Связь корпорации с определенной инвестиционной фирмой сама по себе еще не означает того, что инвестиционная фирма контролирует корпорацию. Степень влияния. оказываемого инвестиционной фирмой на правление корпорации, зависит от многих факторов: от размеров корпорации, степени концентрации ее акций в руках крупных индивидуальных акционеров, положения корпорации в системе финансово-промышленных союзов.
Инвестиционная фирма «Кун, Лоб» поддерживает тесную «традиционную» связь с корпорацией «Рейнольдс миллс». Но никто не решится утверждать, что фирма «Кун, Лоб» господствует над этой корпорацией. То же самое можно сказать и о «традиционных» связях фирмы «Лимэн бразерс» с четырьмя крупнейшими торговыми корпорациями — «Гимбелс», «Мэйси», «Федерейтед департамент сторз» и «Мэй департмент сторз».
Значительное влияние инвестиционно-банковские фирмы приобретают в тех компаниях, в создании которых они принимают активное участие: обычно они основаны на корпорационных поглощениях или слияниях.
Слияние нескольких корпораций в единую более крупную, как правило, осуществляется по инициативе инвестиционных фирм. Кроме того, они приобретают большое влияние в делах новой, объединенной компании. «Банкиры, — говорит Р. Гордон, — по-видимому, захватывают власть не только в результате выпуска новых акций и облигаций или предоставления краткосрочных кредитов, но также и в результате их участия в переговорах, ведущих к слиянию двух или больше компаний или к приобретению одной компанией другой компании. ...Банкиры могут определять условия влияния компаний и условия выпуска новых акций, и они также могут выбирать (или участвовать в выборе) директоров и главного администратора, который будет возглавлять новую корпорацию»[233].
Например, корпорация «Юнайтед Стейтс индастриз» возникла в результате слияний и поглощений, организованных фирмой «Кун, Лоб». Фирма в 1958 г. поставила на пост президента корпорации своего служащего Джона Снайдера. До сего времени «Юнайтед Стейтс индастриз» продолжает оставаться в сфере влияния «Кун, Лоб». Фирма «Лимэн бразерс» приобрела доминирующее положение в совете директоров «Брансвик компани» благодаря тому, что участвовала в слияниях последней с несколькими корпорациями и организовала для нее долгосрочные займы.
Инвестиционные фирмы иногда считают своим «правом» под предлогом спасения инвестиций собственных клиентов вмешиваться в управление теми корпорациями, акции и облигации займов которых они разместили на денежном рынке.
Так, инвестиционная фирма «Киддер, Пибоди» разместила акции одной корпорации среди крупных предпринимателей США. «Некоторое время спустя, — говорит старший партнер фирмы Альберт Гордон, — благодаря действию факторов, которые нельзя было предвидеть, стало очевидным, что в этой корпорации не все благополучно. Курс ее акций стремительно падал. Финансовые институты, которым мы продали акции этой компании, стояли перед угрозой больших потерь. Хотя мы ... и не несли ответственности за это, мы чувствовали свой долг перед своими клиентами. Поэтому мы взяли на себя издержки обследования корпорации с целью установить причину неполадок. В результате были обнаружены коренные причины и предприняты меры к их устранению, и курс акций повысился... В другом случае курс акций корпорации, финансировать которую мы помогали, упал с 25 долл, до 2 долл. И снова, хотя мы не несли юридической ответственности, мы добровольно изъявили желание оказать помощь. Нам удалось выработать план реорганизации и рекапитализации, который поставил корпорацию на ноги в финансовом отношении. Теперь те самые акции, которые продавались за 2 долл., стоят много больше, чем до начала их резкого падения»[234].
