Поясню… Я периодически выступаю перед читателями. И вот во время одной из таких встреч некий гражданин задал мне вопрос, как формируется мировоззрение человека – почему одни люди либералы, а другие – непроходимые дураки (патриоты, коммунисты и проч.) Вопрос показался мне настолько важным, что я пообещал ответить на него интересующемуся гражданину после выступления. Мы спустились в кафе, расположенное в подвальном этаже книжного магазина «Библио-Глобус», и там за столиком я развернул свою мысль, начав с ударного тезиса:
– Мировоззрение – следствие генетики. Как человек внутренне устроен, таково и его восприятие мира. Генотип подбирает на себя одежку мировоззрения. Только не подумайте, что мировоззрение записано в генах, – нет, конечно. Гены строят тело – весь огромный комплекс взаимосвязанных механизмов, желез внутренней секреции, органов, которые играют гигантским слаженным оркестром, создавая определенный психотип своему носителю. В генных ансамблях записаны и передаются из поколения в поколение совсем простые вещи – например, большая или меньшая склонность к индивидуализму или иные первичные свойства характера, которые зависят, скажем, от способности организма производить серотонин («гормон счастья»). Человек может быть чуть больше или чуть меньше склонен к рефлексии, чуть больше или чуть меньше умен, склонен к риску, труслив или храбр. У него может быть ярче или, напротив, менее ярко выражен территориальный инстинкт. Весь этот набор качеств и формирует ту неровную площадку, на которую потом хорошо ляжет то или иное мировоззрение, своими выпуклостями заполняющее недостатки характера.
Скажем, если у человека менее развит территориальный инстинкт, менее выражено стадное чувство (потребность в сообществе себе подобных), он чуть более умен и самостоятелен, у него выше уровень эгоизма – вероятнее всего, он будет либералом. И наоборот… Стопроцентной корреляции здесь, конечно, нет, а палитра качеств, отвечающих за соматическое и, соответственно, ментальное функционирование, столь широка, что картина просто не может быть черно-белой. Но суть мною ухвачена верно. И если даже в процессе воспитания на человека с детства будет наложено не конгруэнтное ему мировоззрение, он будет чувствовать себя неуютно – до тех пор, пока не случится кризис личности. И тогда человек скинет с себя старое мировоззрение, заменив на что-то более соответствующее его натуре. После чего воскликнет: «Ах! У меня глаза открылись!» А это не глаза, это природа взяла свое.
Так что если вы слышите от какого-то экономиста апокалиптические сценарии, не пугайтесь – это не обязательно прямое следствие его знаний. Зачастую это просто отражение его натуры. Не более того. Пессимистическое мировоззрение самого печального экономиста эпохи Михаила Хазина вполне соответствует его внутреннему устройству. А не внешнему устройству этого мира. (При этом, будучи грамотным экономистом, он все-таки понимает пользу либеральных решений и даже сам себя называет либералом!)
Почему столько времени я уделил этому самому Хазину? Потому что он типичен для нашего переломного времени. Таких, как он, много. Переломные эпохи всегда порождают паникеров и кликуш. Они прут наверх, как опята после дождя, крича о том, что все вокруг распустились, забыли мораль или божьи заповеди и пора закрутить гайки, чтобы спасти погибающий во грехе мир.
Вы даже не представляете себе, насколько их много и как они активизировались в последнее время. Как саранча в дурной год! Взять, скажем, известного нашего миллионера Германа Стерлигова. Он ведь независимо от Хазина говорит о том же: о возврате в деревню, о Божьих заповедях, о том, что мир катится в пропасть. А спасение – в золоте! И он не просто говорит. Он делает. Человек истратил десятки миллионов евро на то, чтобы создать новую мировую структуру. Когда он мне про это рассказывал, я не мог отделаться от ощущения, что нахожусь внутри какого-то пиратского романа. Во-первых, потому, что у Стерлигова был зарыт клад – он закопал в землю сундук с золотом и откопал его сразу после кризиса. Во-вторых, именно из этого золота он и его единомышленники наделали золотых монет для новой расчетной системы.
