С этим последним шагом он все тянул и тянул, будучи не в силах пойти наперекор себе, заставить себя сделать то, против чего восставало все его естество.

Нет, дольше откладывать нельзя!- наконец, решился Давид. Выключил компьютер, запер ящики стола и, предупредив секретаршу, что сегодня уже не вернется, сел в свой новенький джип. Он не стал звонить Пегги и предупреждать ее заранее, зная, что в это время дня она всегда дома.

- Hey, Peggy! Where are you? - позвал он.

Ответа не последовало. Он обошел все три комнаты, обе ванные и балкон. Ее нигде не было. Давид тронул мышку оставленного на sleep компьютера на ее письменном столе. Экран осветился. На нем была отпечатана короткая записка, адресованная ему:

“Honey, я перехожу жить к маме. Мне так будет спокойнее в моем нынешнем положении. Она присмотрит за мной. Не скучай. Пегги.”

Что испытал Давид в этот момент, трудно сказать - облегчение? щемящее чувство вины? жалость? растерянность? Наверное, все сразу.

Свободного времени у Ланы теперь было много, и несколько месяцев назад она снова вспомнила свою, проснувшуюся в Загорянке, страсть к земле. Здесь можно было заняться тем же с минимальной затратой сил и энергии и с несоизмеримо большим эффектом. Она накупила саженцев фруктовых деревьев - по одному каждого вида, и, привлекая Давида и Гарри как “дешевую рабочую силу”, рассадила своих новых питомцев во дворе, вдоль забора. А под окнами и перед парадным входом в дом развела цветники и мини розарий.

С энтузиазмом ухаживая за розами и деревцами, она исправно удобряла их, защищала от тли и полчищ улиток, так и норовивших слизать молодые побеги. Климат в Калифорнии благодатный. Лишь дай корням воду, и все начинает расти, как на дрожжах. Если что цветет, то так, чтоб даже листьев видно не было, если плодоносит, то чтоб ветки от тяжести ломились. Весной, которая здесь начиналась уже в середине февраля, молодые саженцы зацвели, а к началу лета дали первые и потому особенно желанные плоды. В день несколько раз Лана выходила в сад полюбоваться ими.

- Делать тебе нечего, - скептически бросал Левон, видя, как жена увлеклась новой затеей. - Посмотри вокруг. Ни в одном дворе нет фруктовых деревьев. Люди же не дураки. Значит что-то их удерживает от этого.

- Да им просто лень или некогда, - возражала Лана. - В супермаркетах фрукты и овощи стоят копейки. Ясное дело, проще купить, чем самим возиться. Но свое ведь милее и дороже. К тому же экологически чище.

Встав как-то утром, она вышла по привычке на крыльцо, полюбоваться розами, и не увидела не только ни единого цветка или бутона, но и листьев. Вместо них угрюмо торчали голые, дочиста обглоданные стебли. В таком же плачевном состоянии был и остальной ее цветник. Она долго возмущалась и сокрушалась, не понимая, кому понадобилось сыграть с ней злую шутку. А несколькими днями позже ей-таки удалось выследить таинственных злоумышленников, поймав их на месте преступления. Ими оказалась семья оленей, очень, как выяснилось, уважающая в качестве завтрака бутоны роз и их молодые побеги. А заодно и любые другие цветы.

Не довелось Лане вкусить и ни единого плода со своих фруктовых деревьев. Белки, пронюхав о ее стараниях, восприняли саженцы как личную кормовую базу. Отныне эти пышнохвостые разбойники начинали утро с обхода “своих” владений. Не пропуская ни одной веточки, они проверяли каждый плод на степень зрелости, пробуя его на зуб. Готовые к употреблению плоды снимались с дерева прежде, чем обитатели дома успевали пробудиться - и уносились в гнездо или закапывались где-нибудь прозапас.Так Лана оказалась в роли добровольного, бесплатного садовника при белках и оленях. От затеи вырастить маленький фруктовый сад ей пришлось отказаться. Левон, видя ее переживания, лишь иронически ухмылялся.

Под вечер, уединившись в кабинете, Лана, как всегда в последнее время, осваивала на компьютере тонкости мультипликационной программы Flash. Инга, устроившаяся на вечерние часы официанткой в тот самый ресторанчик, где до нее была Карина, еще не пришла с работы. Левон просматривал статьи, присланные из Москвы и Еревана. Сзади неслышно подошел Гарри, некоторое время наблюдая за ним, и наконец окликнул:

- Левон Давидович, не возражаете, если я присяду на несколько минут? Разговор есть.

