— Ладно, раз так, пошли. Может, это и хорошо, если рядом будет глупая собака, знакомая, как собственный зад. — Она положила руку на голову Люси. — Защитница…

Они брели по песку, и ветер трепал волосы Рипли. Ревел прибой, на берег безжалостно обрушивалась черная стена воды.

Этот рев стоял у нее в ушах.

Ее сестра умерла. Погибла как жертвенный агнец ради сохранения своей любви, своей души и своего дара. Где справедливость?!

Воздух был наполнен воплями и криками тысяч голосов. Под ее ногами курился грязно-серый туман.

Холод пронизывал до костей.

Кровь за кровь. Жизнь за жизнь. Сила за силу. Как она могла поверить, что существует другой способ?

Что-то заставило ее обернуться. Там, где стоял дом с освещенными окнами, не было ничего, кроме грязно-серой пелены.

Рипли оказалась отрезанной от дома, а заодно и от поселка. Туман поднимался и сгущался.

«Вот и отлично», — подумала она, пытаясь победить страх с помощью гнева.

— Ну, выходи, ублюдок! — крикнула Рипли, и ее голос рассек туман, как скальпель рассекает марлю. — Я здесь!

Первый удар силы заставил Рипли отступить на три шага. Только после этого она смогла остановиться.

В ней бушевал гнев. Когда она подняла руки, обнимая воздух, молнии начали хлестать небо и море, как плети из раскаленной проволоки.

«Вот это настоящая магия», — подумала Рипли.

Она увидела себя и в то же время не себя, стоящую на ветру и собирающую силы. Воздуха, Земли, Огня и Воды.

Стоявшая рядом Люси подняла голову и протяжно завыла.

Из тумана вышел Хардинг — или то, что правило им.

— Рип всегда умела постоять за себя, — сказал Зак, пытаясь разрядить напряжение.

Гостиная была засыпана обломками. Казалось, все еще слышен свист ветра, который жалил, как оса.

— Страх и гнев, гнев и страх, — расхаживая по комнате, откликнулась Майя. — Я не могла справиться с ними. Со страхом и гневом Рипли и ее прародительницы. Это было слишком сильным и слишком грозным.

— Таким же, как ее искусство? — с легкой улыбкой спросил Мак.

— Вот именно. Я надеялась понять, какую тактику применить в следующий раз, чтобы противостоять им. Но это может оказаться слишком просто.

— Ей самой больно, — откликнулась Нелл.

— Конечно. — Майя рассеянно потрепала Нелл по руке. — И мне очень жаль ее. Остается только одно — сесть и подумать, как использовать эти отрицательные эмоции для борьбы, которая нам предстоит. В данном случае защитные чары — всего лишь временная мера. Хотя я терпеть не могу соглашаться с нашим помощником шерифа, но здесь она права, нужно действовать.

Майя остановилась и задумалась.

— Нелл, у тебя недостаточно опыта, а это очень трудная задача, — сказала она наконец.

— Ты говоришь об изгоняющих заклинаниях? — спросил Мак.

— Как удобно иметь под рукой ученого… Да, — продолжила Майя. — Нас пятеро. Двенадцать было бы лучше, но сейчас нет времени набирать рекрутов и нет времени на подготовку. Воспользуемся тем, что есть. Как только мы…

Майя осеклась и смертельно побледнела.

— Она ушла. Она вышла за границу защитного поля. — На какое-то мгновение Майя погрузилась в пучину страха. — Она разорвала круг.

Мак рванулся к двери, но Майя успела схватить его за руку.

— Нет, нет. Думать! Как показывает пример Рипли, чувствовать недостаточно. Мы пойдем вместе. — Она обвела взглядом комнату. — И пойдем готовыми. Ты знаешь, как это делается?

Мак боролся с паникой.

— Теоретически.

Увидев, что Зак схватился За кобуру, Майя хотела сказать ему, что это не поможет, но выражение лица шерифа заставило ее промолчать.

— Говори, что нужно делать, — решительно сказала Нелл. — Да побыстрее.

Рипли уперлась ступнями в песок, расставила ноги и пригнулась. Она знала, что совершает неслыханную дерзость.

«Отвлечь его, — думала она. — Отвлечь на себя, чтобы спасти остальных и уничтожить его».

Стоявшая рядом Люси негромко зарычала.

