Поднялась невообразимая кутерьма. Забыв об играх, дети наперегонки помчались одеваться. Бинки лаял до тех пор, пока котенок не выгнал его из комнаты. Мэри помогла Присей надеть ее любимый розовый свитер и велела Джонасу немедленно причесаться.

Не прошло и десяти минут, как в доме все стихло. Некоторое время Мэри наслаждалась упоительной тишиной, а потом опять села за письменный стол. Завтра все дружно займутся уборкой, поэтому незачем обращать внимание на беспорядок, который оставили после себя дети.

Мэри покачала головой и мечтательно улыбнулась. В сущности, все, о чем она мечтала, у нее было: любящий муж, дети, доставлявшие много радости, уютный дом — и чудо-печка! Она опять склонилась над расчетами, и через полчаса все было готово. Теперь нужно было пойти в ванную и вытащить контактные линзы.

Очки с толстыми стеклами Мэри Бет возненавидела еще в детстве и предпочитала вслепую передвигаться по школьным коридорам, но только не надевать их. Поскольку Мэри всегда добивалась того, что хочет, во время летних каникул она нашла себе работу и купила линзы. С тех пор она вставляла их в глаза, просыпаясь, и вынимала поздним вечером. Однако от долгого чтения или работы с бумагами у нее начинали болеть глаза, и Гарри посоветовал ей вынимать линзы чаще, чтобы давать глазам отдохнуть. Вздохнув, Мэри поднялась из-за стола и пошла наверх в ванную комнату. Помыв линзы, Мэри опустила их в контейнер с раствором и поставила его на верхнюю полку аптечного шкафчика, так как Присей повсюду совала носик в поисках губной помады. От нее все приходилось прятать.

Приблизившись к зеркалу, Мэри подумала, что не помешало бы освежить косметику на лице. Уже несколько дней им с Гарри не удавалось выкроить время, чтобы заняться любовью. Но сегодня вечером, как только они уложат детей…

Мэри с улыбкой протянула руку за губной помадой, не обратив внимания на лай собаки. Правда, давно пора было выпустить ее во двор, но ничего, пусть немного потерпит.

Джеральд бесшумно открыл дверь, ведущую из гаража в кухню. Давно он не чувствовал себя так хорошо: все чувства обострились до предела, словно он завис над пропастью. Только такое состояние наполняет жизнь смыслом! Как же он раньше не понимал этого? Джеральд казался себе сейчас мифическим полубогом. Смелый, безжалостный и вдохновенный — вот каков он на самом деле! И это неудивительно: ведь у него такой могущественный, всевидящий и недосягаемый отец, а мать — прекрасная.., и порочная. Именно поэтому их сын ощущает такую власть над людьми и не знает, что такое страх. Сочетание того и другого — невероятно! Это заставляет его испытывать жалость и презрение к простым смертным. Они бредут по жизни как слепцы, не понимая, что смерть притаилась рядом, а он, Джеральд, может ускорить ее приближение.

Он чувствовал, что с каждым днем становится все больше похожим на отца. Вскоре ему и компьютер не понадобится, чтобы прокладывать себе верную дорогу. Он и так будет все знать!

Облизывая губы, Джеральд стоял у двери, не решаясь войти. Он не рассчитывал встретить здесь собаку. Она забилась в угол кухни и рычала. Конечно, можно ее убить… С минуту Джеральд обдумывал эту мысль. Как жаль, что он торопится и на эксперимент нет времени! Приоткрыв дверь пошире, он услышал:

— Ради всего святого, Бинки, перестань! Мистер Карлиз опять будет жаловаться на тебя. — Почти ничего не видя без линз, Мэри Бет подошла к двери черного хода. — Ну выходи же!

Но Бинки не двигался с места. Из своего угла он настороженно смотрел на дверь, ведущую из кухни в гараж, и рычал.

— Скорее, Бинки, я занята. Неужели ты злишься на глупого котенка? Ничего, привыкнешь.

Мэри потащила собаку к двери, открыла ее пошире — и тут слова замерли у нее на губах…

Джеральд представлял ее именно такой: мягкой, теплой, всепонимающей. Она, несомненно, ждала его, даже хотела выставить собаку, чтобы не мешала им. Правда, проклятая тварь вырвалась и снова забилась в угол… Но ничего, она не помешает.