Левон нехотя оторвался от чтения статьи, неспеша поднял голову и довольно холодно ответил:

- Садись.

После такого откровенно-недружелюбного начала Гарри не легко было приступить к задуманному. Но он все же рискнул.

- Есть вариант заняться большим бизнесом, - начал он.- Очень большим. Может даже слишком большим. И возможность эта вполне реальная.

Левон смотрел на него выжидательно и в то же время скептически, всем своим видом показывая, что он - Гарри, и “большой бизнес” для него понятия не совместимые.

- В Лос-Анджелесе сейчас находится человек, - продолжал Гарри доверительно, - который несколько лет назад одним из первых открыл в Москве частный банк.

- Кто такой? - быстро спросил Левон.

- Вы вряд ли будете его знать. - Завьялов, Виктор Анатольевич. Доктор физико-математических наук. Профессор.Ушлый мужик и большая умница. Ситуацию схватывает на лету и прекрасно разбирается во всех тонкостях банковского бизнеса.

- Что дальше?

- Он задумал открыть в Лос-Анджелесе банк. И, узнав что вы здесь, а он о вас был наслышан еще в Москве, захотел с вами встретиться.

- Ты ведь знаешь, я ему не компаньон в таких делах.

- Ему не нужны от вас деньги. Ему нужны ваши прошлые связи.

Левон некоторое время в раздумье смотрел на Гарри, вернее, сквозь него, и наконец сказал:

- Пусть придет. Пообщаемся.

- Когда? - Гарри облегченно откинулся на спинку стула.

- Можно завтра. В это время. - Левон снова взял в руки статью, показывая тем самым, что беседу считает законченной.

Уйдя в свою супружескую спальню, Гарри по мобильному телефону набрал номер приятеля:

- Алекс, это я. Веди банкира. Завтра к двум.

В назначенное время Гарри вышел на перекресток встретить гостя. Алекс, представив их друг другу, предпочел остаться в машине.

- Доверительные беседы лучше всего вести с глазу на глаз, - сказал он. - Я был бы там только лишним. И тебе, Гарри, путаться у них под ногами не советую.

Окинув банкира взглядом, Гарри остался доволен. Высокий, осанистый мужик лет пятидесяти, интеллигентной, располагающей наружности. Банкир, в свою очередь, оценивающе оглядел неказистый маленький домик, к которому его вели, припаркованную под навесом (вместо гаража) не новую Infinity, и тут же составил себе представление о доходах и возможностях будущего собеседника.

Следуя совету приятеля, Гарри познакомил гостя с хозяином и, оставив их одних, вышел на улицу, к Алексу.

После обмена любезностями и эмоционального экскурса в прошлое общей - не существующей ныне - страны, гость перешел к делу.

- Банк в Америке это золотое дно,- сказал он.- Это обеспеченная роскошная жизнь для себя, своей семьи и внуков своих внуков.

- Чтобы открыть банк, нужен уставной фонд, - возразил Левон. - И не шуточный. Миллионы долларов!

- Совершенно верно, - жизнерадостно подтвердил Виктор Анатольевич. - Как верно то, что ни у вас, ни у меня таких денег нет. Банку нужны учредители - кредитоспособные и незапятнанные.

- Я не уверен, что в банковской сети Калифорнии есть хоть одна свободная ниша, - снова возразил Левон.

- Позволю себе с вами не согласиться, уважаемый Левон Давидович. Такая ниша есть. Именно поэтому я сейчас здесь, у вас. В Лос-Анджелесе есть, помимо чисто американских, национальные банки: мексиканский, китайский, японский, французский и так далее. А вот, скажем, русского или армянского банка до сих пор нет. А ведь армянская диаспора представлена здесь достаточно разветвленно. Это означает, что при умело составленной и финансово подкрепленной заявке отказа на открытие еще одного национального банка - русского или армянского, это решим мы с вами - быть не должно. И наша с вами задача будет заключаться в том, чтобы, используя свои знакомства и прежние связи, найти людей, которые пожелали бы вложить деньги в наш будущий банк.