И что с того, что у него была любовница?

Если она у него и была, то это и твоя вина, поскольку в таких делах виновны обе стороны.

А теперь всем известно, что ты носишь рога и даже довольна этими своими страданиями. Вот только что это, блин, за удовлетворение, когда ты таскаешься по деревне со своим унижением? Ведь еще большее унижение, поскольку публичное.

Тебе и вправду хорошо с ним?

С этими базарами, будто бы ради тебя твой муж утопил любовницу в июньском озере?

Одно здесь верно на все сто, что Порембу пришил не Янек, поскольку алиби у него просто капитальное.

То есть, на поле боя остается Кубацкий. Так?

Мелкий аферист и комбинатор. Тут чуточку пошантажирует своего дружка по музыкальной банде, там чего-то чуточку контрабандой поживится. А между этими занятиями немножечко побренчит в вашем доме на электрогитаре….

Этот Кубацкий не может вот так, запросто, как будто ничего не случилось, стукнуть Порембу по лбу, так что вначале он угощает его в кустах марыхой^[67], после чего потерявшего сознание от счастья дружка валит по черепу каким-то более твердым по сравнению с марыхой наркотиком. От этого в памяти Порембы появляется такая дыра, как отсюда и до вечности.

И эти придурки из воеводского управления верят в подобные сказки?

Ну это же курам на смех!

На отпускной детектив этого, возможно, еще бы и хватило, но не для прокурора, и даже не для прокурорши (понятное же дело, баба, пускай и с дипломом, все равно дура).

И зачем ты мне все это описываешь?

Оскорбляешь меня, провоцируешь?

Считаешь, что я тут же признаюсь, что прибила швитезянку?

Или, по крайней мере, признаюсь в связи с Янеком?

Ты что, меня за идиотку держишь?

С совершенно здравомыслящим приветом,

Агнешка.

Глава 7

1

Ну ты и…

Ты всегда была такой…

Все видела настолько трезво, даже когда была пьяной… Рафинированная чертовка Агнешка.

Прежде, чем чего-либо сказать, ты поначалу глядела на собеседника, затем усмехалась и закуривала сигарету.

А ведь это меня называли айсбергом, хотя именно меня терзали эмоции, и это у меня вечно тряслись руки…

Я никогда не была холодной; я научилась подавлять эмоции, в то время, как у тебя их просто не было. Правда?

Ну тогда прими к сведению, что я тоже умею мыслить. Можешь называть это эмоциональной сообразительностью, милости прошу.

Но я, по крайней мере, знаю, почему Кубацкий прятал товар в нашем доме, а не в своей дискотеке, где места для него, хоть пляши.

Все это очень даже просто!

В дискотеке он складировал упаковки с китайскими трусами для литовцев, а настоящую контрабанду, по причине отсутствия места, привозил в наш дом.

А в случае чего, и если бы кто чего спрашивал, так и дом не его, и товар тоже не его!

Старый такой трюк контрабандистов.

Только я не верю, будто бы то были телевизоры и какие-то там компьютеры.

И я сказала об этом полиции.

Это должно было быть что-то плоское. Неплоские вещи можно спрятать в неплоских ящиках, а раз ящики были плоскими, выходит, это и должно было быть что-то плоское, чего иным образом невозможно было упаковать.

С победным приветом,

Олька.

* * *

Вот это правда; ты всегда была истеричкой.

И верно, такие длинные — как ты, плоские словно доски и накрахмаленные, вечно паникуют при виде самих себя.

Они бегают на рассвете по экологически чистой росе, признают только здоровое питание и здорово заливают за воротник, но это — когда никто уже не видит.

Ведь ты сделалась почти прозрачной в этом своем асептическом мире здоровья.

Пастельная и оторванная от реальности.

И ты ненавидишь, Кристал, вечно развязную и наглую гедонистку Алексис.

