— Мы это сделали, Мэдди, — сказала она, по её лицу текли слезы.

Я обняла её и заплакала. Из моей груди вырвались громкие рыдания, когда она обняла меня в ответ. Я не хотела видеть, как она уходит.

— Я люблю тебя, Мэдди.

— Я тоже тебя люблю, Ева. Будь осторожна.

Ева вытерла лицо, убирая слезы.

— Ты, сучка, заставляешь меня плакать.

Мне пришлось засмеяться, несмотря на физическую боль, скручивающую сердце.

Ева отошла и толкнула Райдера в грудь.

— Тебе бы лучше позаботиться о ней, Райдер, или я выслежу тебя.

Райдер улыбнулся одним уголком рта.

— Позаботься о себе, Ева. С Мэдди все будет хорошо. — Он посмотрел на Броди. — Если тебе что-то понадобится, обращайся.

— Да, то же самое насчет тебя. Что-нибудь понадобится — найди меня, — ответил Броди, протягивая руку для пожатия. Райдер взял его руку и сильно потряс её.

Прежде чем они ушли, Броди отдал старику свой охотничий нож в качестве оплаты за поездку. Слезно попрощавшись, мы разошлись. Я с неохотой покидала Еву, но отчаянно хотела увидеть отца. Знание того, что он рядом, убивало меня.

Слезы продолжали течь, пока мы ехали. Я осознала, что буквально несколько дней назад мы с Евой ехали по этой дороге на её грузовике. Слезы потекли сильнее, когда я вспомнила, какими легкомысленными мы тогда были.

— Все будет хорошо, — сказал Райдер. Его рука легла на мою ногу. Грубая подушечка большого пальца погладила мою кожу, напоминая, что у меня все еще есть он, и он никуда не денется.

Я быстро вытерла слезы.

— Я буду по ней скучать.

— Вы ещё увидитесь.

Мы оставили город позади и направились в деревню. Я с предвкушением наблюдала за пустынной дорогой, которая привела бы меня домой. Наконец старик остановил грузовик на знакомой грязной дороге.

— Дальше не поеду, — сказал он.

Райдер протянул ему пистолет и боеприпасы.

— Спасибо, что подбросили.

— Ребята, будьте осторожны.

Мы с Райдером стояли в полной темноте, когда задние фары грузовика исчезли с дороги. Пока мы шли, под нашими ногами хрустел гравий, нарушая тишину ночи.

Сломанное ребро протестовало от постоянного хождения, но мне было все равно. Я была рядом с отцом. Ничего не остановило бы меня от встречи с ним.

Я практически бежала оставшуюся часть дороги, когда показался дом. Никаких огней. Только лунный свет освещал путь, позволяя мне видеть старое ранчо, тихо стоящее среди деревьев и маленьких кустарников.

Мне стало интересно, сколько было времени. Полночь? Час ночи? Возможно, отец спал. Я надеялась, что мы не напугаем его, показавшись посреди ночи, но думала, что так будет лучше, чем совсем не показаться.

Шаги Райдера стали неуверенными, когда мы подошли ближе к дому. Я осмотрелась, удивляясь, из-за чего он внезапно стал таким напряженным.

— Что-то не так, Мэдди, — сказал он тихо, оглядывая заросший двор.

— Почему ты так говоришь? — спросила я, пытаясь сдержать панику. Что могло случиться с моим отцом?

— В такую жару окна должны быть открыты, а они все закрыты. Меня это беспокоит.

Я поискала на темном крыльце горшок с кактусом, в котором мы держали запасной ключ. Порывшись в грязи, я, наконец, достала его. Моя рука тряслась, пока я открывала входную дверь. Пожалуйста, пожалуйста, будь там, отец!

Я шагнула внутрь, но Райдер остановил меня, положив руку на предплечье. Он спрятал меня за собой, охраняя своим телом. Я последовала за ним в дом, позволяя вести себя. Пол из твердой древесины скрипел под нашими ногами, жара ударила по нам, как кирпичом.

Мы медленно шли по коридору. Я оставалась поблизости к Райдеру, опасаясь разлучиться в черной как смола темноте. Он был прав. Что-то было не так.

Зная так же хорошо, как и я, планировку моего дома, Райдер прошел в спальню отца. Мое сердце остановилось от увиденного.

Его кровать была пуста.

Райдер прошел дальше в комнату, но я остановилась в дверном проеме, потрясенная тем, что отца не было. Я почувствовала тошноту в животе. Он мог потеряться? Заболеть? Быть раненым?

