— Ты прав. Будем искать здесь, идем. Посмотрим, что обнаружили наши молодцы. — Рона взялся за ручку двери, но Ладани тронул его за локоть и указал на ноги. Рона спохватился и с виноватым видом снял свои коричневые, уже порядком разношенные ботинки и поставил их в ряд с другими.

Приемная, где днем властвовала Тереза Кипчеш, была пуста. Зато в просторном кабинете директора перед ними открылась поистине живописная картина: десять человек, среди них Кути и Салаи, словно десять молчаливых призраков, все в носках, в самых невероятных позах ползали по полу, по стенам и чуть ли не по потолку, осматривая помещение сантиметр за сантиметром. Кути трудился у книжной полки. Салаи стоял на самом верху лестницы-стремянки, вывинчивая одну за другой лампочки из люстры.

При появлении Роны и Ладани взоры всех сотрудников устремились на начальство. Салаи с вершины своей лестницы знаком показал: «Пока ничего». Рона в ответ, тоже знаком, ответил: «Продолжать поиски». Работа возобновилась, несмотря на напряженность, настолько беззвучно, что, казалось, пролети комар, будет слышен писк.

Ладани, поразмыслив с минуту, на цыпочках приблизился к рабочему столу директора и принялся разглядывать лежавший на нем портфель-«дипломат». Потом, не раскрывая его, майор осторожно, кончиками пальцев стал ощупывать портфель снаружи. Дойдя до одной из четырех латунных полушаровидных кнопок на днище, служивших одновременно и украшением, и ножками для упора, пальцы Ладани замерли в неподвижности. Знаком подозвав Рону, майор взглядом указал ему на крошечное, едва заметное отверстие на боку кнопки. Подполковник вопросительно уставился на него. Тогда Ладани, все так же молча, но весьма выразительно, показал: «Вот он, «клопик». Нашел я тебя наконец, паскудное насекомое!» Положив «дипломат» на прежнее место, майор взял Рону под руку и, поманив за собой пальцем одного из сотрудников, потащил подполковника к выходу. Когда все трое вышли в приемную, Ладани плотно притворил обитую поролоном дверь и сказал:

— Сейчас я позвоню отсюда в кабинет Имре. А ты, — обернулся он к сотруднику, — пойди предупреди ребят в машине. В «остине» постоянно стоят на приеме, — пояснил он Роне.

Оперативник убежал, а Рона открыл дверь в кабинет, указал на директорский аппарат и знаком пояснил: «Не прикасаться!» Работа приостановилась. Все замерли на своих местах, глядя на аппарат. Ладани набрал номер. В мертвой тишине звонок прозвучал настолько громко и неожиданно, что заставил вздрогнуть даже Рону.

После двух звонков Ладани положил трубку и, подойдя к окну, вынул карманный фонарик и подал световой сигнал. Рона, последовавший за Ладани, увидел, как в «остине», стоявшем внизу на улице, два раза вспыхнул и погас свет.

— В машине слышали два звонка, — шепнул Ладани.

— Правильно, ты и позвонил два раза, — кивнул Рона. — Продолжим эксперимент...

Майор взял с дивана небольшой коврик и, вместе с Роной вернувшись в директорский кабинет, знаками приказал двум сотрудникам завернуть в него портфель-«дипломат» и отнести его в дальний конец коридора. Затем Ладани вновь набрал номер телефона Имре, дав теперь три звонка. На этот раз из «остина» ответного сигнала не последовало.

— Нашел! Вот молодчина! — В порыве благодарности Рона обнял майора за плечи. — Большое тебе спасибо, старина.

— Что делать дальше? — спросил Ладани.

— А ничего. — Рона поискал взглядом свои ботинки. — Верните все на свои места, «дипломат» тоже. На стол, где лежал.

— Мне очень хотелось бы с ним познакомиться поближе. — По выражению лица Ладани было видно, что в нем проснулся профессиональный интерес.

— Обещаю, ты получишь этого «клопа», — заверил его Рона. — А пока извини, теперь мы должны слышать все, что слышат они.

В нагрудном кармане майора вдруг часто замигал световой сигнал «радиосигары». Ладани вынул ее, поднес к губам обратным концом, где находился микрофон, и нажал неприметную кнопочку.

— Я — «Орел», слушаю. Прием!