Ползаешь по миру на какой-то несчастной мазде, в то время как Алексис владеет порше. Трясешься над своей собственностью, Янеком, а вот Алексис приглашает его прокатиться на шикарной тачке. Потому что Янек слеплен из той же глины, что и Алексис, он обожает свободу мысли, но вот женился он на тебе, поскольку тебя намного легче предусмотреть, чем меня, то есть, по его тупому мнению, ты была более безопасной. Он и не подозревал, фрайер, что ты повиснешь у него на шее этими своими длинными, беззащитными лапками и уже не отпустишь.

Ладно, я подозреваю, что кто-то еще читает все эти мэйлы, но пускай знает. Сыграем в открытые карты?

С весьма раскрытым, собственно говоря — настежь, приветом,

Агнешка.

* * *

А вот теперь уже не звизди ты!

И пускай все это читает любой, кто только пожелает. Это я родила ему двоих детей, а ты? Что ты ему родила? Шматок свободы на моем с Янеком диване в салоне нашего дома?

Рыжая (крашеная), шикарная и наполненная «истинным обаянием, научиться которому нельзя».

Ты права, Янек тебя боялся.

Но оставим это.

Имеются уже весьма точные экспертизы, касающиеся времени смерти швитезянки. Личинки сообщили, что погибла она пятнадцатого июня. С того времени личинки успели подрасти до восьми миллиметров. Учтена была температура воды, скорость роста паразитов и все такое прочее, что, связанное одно с другим, дало именно эту дату.

Насколько мне известно, из больницы ты вышла тринадцатого июня, я специально проверила почту от тебя, в которой ты сообщила мне об этом счастливом событии.

Как ты тогда выглядела?

У тебя были короткие, черные волосы после химии, и выглядела ты, наверняка, не ахти, чтобы не сказать совершенно не адекватно образу рыжеволосой женщины-вамп из прошлого.

Ты нуждалась в Янеке.

Я это представить способна и грех отпускаю.

Но тебе было стыдно показаться ему в таком вот состоянии.

После химии никто в рыжий цвет не красится. У тебя всего там было три волосины, но что-то ты сделать с этим была должна.

Правда?

То был парик или шиньон?

Но на сей раз — брюнетки?

Ведь не могла же ты позволить, чтобы Янек приехал к несостоявшемуся трупу.

И ты выбрала парик брюнетки, так как не хотела, чтобы Янек тебя все так же боялся. Наверняка ты ему сказала, что на самом деле ты брюнетка, и что именно так будешь выглядеть, когда волосы у тебя отрастут. Ты предположила, что, вопреки тому, что сам заявляет, блондинки ему осточертели, тем более — одна из них?

Как ты об этом догадалась?

Я тебе скажу!

Швитезянка ведь тоже была брюнеткой!

И ты каким-то макаром должна была ее открыть…

Женская интуиция, правда? Она никогда нас не подводит, когда речь идет об измене.

Так что, возможно, Янек даже никогда и не был твоим любовником (приличный такой растяпа), но тебе так хотелось наконец-то поиметь кого-то типа приятеля, то есть, Янека, для одной себя.

Швитезянка зацапала Янека у нас в домике в Микрутах.

Собственно говоря, ему и так была хана.

Люди с артистическими наклонностями часто выпивают, и Янек в этом смысле не был исключением. Он должен был быть пьяным.

Говоря без обиняков, девица его задолбала…

И он ударил ее, правда?

А она лежала потом и не шевелилась.

А ты держала руку на пульсе, то есть, на Янеке.

Ты была при том или появилась через минуту после того.

И вот тогда-то у тебя появилась спасительная идея.

Упало? Пускай лежит…

А Поремба тебя видел.

Он следил за Кубацким, то есть, за нашим домом, чтобы найти на него крючок взамен того, который Кубацкий имел на него самого.

И попал он в самое времечко, хотя и случайно. Он попал на женщину, которая может спокойно обеспечить ему всю оставшуюся жизнь, то есть — на тебя. Но ведь Поремба, как все люди артистического склада, склад имел мяконький, этим самым остатком жизни не удовлетворился бы, в конце концов, чего-то бы кому-то и нашептал. Если его прижать, тут же вывалил бы все, что ему известно о тебе и Янеке, хотя бы ради того, чтобы его самого оставили в покое.