– А также мы придумали программу расселения мегаполисов… Изменения образа жизни миллиардов людей… Открытия границ разных государств… – рассказывал мне Стерлигов. – Мы создали международную резервную расчетную систему! Правда, пока она оказалась никому не нужной, так что с точки зрения доходности все деньги я потратил впустую. Об этой системе писали все крупнейшие газеты мира в прошлом году, не читали?
Я признался, что упустил. И спросил, в чем суть. Герман не стал скрывать:
– Это замена банковской системы. Мы начали делать этот механизм в связи с кризисом 2008 года, когда банки пошатнулись, а валюты подрухнули. Я тогда дал ошибочный прогноз, что дефолт доллара случится в 2009 году. И мы в срочном порядке стали делать альтернативную расчетную систему, чтобы подставить ее взамен рухнувшей банковской. Это система на основе Интернета и золота. То есть золото накладываем на Интернет. В общем, систему создали, но она пока информационно не заполнена, поскольку никому не нужна.
– Жилы пустые, но они протянуты и готовы к наполнению…
– Да, как «катюша», которая стоит в гараже. В случае дефолта мировых валют это пригодится. У вас будет свое золото, у меня свое. Главное, чтобы ваше золото соответствовало стандартному весу и качеству. Вот смотрите…
Стерлигов снял с пояса пузатый кошелек-кисет, ослабил затяжку и с тяжелым стуком высыпал на стол горсть разнокалиберных золотых монет. На монетах по-английски было написано «Одна тройская унция». Я тут же кинулся пробовать их на зуб.
– Чувствуете, какое мягкое! – сказал Стерлигов. – Это чистейшее золото, четыре «девятки». В Лондоне начеканили! Есть тут и колумбийские, и даже российские золотые 50-рублевки, центробанковские. Вот они. Мы их признаем как четверть унции, хотя их чистота всего три «девятки». Но для монет лучше всего использовать не три «девятки» и не четыре «девятки», а 950-ю пробу, как в бывших царских червонцах. Потому что слишком чистое золото чересчур уж мягкое. Видите, монеты чуть-чуть уже погнутые, помятые…
– И сколько вы уже начеканили?
– Немного. Около десяти тысяч унций.
– На весь мир не хватит.
– Нам на весь мир и не надо было. Нам нужно было создать механизм. Ну, как модель автомобиля сделать… Для того чтобы что-то оплатить, вам нужно донести свое золото до ближайшего специализированного хранилища. Хранилище ваши монеты принимает и шлет сообщение по Интернету за океан. И там аналогичное хранилище выдает вашему контрагенту такую же сумму в золоте. Сейчас пока такие места приема-выдачи есть только в Москве и Казахстане. Был еще офис в Лондоне, но мы его закрыли, потому что аренда требует денег, а раз система никому не нужна, зачем платить? Заморозили пока…
Надо мной глумятся, – продолжил Стерлигов, – мол, вот, деньги потратил, а ничего не заработал. Так у людей устроен мозг. Никто не хочет думать о будущем. А мы хотим сделать другую жизнь! Ведь наша система приведет к огромным социальным последствиям! Не будет банковской системы в том виде, в котором она есть. Банки превратятся в чисто расчетные структуры. Не нужен будет кредит, а значит, не будет инфляции, поскольку золото нельзя допечатать. Сейчас деньги размножаются банками, которые раздают кредиты, производя деньги из ниоткуда.
– Это верно, но с золотом будет обратная вещь – дефляция!
– Дефляция – это благо, потому что человек, который хранит у себя золото, все время зарабатывает – его золото с каждым днем становится дороже, он может через год купить на свой золотой запас больше товаров.
– Это и плохо. Поскольку умеренная инфляция все время заставляет людей шевелиться, что-то делать, предпринимать, вкладывать куда-то, чтобы спасти свои деньги от удешевления. А в вашем мире выгоднее вообще ничего не делать, сидеть на попе – и без всякого риска и шевеления автоматически богатеть. Стимула к труду нет.