— Хардинг, — с нарочитой издевкой произнесла Рипли. — Тучный городской малый средних лет. На мой взгляд, не слишком удачный выбор.

— Удобная личина. — Голос оказался более низким и хриплым, чем она ожидала. — Мы уже встречались, — напомнил он.

— В самом деле? Я помню только интересных мужчин.

— Ты помнишь то же, что и я. — Он был быстр в движениях и попытался зайти сзади. Рипли повернулась, стремясь оказаться с ним лицом к лицу. Она схватила Люси за ошейник, удерживая ее на месте; собака отчаянно вырывалась. — Ты тянулась к тому, что когда-то принадлежало мне, и приняла его в себя, как любовника. Вспомни, в каком ты была экстазе!

Это был не вопрос, а приказ. Ее кровь запульсировала. Экстаз был стремительным и полным. Острое и яростное наслаждение, похожее на ошеломляющий оргазм, едва не заставило ее упасть на колени.

Она задрожала и испустила негромкий стон.

Да. О господи, да! Ей предлагают это? Да за такое не жалко заплатить любую цену: предать, подвергнуться проклятию, умереть.

Рипли заметила какое-то быстрое движение, стряхнула оцепенение, попыталась парировать удар, но ничком рухнула на холодный песок.

Казалось, что в нее врезался трактор.

Рипли поднялась на четвереньки, Люси оскалила зубы, прыгнула и ударилась о воздушный щит, на краях которого вспыхнуло пламя.

— Нет! Люси, нет! Назад!

— Я могу дать тебе то, что ты хочешь, и даже больше, — завораживал голос. — Правда, не даром. Не даром, но это не будет стоить тебе большого труда. Может быть, дашь мне руку?

Рипли с трудом восстановила дыхание.

— Может быть, поцелуешь меня в зад? — усмехнулась она.

Он снова опрокинул ее одним ударом.

— Я мог бы раздавить тебя, как мусор. Но если мы объединим силы, то станем править миром.

Лжец, подумала Рипли. Он лжет. И играет с тобой.

«Будь умнее, — сказала она себе. — И хитрее».

— Я сбита с толку, — тихо сказала она. — Не знаю, как быть. Скажи, ведь люди, которых я люблю, не пострадают?

— Конечно, с ними все будет в порядке, — проворковал он. — А ты получишь все, что хочешь, если отдашься мне.

Она опустила голову и поднялась на ноги, притворяясь, что делает это с большим трудом. А затем откинула голову и метнула в него свое сознание, весь накопившийся в ней гнев. На один благословенный миг она увидела его изумленное лицо. Затем его тело отлетело назад, отброшенное ее яростью.

Песок, на который он упал, почернел, словно опаленный пламенем.

— Я отправлю тебя в ад, — поклялась она.

Свет ослеплял, жар и холод взрывались в воздухе, как шрапнель. Повинуясь инстинкту, она уворачивалась, парировала удары и наносила их сама.

Ощущала жгучую боль и пользовалась ею как оружием.

— Вы все погибнете, — сказал он ей. — Сначала будет мучительная агония, а потом наступит ничто, которое хуже агонии. Все, что ты любишь, перестанет существовать.

— Ты не сможешь прикоснуться к тому, что я люблю. Только через мой труп.

— Не смогу?

Рипли слышала его тяжелое и частое дыхание. Он устает, с мрачным ликованием подумала она. Его можно победить. Но когда она собрала силы для последнего удара, он сцепил руки и поднял их вверх. С обугленного неба сорвалась черная молния, пронзила его сомкнутые руки и стала сверкающим мечом.

Он дважды взмахнул им в воздухе и, ликуя, шагнул к ней.

Она воззвала к Земле и почувствовала, как та слегка дрогнула. В ту же секунду Люси прыгнула на врага. Рипли крикнула, но меч уже нанес удар.

— Все, кого ты любишь, — сказал он, когда собака замертво упала на песок. — Сегодня ночью погибнут все.

— Достаточно и одной Люси. — Рипли взметнула руку к небесам, а вместе с нею и свою силу. — Я убью тебя.

В ее руке очутился меч. Рукоять льнула к ладони, как перчатка. Рипли взмахнула рукой, и клинки столкнулись со зловещим звоном.

На сей раз бурю вызвала она. Сотни молний вонзались в песок и воду, пока не окружили сражающихся, заключив их в огненную клетку. Гнев и сила этих молний питали ее, становились ею: