выслеживают. Нас привязывают к столбам на арене, обливают смолой и поджигают, чтобы

живые факелы освещали Нероновы игры.

Мы теряем своих любимых.

Павел обезглавлен. У меня остался присланный им плащ, драгоценный дар, переданный мне Иерусалимским советом.

Петр и его жена умерли на кресте.

Сотни христиан вынуждены скрываться, собираясь в катакомбах и храня веру во тьме.

Лука покинул Рим.

Мой дом — не в этом мире. Каждый день, прожитый мной здесь, — это сражение. Я

напоминаю себе, что битва выиграна, победа обеспечена, и моя жизнь в безопасности в руках

Иисуса, и Он приведет меня в мой дом на небесах. И все же каждый день приходится

бороться за то, чтобы удержаться в истине, которая мне хорошо известна.

О, как я ожидаю дня, когда Христос позовет меня домой, и эта война с самим собой

окончится навсегда!

Но вот что я точно знаю сейчас, сидя в тихой комнате в Путеолах: Господь не случайно

оставил меня в этом мире. Я должен двигаться дальше. Должен до конца пробежать

дистанцию, о которой так часто говорил Павел. Мой друг достиг финишной черты и увенчан

лавровым венцом победителя. Я воображаю, как сейчас он там, на небесном стадионе, болеет

за меня.

Для Петра жизнь была, как путь по морю, и паруса его наполнял Дух Святой. Господь

привел их с женой к желаемой пристани.

Те, кого я так сильно любил, не потеряны — лишь недосягаемы моему зрению.

Я не могу сдаться!

Я не могу потерпеть поражение!

Я должен идти вперед!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Сила отложил в сторону перо и аккуратно отрезал остаток папируса, чтобы не тратить

зря. Скатал пустой кусок и засунул в свой мешок. Подул на последние буквы, написанные его

рукой. Убрав гирьки, дал свитку своих воспоминаний закрыться самому собой. С глубоким

вздохом удовлетворения облокотился на стол и провел рукой по лицу. Поручение Епенета и

остальных было выполнено.

Списки посланий Петра отправлены верным друзьям в пять Асийских провинций, каждому блюстителю церкви, взращенному Павлом. Он несколько раз переписал и письмо

Павла римским христианам, один список отдал Патробасу.

— Отнеси это на север Иоанну Марку. Если его нет в Риме, передай Амплию. Он будет

хранить письмо, как зеницу ока.

Он сделал список и для Епенета. Это поможет ему учить вверенных его заботе.

И еще он переписал письмо, которое Павел когда-то попросил его составить для всех

христиан из иудеев, разбросанных по свету. Перед тем, как сесть за то письмо, он постился и

молился. Господь показал ему, как заповеди, обряды и пророчества отображают Божьи

обетования и показывают путь к прощению и спасению посредством Иисуса Христа, долгожданного Мессии. Он прекрасно знал, что такое борьба старой веры и новой жизни во

Христе, потому что прошел это сам. Изливая свое сердце в послании, он жаждал, чтобы все

иудеи познали, что Иисус превосходит ангелов, правителей и священников. Древний завет в

Нем исполнился, а новый — даровал свободу во Христе. Святилище уже не в Иерусалимском

Храме — Господь обитает в сердце каждого, кто признает Его своим Господом и Спасителем.

Христос, совершенная жертва, освободил их. В письме братьям и сестрам было заповедано

крепко держаться новой веры, увещевать и поддерживать друг друга, и ожидать возвращения

Христа. В нем содержалось и наставление, как жить благочестивой жизнью.

83

Павел, когда прочитал, улыбнулся ему довольной улыбкой: — Хорошо написано, друг!

Воистину, это была высокая похвала - от человека, которым Сила искренне восхищался.

Но он не мог отнести ее на свой счет.

— Это Господь дал мне слова.

— В этом, Сила, я не сомневаюсь.

Как тосковал Сила по разговорам с Павлом о Божьем Слове! Ему не хватало Павловой

страстности, преданности делу, непоколебимой настойчивости. Силе довелось быть

свидетелем того, как с годами Павел менялся, возрастая в смирении, и к концу жизни видеть

его столь же исполненным любви и сострадания к окружающим, как сам Христос.