До чего же соблазнительны эти огромные испуганные глаза и округлые груди! Мэри Бет говорила, что мечтает предаться любви на цветущем лугу. И сейчас, когда он смотрел на нее, ему мерещился клевер. Джеральду не терпелось поскорее заключить ее в объятия, и пусть она сделает все, что она обещала. А потом он отдаст ей самое сокровенное.

— Что тебе здесь нужно? — Мэри видела лишь контуры его фигуры, а сердце ее от страха уже готово было выпрыгнуть из груди.

— Все то, что ты обещала, Мэри Бет.

— Я ничего тебе не обещала, я не знаю тебя. «Стой спокойно», — приказала она себе. Если он пришел грабить, пусть возьмет все, что хочет. Она сама отдаст ему хрустальные бабушкины бокалы. Слава богу, что детей нет дома и они в безопасности. Фелдспарсов ограбили в прошлом году, и они не могли несколько месяцев разобраться со страховкой… Давно ли ушел Гарри?

В голове ее беспорядочно теснились мысли, но она точно знала одно: нужно немного продержаться.

— Нет, ты знаешь меня. Ты говорила со мной, только со мной все эти вечера! И всегда все понимала. Теперь мы наконец будем вместе. — Джеральд надвигался на нее, и она пятилась, пока не уперлась в стойку. — Я хочу подарить тебе нечто большее, чем ты можешь вообразить, и знаю, как это сделать.

— Сейчас вернется мой муж…

На его губах появилась бессмысленная улыбка.

— Раздень меня так, как обещала!

Джеральд схватил Мэри за волосы, чтобы показать ей свою твердость. Женщины любят сильных мужчин, особенно такие — с нежным и мягким голосом.

— Но сначала, Мэри Бет, сними с себя все не спеша и прикоснись к моему телу. Сделай для меня все, что обещала.

Голос у него был почти детский, но она не видела в темноте без линз его лица.

— Я не могу! Я ничего не обещала тебе, ты меня с кем-то путаешь. Я…

Тут Джеральд дернул ее за волосы, и она сжалась от ужаса. Свободной рукой он схватил Мэри за горло.

— Ты любишь, когда тебя уговаривают? Ладно, я пойду тебе навстречу. — Он говорил тихо, но возбуждение в нем нарастало, распирая его изнутри. — Дезире тоже хотела, чтобы ее уговорили. Я ничего не имел против, ведь я любил ее. Дезире была моим идеалом. Думаю, ты тоже мой идеал, но мне надо в этом убедиться. Сейчас сам раздену и потрогаю тебя.

Когда он скользнул рукой к ее груди, Мэри закричала:

— Не смей!

Его пальцы впились в ее плечи, а голос вдруг изменился, стал жалобным. Казалось, он сейчас заплачет. И это было еще страшнее, чем его приказы.

— Я не хочу, чтобы ты кричала! Не кричи, иначе я сделаю тебе больно. Мне приятно было слышать вопли Роксаны, но не твои. Роксана была грязной шлюхой, понимаешь?

— Да. — Она готова была согласиться с чем угодно. — Да, да, понимаю.

— Но ты не шлюха. Ты и Дезире — совсем другие. Я понял это сразу, как только услышал тебя. — Он начал понемногу успокаиваться, хотя тело его оставалось напряженным. — А теперь прошу тебя, говори со мной, когда я буду делать это. Говори, как прежде.

— Я не понимаю, о чем ты! — закричала Мэри, когда он, навалившись всем телом, придавил ее к полу. — Боже, это невозможно! Что происходит? — Мэри казалось, что она видит страшный сон. Она твердила себе, что не хочет этого, любит Гарри, любит своих детей. Надо было по-, дожить этому конец. — Я не знаю тебя! Ты ошибаешься!

Сунув руку ей между ног, он с наслаждением услышал, как она дернулась и застонала. Она созрела. Ей сладко, и она готова.

— На этот раз все произойдет иначе. Мы не станем спешить. Ты покажешь мне все, что умеешь, и сделаешь все, что я хочу. Уверен, это окажется лучше, чем с другими. Потрогай меня, Мэри Бет. Другие не хотели этого делать.

Она плакала и проклинала себя за это. Свой дом она никому не позволит осквернять. Нужно срочно что-то предпринять, но что?!

В отчаянии Мэри заставила себя дотронуться пальцами до его напряженной плоти. Услышав, как он застонал, она изо всех сил ударила его локтем в живот и, вырвавшись, побежала к двери. Он настиг ее и схватил за волосы как раз в тот миг, когда она нажала на ручку.