Хемпель положил ракетницу на стол и уселся в кресло.

— Как всегда, я ничего не понимаю — ситуация, которой не терпит ни один журналист.

Внезапно послышался хруст гальки под ногами идущих людей. Брона сорвался с места. Из темноты появились три фигуры и поднялись на террасу. Хемпель с изумлением смотрел на Сосина в наручниках, сопровождаемого двумя солдатами-пограничниками с автоматами в руках.

При виде Броны группа остановилась. Один из солдат щелкнул каблуками.

— Товарищ майор, докладываю...

— Без званий, мой друг, — прервал его Брона. — Я вижу, наша пропажа нашлась. Вы его обыскали?

— Так точно. — Солдат достал из кармана пачку документов, бумажник и, наконец, плоский металлический контейнер.

Брона взял его в руки и, внимательно осмотрев, нажал на торчавшую кнопку. На ладонь Броны выпал завернутый в черную бумагу предмет, оказавшийся рулоном микрофильма. Он, повертел его в руках, потом положил на место и закрыл крышку. Спрятал контейнер в карман и подошел к Сосину.

— Итак, господин Сосин, игра закончена.

Тот не отвечал, подняв брови в немом вопросе.

Тогда Брона со своей неизменной улыбкой взял пистолет, отобранный у Сосина, вынул магазин и показал его пленнику.

Магазин был пуст.

Сосин смотрел на Брону расширенными глазами. В его взгляде было сначала удивление, а потом он, видимо, понял, в чем дело. Лицо его исказилось ненавистью.

— Ты! Подлый, коварный гад!

— Ругань ничего не даст, — спокойно ответил Брона. — А оружие надо всегда проверять. Если бы вы не сделали этой ошибки, я бы давно был мертв. Не так ли, Сосин?

Тот молча опустил голову и, не обращая внимания на охрану, сел в кресло, ни на кого не глядя.

— Не отходить от него ни на шаг, — приказал Брона. — Сейчас я предупрежу посты об отбое. Скоро за ним придут.

Он взял ракетницу и вышел на террасу. Через несколько секунд ракета, шипя, понеслась вверх. Затем послышался треск взрыва, и в белом свете показались неподвижные деревья, как бы посыпанные серебряной пылью.

Третья ракета засверкала в небе.

Хемпель и Брона позавтракали рано. И хотя они провели бессонную ночь, пошли в библиотеку и уселись за чашкой кофе.

Кресла были мягкие и удобные, в комнате стояла приятная прохлада. Из раскрытых окон доносилось веселое щебетанье птиц.

— Итак, уважаемый майор, — начал разговор Хемпель.

— Стоп! Оставим в покое титулы и звания, — улыбнулся Брона.

— Ну ладно. Но несколько слов объяснения я от вас получу?

— Только лично для вас. Как говорится, не для печати.

— Что делать! Пусть будет так.

— Мой рассказ не будет длинным — я не хочу вдаваться в излишние подробности. Мы получили сведения, что западногерманская разведка попытается отыскать какие-то материалы, оставшиеся на нашей территории. Нужно было, следовательно, разоблачить агента и не допустить переброски этих материалов. Это задание было поручено мне.

Сосин (будем его так называть по-прежнему) попал под подозрение с момента своего вторичного появления в пансионате. Это была одна из немногих его ошибок. Однако, как оказалось, он был вынужден это сделать.

У него был подробный план подвалов, но их за это время перестроили. Это непредвиденное обстоятельство не позволило ему отыскать нужное место. Тогда, узнав, кто руководил работами по перестройке, он знакомится с Кушаром и Веленем, а затем уговаривает их провести здесь отпуск. По необходимости ему пришлось появиться тут второй раз за один сезон, но теперь уже с людьми, которые хорошо знают, какие изменения произошли в планировке замка. Неожиданно приходит помощь в виде идеи Иоланты напугать Шаротку. Сосин подхватывает эту мысль и приспосабливает ее к своим планам. Это позволяет ему без труда узнать, как были перестроены подвалы, и осматривать их, не возбуждая подозрений.