— Говорит «Центр»! — Оба узнали голос Клары. — Получено сообщение из аэропорта. Через пятнадцать минут совершит посадку рейс номер триста четырнадцать Мюнхен — Будапешт — Дамаск. В списке пассажиров значится Томас Форстер. Товарищи просят срочно вернуть автомобиль на стоянку.

Рона приник к микрофону.

— Бела Имре тоже летит?

— Я спрашивала. В списке пассажиров его нет.

— Надо как-то задержать выход пассажиров в город. Пусть потянут процедуру в таможне и на паспортном контроле, только не привлекая внимания. Машину отправляю! Благодарю за информацию. Я кончил.

Подполковник повернулся к Кути и Салаи:

— Вы оба поедете в аэропорт на «остине». Летите как на крыльях, но не забудьте поставить старые номера. Сигнал о выпуске пассажиров в город дать только после того, как остынет мотор автомобиля. Форстер — старая лиса, надо предусмотреть все. Желаю удачи!

Три минуты спустя «остин» рванулся с места.

— Становится горячо. По правде сказать, я на это не рассчитывал, — посетовал Рона. — Но что с Имре?

Ладани сочувственно взглянул на подполковника.

— Думаешь, что-то могло произойти? Ты же сам говорил, что твой друг не из тех, кто легко сдается.

— Надеюсь, Бела выдержит. Эти люди более тридцати лет ждали удобного момента, не в их привычках терять время попусту. Кроме того, на подготовку они затратили столько сил и средств, что теперь не захотят, конечно, упустить шанс. Бела им нужен и, по всей вероятности, сейчас набивает себе цену, заставляя себя уламывать. А может, проводит время с молодоженами или ведет переговоры с фирмой «Штальблех». Но какова бы ни была причина его задержки в Мюнхене, возвращение Форстера в Будапешт говорит за то, что Имре знает, что делает. Он не допустит промаха, я в этом уверен.

— У меня нет причин сомневаться в твоем друге, — сказал Ладани, — но в их руках сейчас его дочь, и это дает им возможность для самого чудовищного шантажа. Положение Имре тяжелое.

— Не такое уж и тяжелое, как кажется! Если они хотят, чтобы Имре на них работал, Нору не тронут. Ведь Бела из тех отцов, которые скорее умрут, чем допустят страдания своих детей. Конечно, они попытаются его припугнуть, пока я еще не знаю чем. В конце концов Бела даст согласие сотрудничать с ними. Тем более я сам просил его об этом. Лишь бы вытащить из волчьего логова Нору и ее мужа! А если это удастся, плевать он хотел на всю банду! Но нам надо жать на все педали, чтобы взять в тиски здешнюю агентуру. Иначе... гм, да.

— Что ты хотел сказать этим «иначе»?

Рона не ответил. Помолчав с минуту, он сказал:

— Дождемся Имре. Тогда станет яснее...

«Остин» мчался по проспекту Юллеи с бешеной скоростью, стрелка спидометра танцевала вокруг цифры «сто сорок». Салаи вел автомобиль с ловкостью эквилибриста, лавируя в поредевшем в эти ночные часы потоке машин.

Недалеко от парка Неплигет на встречном курсе показалась милицейская машина дорожного надзора. Еще издали инспектор посигналил фарами, требуя остановиться.

— Дорогие коллеги, — со вздохом пробормотал Салаи, — видит бог, я уважаю и вас, и правила движения, но сейчас у меня нет времени для встречи с вами!

Патруль попытался было перегородить сумасшедшему «остину» дорогу, но Салаи почти акробатическим трюком объехал его, не сбавляя скорости, и помчался дальше. В зеркальце он увидел, как коллеги из дорожной инспекции тут же развернулись и последовали за ними.

— Они едут за нами, — констатировал он, обращаясь к Кути.

— А ты думал, они тебе откозыряют как старшему по званию? — спокойно ответил капитан.

— Каким временем мы располагаем?

— Три минуты на таможенный осмотр плюс паспортный контроль.

«Остин» выбрался наконец на скоростную трассу, и Салаи прибавил еще — стрелка перевалила за отметку «сто пятьдесят».

— Мало, очень мало! — Он опять взглянул в зеркальце. — Мальчики из инспекции тоже не промах, жмут на всех парах, — заметил он с ноткой признания в голосе. — Дай знать вашим в аэропорту, что мы на подходе.