А Давид? У Ланы начинало болеть сердце, стоило ей подумать о сыне. Да, в своем бизнесе он, кажется, преуспел. Наверное, за счет того, что всецело отдает себя ему. Но разве это жизнь! Мальчик должен чувствовать себя глубоко несчастным. То, что с Пегги он окончательно расстался, не очень тревожило Лану. Она знала с самого начала, что этот союз не может быть долговечен. И не потому, что кто-то из них плох, а потому, что они слишком разные. Но ребенок! Их первая внучка. Она растет вдали от них. Растет без отца. Эта мысль занозой сидела в сердце, не давая Лане покоя. К счастью, у Пегги с Давидом сохранились дружеские отношения. Она не препятствовала тому, чтобы он виделся с ребенком, когда пожелает. И он бывал там регулярно.Несколько раз Лана ездила вместе с ним. А однажды, по ее просьбе, он даже привез дочку к ней домой на весь день. Но все это не могло разрешить существующей проблемы. И уж конечно не способствовало тому, чтобы сын их жил спокойно и счастливо...

Раздался нарастающий стрекочущий звук, и за минуту до того идеально чистый, воздух наполнился гарью. Лана уже знала, это на крышу университетского госпиталя, не видимого отсюда за могучими кронами деревьев, сел вертолет, доставлявший тяжело больных или попавших в аварию людей. Бросив взгляд на часы, она быстро поднялась. Ее перерыв кончился, пора было возвращаться.

Глава 59

Оставаясь все чаще дома одна, Инга снова вспомнила свою, наполо- вину забытую подругу. Ей нужно было чем-то или кем-то заполнить свой день, свои мысли, чтобы заглушить накапливающиеся день ото дня обиды, внутреннюю неудовлетворенность и пустоту. Но Карина почему-то всякий раз под тем или иным предлогом отазывалась придти.

Накануне Гарри явился домой в двенадцатом часу ночи, навеселе, сказав, что у них была мужская компания друзей Алекса, и, едва голова его коснулась подушки, мгновенно уснул. А утром, проведя по обыкновению полтора часа в ванной комнате и наскоро выпив черный кофе с сандвичем, снова ушел, даже не сказав ку- да, хотя Инга знала, что работа у него начинается значительно позже. Промучив- шись целый день от бессильной злости и тоски, она решила отплатить ему тем же и на весь вечер “смыться” из дома.

- Кар? Привет! - как можно беспечнее сказала она, услышав в трубке голос подруги. - Только не вздумай говорить опять, что занята, а то я обижусь на тебя на всю оставшуюся жизнь. - И, не давая ей открыть рот, добавила: - Я приглашаю тебя в кино.

- Когда? - успела вставить Карина.

- А вот прямо сейчас. Слабо тебе?..

- С твоим Гариком, что ли? Не-ет, я не...

- Не с Гариком. Вдвоем. Как прежде. Тряхнем стариной. Поболтаем. Развеемся.

- Ну, если вдвоем... - заколебалась Карина.

- Умница! - перебила ее Инга и, форсируя события, поспешила уточнить: - Встречаемся, как всегда, у кинотеатра. Без четверти восемь.

- Договорились... Если я успею.

- Успеешь, успееешь. Все. До встречи!

Поцеловавшись, они заняли очередь в кассу, а потом долго, придирчиво разглядывали друг друга.

- Пожалуй, оно и к лучшему, что ты перестала бывать у нас дома, - смеясь сказала Инга. - Муж целее будет. А то вон как, зараза, похорошела.

- Ты находишь? - приосанилась Карина, откидывая за спину тяжелую волну темно-каштановых волос. - Ты тоже ничего выглядываешь. - Она потрогала ее живот. - Странно. Вроде такой же, как был. Не пора ли ему заняться делом?

- Не пора, не пора, - отмахнулась Инга, просовывая в окошко деньги: - Два билета, пожалуйста. На восемь пятнадцать. - Взяв билеты и сдачи, она направилась ко входу в кинотеатр. - Одна в нашей семье уже поспешила “ заняться делом, да с носом и осталась. Давай скорее, не отставай! Не успеем поп-корн купить.

- Что ты имеешь ввиду? - насторожилась Карина.

- Не что, а кого. Нашу филиппинку. Она попыталась ребеночком удержать Давида.

- ...Ну и?..