Некоторые инвестиционно-банковские фирмы владеют значительными пакетами акций торговых и промышленных корпораций. Например, фирма «Аллен энд компани» и ее партнеры владеют 48% акций кампании «Огден корпорейшн» и 20% акций корпорации «Снитекс». 12 крупнейших инвестиционно-банковских фирм посредством владения значительными пакетами акций контролируют 26 промышленных корпораций с общей суммой активов в 11 млрд. долл. Некоторые корпорации находятся под совместным контролем двух или трех инвестиционных фирм. Контроль над корпорацией «Студебеккер» делят «Лимэн бразерс» и «Глор, Форгэн». Равенство этих двух фирм в управлении автомобильной компанией подчеркивается тем, что их представители занимают посты сопредседателей административной комиссии. В 1961 г. они сместили с поста президента профессионального управляющего Г. Черчилля и назначили на его место Ш. Эгберта. В совете директоров «Дженерал дайнэмикс» доминируют представители четырех инвестиционных фирм: «Лимэн бразерс», «Блите энд компани», «Э. Ф. Хаттон энд компани» и «Олворд энд Олворд».
Переплетение связей на высшем уровне. Специфический характер операций инвестиционно-банковских фирм накладывает печать на поведение их партнеров. Эти фирмы— самая активная, подвижная и осведомленная (как в области финансов, так и в сфере политики) часть финансово-промышленного капитала. Контакты, контакты и еще раз контакты — таков девиз инвестиционного банкира. «Успех операций инвестиционно-банковской фирмы, — пишет журнал «Форчун», — больше, чем успех других видов бизнеса, зависит от личных контактов... Среди финансистов Уолл-стрит преимущество— «а стороне того, кто располагает наилучшими контактами»[235]. Инвестиционный банкир обычно «коллекционирует» друзей среди руководителей корпораций, правительственных учреждений и деятелей обеих ведущих партий США.
В поисках полезных контактов каждая инвестиционно-банковская фирма прежде всего старается установить лесные связи с максимальным числом корпораций. Все инвестиционно-банковские фирмы, за исключением «Меррил Линч», стремятся посадить своих партнеров на директорские посты в различных корпорациях. По приблизительным подсчетам, представители инвестиционно-банковских фирм занимают около 15% всех директорских постов 1000 крупнейших корпораций США.
Директор компании имеет доступ к источникам информации, весьма выгодной для финансовых операций инвестиционно-банковской фирмы[236].
Директора из числа партнеров инвестиционно-банковских фирм испытывают соблазн поделиться полученной ими информацией с другими партнерами своей фирмы или с ее клиентами, если эта информация дает основания предвидеть повышение или понижение биржевого курса акций. Соблазн настолько велик, что перед ним не устоял вице-президент моргановского банка Томас Ламонт. В апреле 1964 г., присутствуя на заседании совета директоров «Тексас галф сульфур», он узнал 6 том, что эта компания открыла богатейшие залежи меди, серебра и цинка. Ламонт немедленно сообщил по телефону эту новость своему банку, а его старшие администраторы тотчас дали распоряжение скупить на бирже некоторое количество акций «Тексас галф сульфур» для трестовского отдела банка. Этот скандальный случай, несколько месяцев разбиравшийся в 1964—1965 гг. на заседаниях Комиссии конгресса США по контролю над торговлей ценными бумагами, бросил тень на пресловутую «респектабельность» моргановского банка.
Директорский пост в крупной промышленной корпорации предоставляет инвестиционно-банковским фирмам много и других возможностей для прибыльных операций и финансовых махинаций. «Диллон, Рид энд ком-пани», одна из самых «респектабельных» фирм Уолл-стрит, использовала свои тесные связи с калифорнийской нефтяной компанией «Юнион ойл» для прибыльных операций собственных предприятий. «Диллон, Рид» и ее партнеры приобрели нефтесклады и бензозаправочные станции и сдали их в аренду компании «Юнион ойл» на особенно выгодных условиях. Сделку, выгодную «Диллон, Рид», заключить было нетрудно, поскольку ее президент Фредерик Бранди занимал пост директора «Юнион ойл». В 1961 г. группа мелких акционеров «Юнион ойл» возбудила судебный иск против Бранди и членов его семьи, а также против фирмы «Диллон, Рид» по обвинению их в незаконном извлечении прибыли из своих «особых отношений» с «Юнион ойл». Скомпрометированный Бранди был вынужден поспешно покинуть пост директора «Юнион ойл»[237].
