Одна из социально-экономических целей системы опций состоит в том, чтобы «привязать» наемного администратора к определенной корпорации. Покидая работу в корпорации, администратор теряет право на опции. Эта система вознаграждения рассчитана также на то, чтобы дать наемным администраторам стимул к повышению эффективности и прибыльности капиталистического предприятия. Чем больше прибыль промышленной корпорации, тем выше поднимается курс ее акций. «Система опций, — говорит нью-йоркский промышленник и банкир Л. Хэзэрд, — служит побудителем к агрессивности. Она дает человеку стимул действовать так, как действовал в прошлые времена предприниматель-собственник»[445].
Но главная причина быстрого распространения системы опций в послевоенный период в США связана с особенностями налогового обложения крупных доходов. Ставка обложения налогом дохода от продажи всех форм собственности, включая акции, в 3 раза ниже ставки обложения соответствующей суммы дохода, полученного в форме жалованья. Система опций как форма вознаграждения монополистическим капиталом своей административной верхушки, представляет собой одну из уловок, используемых для обхода законов о подоходном налоге.
Крупные собственники-акционеры между тем далеко не единодушны в оценке практических результатов этой системы. Некоторые из них считают, что она разжигает у администраторов страсть к спекуляциям акциями своей корпорации, к погоне за кратковременным эффектом в ущерб долговременным интересам. «Акционерная собственность, — говорится в докладе комиссии конгресса США по расследованию практики установления монопольных цен, — порождает прямую заинтересованность акционеров в делах корпорации, но представление права опций порождает прямую заинтересованность только в биржевом курсе акций»[446].
Система опций способствовала тому, что многие наемные администраторы превратились в собственников значительных пакетов акций. По собранным нами данным, около 2 тыс. председателей, президентов и вице-президентов корпораций в 1965 г. владели пакетами акций на сумму, превышающую 1 млн. долл, каждый. Так, в корпорации «Дженерал моторе» было 32 администратора, владеющих акциями на сумму свыше 1 млн. долл., в корпорации «Интернэшнл бизнес машин» — 19, «Сирс, Робак»—18, «Форд мотор» —17, «Дженерал фудс» — 17, «Дженерал электрик» — 14, «Крайслер» — 14.
Помимо акций тех корпораций, где они работают, многие наемные администраторы владеют также акциями других компаний. Благодаря своим связям в деловом мире, писала газета «Уолл-стрит джорнэл», администраторы располагают полезной информацией о положении дел в других корпорациях. Эту информацию они используют для спекуляции на фондовых биржах. «У некоторых наемных администраторов доход от спекуляций акциями превышает основное жалованье»[447].
Вместе с тем следует иметь в виду, что хотя пакеты акций, принадлежащие наемным администраторам гигантских корпораций, по своим размерам кажутся значительными, их процент от общего числа находящихся в обращении акций соответствующей корпорации ничтожен. Например, Ф. Доннер, председатель «Дженерал моторе», доверенное лицо банков Нью-Йорка, Бостона и Питтсбурга, контролирующих значительную часть акций этой корпорации, в 1965 г. владел 33 634 акциями «Дженерал моторе» стоимостью в 3,5 млн. долл. Но «Дженерал моторе» в то время имела в обращении 282 млн. акций. Следовательно, пакет акций Доннера составлял всего 0,01% общего числа акций компании. Такая незначительная доля акций, конечно, контроля над корпорацией дать не может.
Помимо председателей и президентов крупные корпорации обычно имеют несколько десятков вице-президентов. Так, корпорация «Юнайтед Стейтс стил» в 1964 г. имела 76 вице-президентов. Особенно много вице-президентов в крупных коммерческих банках. В 1965 г. «Морган гаранти траст» имел 91 вице-президента, а «Фэрст нэшнл сити бэнк» —184. инвестиционно-банковская фирма «Мерилл Линч, Феннер энд Смит» имела 118 вице-президентов. В Нью-Йорке, где находятся штаб-квартиры нескольких сот крупных корпораций и банков, вице-президенты образуют одну из значительных прослоек среди городского населения. Их насчитывается несколько десятков тысяч, т. е. больше, чем шоферов, лифтеров и парикмахеров.
В США титул «вице-президент» уже давно оторвался от первоначального смысла этого слова, обозначавшего положение заместителя президента частной фирмы или компании. В настоящее время большинство вице-президентов корпораций фактически выполняют обязанности начальников отделов. Только те из них, кто занимает должность административного вице-президента, более или менее близки к положению заместителей главных администраторов. Власть остальных вице-президентов ограничена весьма узкими рамками управления отделами или филиалами корпораций. Лишь немногие вице-президенты вводятся в состав советов директоров. Вице-президенты могут играть важную роль в управлении корпорацией лишь в тех случаях, когда они сами крупные акционеры или члены семей крупных акционеров.
Получаемое профессиональными управляющими высокое жалованье, бонусы, опции и персональные пенсии — это не столько компенсация за «труд управления», сколько плата за их лояльность по отношению к данной корпорации и к классу капиталистов вообще. Наемному управляющему сознательно создают такие материальные условия жизни, которые радикально отличаются от условий жизни не только американского пролетариата[448], но и тех, кого принято считать в буржуазной литературе средним классом. Главные акционеры-владельцы корпораций щедро вознаграждают своих управляющих, чтобы быть полностью уверенными в том, что в любом конфликте они будут верой и правдой ограждать интересы капитала, будут всегда стоять на стороне собственников.
«Ландскнехты» не щепетильны в выборе средств. Почти все современные американские буржуазные экономические и социологические теории отводят слою профессиональных управляющих роль главной силы в «перестройке» капитализма, в превращении его «в цивилизованный», «просвещенный» капитализм. «Собственнический капитализм, — говорит американский экономист Эдвин Нурс, — осуществлявший власть, напоминавшую власть феодалов, постепенно уступил место корпорационному капитализму, при котором права собственника делегированы новому классу профессиональных управляющих»[449]. Таким образом, продолжает Нурс, «диктаторская власть капиталистов была постепенно ослаблена или же стала более «цивилизованной». В условиях этого прочно укрепившегося теперь административного капитализма профессионально подготовленная элита корпоративных администраторов приобрела широкую власть в отношении определения способов использования капиталов корпораций и власть указывать действительным собственникам капитала, какой именно личный доход им надлежит получить из прибылей компании и какая часть этой прибыли должна быть использована для расширения производства»[450]. Управляющие представляют якобы ныне интересы не только собственников, заключает Нурс, а четырех социальных групп: акционеров, рабочих, потребителей и публики[451].
Сформулированные Э. Нурсом положения служат фундаментом многих современных буржуазных экономических и социологических теорий[452]. Именно на эти положения опирается буржуазно-апологетический тезис о превращении современных капиталистических корпораций, возглавляемых «просвещенными» профессиональными управляющими, в социальные институты, якобы руководствующиеся интересами всего общества. Остановимся главным образом на категории «просвещенных», или, как говорит А. Берли, проникнутых чувством «общественной сознательности» управляющих и их роли в современном американском буржуазном обществе.