Он составляет новый план подземелий и определяет место, где закопана коробка. При этом он пользуется украденной рулеткой и мелом отмечает нужное место. За составлением нового плана и застал его Проца.

— Меня интересует также ваша тактика, которая привела к такой полной победе, — поинтересовался журналист.

— Как я уже сказал, подозрения в отношении Сосина были с самого начала. Надо сказать, что это человек с крепкими нервами, изрядной хитростью, не останавливающийся ни перед чем. Ну и вдобавок ему везло. Если говорить о тактике, то она была основана на том, чтобы как раз облегчать противнику его работу. Ведь я не знал, какие материалы хочет он добыть и где они укрыты.

— Ага! И предоставляя ему возможность действовать, вы, таким образом, получали ответы на эти вопросы?

— Вот именно...

— Минутку! Но тогда все эти выходки наших молодых людей были вам на руку?

— Отсюда моя терпимость к их выходкам.

— А почему вы позволили преступнику убежать и даже, можно сказать, организовали его побег?

— Да потому, что я не терял из виду главной цели — захвата контейнера. Это не значит, что поимку преступника я считал делом несущественным. Просто это была цель номер два.

И когда я его задержал, то понял — может быть, вы назовете это секундой вдохновения, — что он ни за что не выдаст местонахождение своего тайника. Что делать? Как выполнить задание? Вот тогда и родился замысел мистификации. Я сделался его союзником, «ангелом-хранителем». Я говорил с ним привычным для него языком и стилем, чтобы рассеять возможные подозрения. Остальное пошло легче, И то, что я дал ему возможность бежать, было окончательным аргументом, убедившим, его, что он имеет дело со «своим».

— А если бы Сосин раскрыл обман?

— Конечно, это был риск. Но в противном случае вы бы не слушали этот рассказ. Нужно было, чтобы он достал контейнер, чтобы имел его при себе. Затем нужно было дать ему возможность отойти на некоторое расстояние так, чтобы он думал, что все идет гладко. И чтобы убедить его в этом еще больше, я дал ему пистолет, правда, вынув из магазина патроны.

— Ну, а все-таки, если бы он сориентировался в ситуации, убил бы вас и ушел с добычей?

— Первое — несомненно. Второе — нет.

— Как так?

— Если бы у него был хоть один шанс удрать, то вся игра не имела бы смысла. Дело в том, что с момента гибели Процы (вот ведь действительно нелепая, случайная жертва!) пансионат был окружен цепью постов, так что даже мышь не могла бы проскочить. И кроме того, была установлена система сигнализации. Зеленая ракета означала приказ усилить бдительность. Красная объявляла тревогу — противник убегает. Ну а белая — отбой и вызов конвоя. Перед тем как освободить Сосина, я разрядил пистолет и пустил красную ракету. Теперь я мог спокойно дать себя связать, так как у него не было никаких шансов пройти через посты...

В эту минуту раздался крик. Они узнали голос Шаротки. Оба вскочили и кинулись к окну. Увидели Шаротку, который стоял на террасе, показывая рукой на прислоненную к стене лестницу.

— Что случилось?! — закричал Хемпель.

— Целуются! Вы видите?! — пан Анзельм был крайне взволнован.

Хемпель посмотрел в указанном направлении и рассмеялся. Он успел заметить, как сконфуженная Иоланта старалась вырваться из объятий Кушара.

— Ну и что из этого? Почему это вас так взволновало, пан Анзельм?

— Под лестницей?!

— Не понимаю, в чем дело?

— Как они могли стать под лестницей! Ведь это приносит несчастье. Хорошо, что я им успел помешать!

— В таком случае благодарю от имени молодых, — Хемпель, смеясь, отошел от окна.

— Ну а теперь несколько вопросов, так сказать, второстепенных, — вернулся он к прерванному разговору.

— Пожалуйста.

— Болеша будет освобожден?

— Нет. Он сменил фамилию по иным причинам, чем те, о которых говорил на допросе. На его совести серьезные грехи со времен оккупации.

— А откуда взялась зажигалка около тела Процы?

— Конечно, Сосин. Украл ее и подбросил.

— Почему вы не сказали мне сразу, когда я вас развязал, как обстоит дело с «бегством» Сосина?