- Ну и ничего. Теперь у моей племянницы есть мать и нет отца. Так что не зря умные люди говорят, что поспешность хороша при ловле блох. А я умным людям верю и спешить не собираюсь. Держи свой пакет. Сегодня я угощаю.

- Подожди минуточку. - Карина остановилась посреди фойе, прислонясь к колонне, и о чем-то сосредоточено размышляла, кусая нижнюю губу.

- Ой, да пойдем же! Мы уже опоздали... Погоди, а чего это с тобой?

- Да так, -небрежно отмахнулась Карина. - Кое-что вспомнила.

С этого дня Карину словно подменили. Теперь она сама звонила Инге, подолгу, как бывало прежде, болтала с ней по телефону, не отказывалась от совместных вылазок и снова стала запросто заглядывать к ним, правда когда Гарри не бывало дома. Она ждала встречи с Давидом. “Случайной”, что легче всего было осуществить у Инги дома. Слишком много времени прошло с того дня, когда он перехватил ее в университете. Она не знала, помнит ли он ее еще, любит ли. Может у него уже есть другая, и он встречается с ней. А Карина была болезненно самолюбива. Сама мысль о том, что, позвонив ему, она может натолкнуться на холодный, равнодушный тон, была для нее невыносима. И она предпочла ждать. Пусть это будет дольше. Зато самолюбие ее не пострадает. И если он уже занят, ее это никак не заденет. Ведь первой ему отказала она. Ну а здесь она в гостях у своей подруги, и к нему это никакого отношения не имеет.

Такой день пришел. Инга с Кариной, устроившись на патио, гадали друг другу на кофейной гуще по перевернутым после выпитого кофе чашкам. На drive way послышались шаги, а потом - щелканье ключа в замочной скважине.

- Кто это так рано? - прислушалась Инга. - Мама приезжает позже, а Гарика в это время никогда не бывает...

- Есть кто дома?

Карина застыла и вся напряглась, пытаясь совладать с собой.

- Прив, братишка! - Инга помахала рукой вошедшему. - А мы тут с Каринкой дурью маимся. Иди к нам.

Давид вышел на патио. Карина обернулась. Их взгляды, будто магнитом, притянулись друг к другу. Инга удивленно и заинтригованно наблюдала за ними, не понимая, что происходит, но чувствуя нутром, что что-то происходит.

- Эй! - не выдержала она. - Ты чего, язык проглотил? Хоть бы поздоровался с нами.

Приходя в себя, он рассеянно чмокнул Ингу в щеку и вежливо проговорил:

- Здравствуй, Карина. Как поживаешь?

- Лучше не бывает, - улыбнулась она.

- Дав, кофе будешь? - спросила Инга.

- Будешь, - отозвался он, по-прежнему видя перед собой только Карину.

- Щас приготовлю. - Бочком обойдя застрявшего в дверях брата, она скрылась в доме. Но и заваривая кофе, через стеклянную дверь продолжала наблюдать за неожиданно приоткрывшейся ей ситуацией.

Давид сел напротив Карины, положив руки на стол и подавшись вперед. Долго молчал.

- Как же я оказывается соскучился по тебе, - наконец, проговорил он.

Она виновато и ласково прикрыла ладонью его руку:

- Не больше, чем я по тебе.

Они оба остались до темноты. А когда вернулись Лана и Гарри, сели вместе со всеми за обеденный стол. Давид был непривычно возбужден. Со дня рождения ребенка все привыкли уже видеть его мрачным, неразговорчивым, замкнувшимся в себе. Сегодня Давид шутил, смеялся и без устали что-то рассказывал. Перемена, произошедшая в нем, была настолько очевидна, что все сразу догадались, где и в ком следует искать причину.

Когда же Карина, взглянув на часы, собралась уходить, Давид тотчас поднялся следом.

- Мне тоже пора, - сказал он. - Я подвезу тебя, если не возражаешь.

- Напротив, - улыбнулась она. - Буду признательна.

Он остановил машину перед ее домом. Обойдя кругом, открыл ей дверцу и ступил вместе с нею на ту самую, утопающую в зелени, дорожку, где они впервые поцеловались.

- Спасибо, что проводил, - обернулась она к нему. И, как тогда, он рывком прижал ее к себе, отыскав в темноте ее губы.

Некоторое время был слышен только шелест ветра, перебиравшего, как страницы книги, жесткую южную листву.

- По-моему, на этом месте у тебя уже выработался условный рефлекс, - шепотом сказала она, мягко отстраняясь.