Над царевичем склонилась,

Засвистела, закружилась,

Заклинанье прочитала

И дитё уродцем стало.

После ведьма учудила:

То уродство поместила

В бочку с брагой и потом

Отнесла в торговый дом.

Боле вас томить не станут

Леший подошел к Ивану

Низко в пояс поклонился:

«Вот ваш царь!» – и прослезился.

Первым Лыков подбежал,

Ваньке ноги целовал,

После вёл такие речи:

«Дескать, с самой первой встречи,

Как Ивана увидал,

Сразу в нём царя признал».

Никон не сдержался, встал :

«Врёт, паскуда, врёт, нахал,

Врёт, иуда, это я

Первым распознал царя».

«Что ж ты, батюшка, не лги.

Мы с тобой, чай, не враги». –

Лыков аж разволновался.

Только Никон не сдавался :

«Я как на духу, где хошь

Утверждаю: всё ты врёшь!»

Лыков дико завопил,

Приподнял и запустил

Свой увесистый бокал

В архиерея и попал

Бедолаге прямо в глаз.

Тот свалился и угас.

Тут Иван вмешался: «Будет.

Бог бояре вас осудит.

Ну, к чему кричать, ругаться,

Меж собой напрасно драться?

Будем, братцы, мирно жить,

Улыбаться и дружить».

Гости тотчас умилились,

Засопели, прослезились.

Лыков Никона поднял

И в сердцах облобызал.

Тут царица появилась,

Ване в ноги поклонилась:

«Если хочешь, милый мой,

Буду я твоей женой».

Ваня сразу согласился,

Тут народ развеселился,

Кто на радостях, кто спьяна

Громко славили Ивана.

Громче всех ура орал

Тот седой, глухой капрал.

Пир на славу закатили,

Полстолицы пригласили,

Не забыли и меня.

Я там пил четыре дня,

А на пятый перебрал

И под лавочку упал.

Утешало лишь одно:

Леший спал уже давно.