Райдер открыл ящик в прикроватной тумбочке, больше не пытаясь делать все тихо. Он тщательно осмотрел его, пока не вытащил фонарик. Включив его, он осветил комнату. Луч света отражался от пустой кровати и нетронутых окружающих предметов. Все было на своих местах и выглядело точно так, как было, когда я уехала.

— Он с моими родителями, — уверил меня Райдер.

— Надеюсь, — прошептала я, не зная, что буду делать, если это не так.

Через тридцать минут мы вошли во двор его родителей. Дом был темным, но мы могли видеть, что окна открыты на проветривание.

— Мэдди, если твоего отца здесь нет, я найду его, обещаю.

Мое сердце растаяло, когда я узнала, что Райдер сделал бы это для меня. Еще одна причина, почему я его любила.

Деревянное крыльцо громко заскрипело, когда мы приблизились к входной двери. Райдер потянулся, чтобы открыть москитную дверь, когда в темноте дверного проема появилось дуло дробовика, упираясь прямо ему в грудь.

Я встревожено схватилась за футболку Райдера и дернула. Мои костяшки побелели от крепкой хватки.

Райдер проявил твердость и не испугался ствола дробовика, находящегося в дюймах от него.

— Это я, отец. Райдер.

Дробовик сразу опустился, и где-то в доме зажглась свеча.

— РАЙДЕР!

В дверном проеме появился Роджер Делани, хватая Райдера руками и таща к себе. Я услышала, как Роджер громко зашмыгал носом, когда они обнялись. Его влажные глаза посмотрели на меня, расширяясь от удивления.

— Мэдди! Слава богу!

Его огромные руки обняли меня, притягивая в свои объятия. Мое горло набухло от эмоций.

Роджер не проявлял эмоции в открытую, и видеть его таким было трогательно.

Кто-то выкрикнул имя Райдера со смесью облегчения и счастья. Я услышала бегущие шаги, а потом из дома выбежала Дженис, обнимая Райдера и практически врезавшись в него.

— Слава богу! Мы так волновались! — кричала она, по её лицу катились слезы. Она дотянулась до меня и притянула к себе. Мое лицо врезалось в грудь Райдера, когда она сильно обняла нас обоих.

После еще одной порции крепких объятий и удивленных восклицаний, Дженис наконец освободила нас и теперь держала на расстоянии вытянутой руки.

— Я так сильно молилась, чтобы вы двое вернулись домой. Все в порядке?

Прежде чем мы смогли ответить, Роджер пригласил нас внутрь:

— Позволь им войти в дом, Дженис.

Она вытерла слезы и толкнула нас в комнату с горевшими свечами. Я была рада и благодарна, что увидела их, но все еще задавалась вопросом, где мой отец.

Дженис подошла и провела рукой по грубой щетине Райдера.

— Теперь оба моих ребенка дома.

— Гэвин тут? — спросил Райдер с надеждой.

— Добрался вчера. Он у тебя. Мы не хотели оставлять твою квартиру пустой, — сказал Роджер, ступая в круг света от свечи. — Повсюду происходили акты вандализма.

Мне очень не хотелось прерывать их вечер встреч, но я должна была спросить:

— Отца не было дома. Вы знаете, где он?

Когда я увидела, как поменялось выражение лиц Дженис и Роджера, мое сердце опустилось. Она взяла мои руки в свои и посмотрела на меня таким грустным взглядом, что у меня начали дрожать губы. Я боролась с поднимавшейся во мне истерикой. О Господи! Он жив?

Прежде чем Дженис смогла ответить, она увидела мой перевязанный палец.

— Что случилось, Мэдди?

— Она сломала палец и ребро. Сможешь позже посмотреть? — спросил Райдер, стоя все еще рядом со мной.

Дженис посмотрела на Райдера, очевидно, желая знать больше, но не спрашивая.

— Конечно.

— Что насчет её отца? — спросил Райдер.

Она замешкалась. Казалось, что между ними происходило общение без слов. Мое сердце билось быстрее, пока я ждала ужасных новостей, которые, как я знала, приближались.

— Он в старой комнате Гэвина, — смирившись, сказала она.

Я выхватила из её руки фонарик и пошла по темному коридору, игнорируя попытки остановить меня. Я слышала, как она умоляла Райдера помочь, но мое сердце стучало слишком громко в ушах, чтобы услышать, что еще она сказала.