- Здесь только нужно заштопать немного, - тем временем сообщала бабушке тетя Света, - Мариночка зацепилась за калитку, и надорвала. А так – как новое! Ну как, Наташенька, нравится тебе платьице?

Тетя Света погладила обомлевшую от счастья девочку по голове, и заулыбалась, в слащавом умилении от своей собственной доброты.

-   Нравится,- еле выговорила шепотом Наташа, пытаясь сдержать непрошеные слезы и комок в горле.

   Бабушка действительно искусно починила платье, и Наташе посчастливилось даже пару раз выйти во двор и показаться во всем великолепии нежно-розового шифона, каждый раз уговаривая бабушку почти с рыданиями. Потому что платье, как и полагается, держали «на выход». Но где же взяться этому «выходу», если в гости они не ходили, на утренники тоже, дней рождений не праздновали? Эти несколько выходов Наташа запомнила навсегда.  Потому что ей тогда казалось, что красивее, и элегантнее, чем она, не сыщешь во всем белом свете. И все девочки во дворе, которые не делились с ней игрушками, не хотели с ней играть, и даже просто разворачивались к ней спиной, когда она выходила во двор, - все они с завистью смотрели ей вслед. Она гордо шла, подняв подбородок и держа бабушку за руку, и старалась смотреть только перед собой, хоть глаза предательски косили в сторону других детей, выискивая в их лицах реакцию на ее звездный «выход». Розовый цвет так и остался ее любимым.