Прикосновение Павла исцеляло многих, слова его возвещали истину. Бог в своей

бесконечной мудрости избрал врага и превратил его в ближайшего друга.

Сила выложил перед собой свитки. Дело его жизни. Он не расстанется с ними, будет

хранить оригиналы писем, продиктованных ему Павлом, и те, что помогал писать Петру, и

то, что написал сам и оставил неподписанным. Он взвесил на руке письмо Павла к римлянам, держа в другой несколько свитков поменьше, и улыбнулся. Ученому Павлу надо было

говорить часами, а рыбак Петр мог изложить вековую мудрость за пару минут. И оба

посрамляли величайшие умы империи, — ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом.

Его переполняли радость и боль. Прижав свитки к груди, Сила склонил голову, по

щекам заструились слезы благодарности.

— О, Господи, какая же мне выпала честь…

Как мало тех, кому досталась возможность сопровождать великого мужа Божьего, не

говоря уже о двух сразу! Господь дал Силу в соратники Павлу, когда тот отправился

возвестить Благую Весть грекам, а потом — Петру на его долгом пути в Рим. Он служил

писарем и тому, и другому. Тысячи миль прошел с Павлом и проплыл с Петром. Своими

глазами видел чудеса, которые творили оба. Они были его друзьями.

— … что Ты взял меня, самого недостойного, и…

Я ИЗБРАЛ ТЕБЯ. Я УСТРОИЛ ВНУТРЕННОСТИ ТВОИ И СОТКАЛ ТЕБЯ ВО ЧРЕВЕ

МАТЕРИ ТВОЕЙ. ТЫ МОЙ.

— Да будет так всегда, Господи. Испытай меня, Боже, и узнай сердце мое. Испытай

меня и знай помышления мои. И зри, не на опасном ли я пути, и направь меня на путь

вечный.

Он осторожно сложил свитки, чтобы не повредились в дороге. Один из них остался на

столе. Он прочтет его вечером, когда все соберутся.

Он почувствовал, будто у него гора свалилась с плеч. Слишком долго он сидел один в

добровольном заточении. Пора выбраться за стены Епенетова дома-крепости.

Во дворе стоял Макомбо с кувшином.

— Передай Епенету, что поручение исполнено.

Макомбо выпрямился, прекратив поливать растение.

— Ты выглядишь лучше.

— Да. — Вернулась вера, утихло горе. — Пойду прогуляюсь, посмотрю Путеолы.

Давно пора, верно? — Он рассмеялся. — К собранию вернусь.

Весь день Сила бродил по улицам. Беседовал с незнакомцами, разгуливал в порту.

Морской воздух навеял поток воспоминаний.

— Сила?

Сердце встрепенулось при звуке знакомого голоса. Он обернулся, пульс бешено

забился.

— Диана.

Она несла на бедре корзину с рыбой, Сила поискал глазами Куриата.

— Сын не с тобой? — он никогда не видел их по-одиночке.

— Он работает. Вон там. Ныряет. — Она махнула рукой. — Вот он, между двух

кораблей.

84

Что-то прокричали мужские голоса. Куриат скрылся под водой. Вынырнул около ящика, качающегося на волнах рядом с кораблем, и принялся обвязывать его веревкой.

— Он хороший пловец.

Она подошла ближе, подняла взгляд на него.

— Я никогда не встречала тебя здесь.

Он ощутил, как тонет в ее глазах.

— Я не выходил из дома с тех пор, как впервые переступил порог Епенета. — Смутившись, он тихо усмехнулся и отвел взгляд. Не слишком ли он на нее уставился? — Сегодня вот брожу весь день.

Старый дурак. Но он ничего не мог с собой поделать.

Ее лицо оживилось.

— Ты дописал, да?

Он кивнул, потому что боялся, что его выдаст голос; Скоро его здесь не будет. Он

больше никогда ее не увидит. Почему же от этого так больно? Он едва с ней знаком. Он не

давал себе чересчур сблизиться ни с кем в Путеолах, и меньше всех — с этой красивой

вдовой.

— Мне так много хочется узнать о тебе, Сила. — Она покраснела и застенчиво

засмеялась. — То есть, мы все хотим услышать твою историю. — Куриат крикнул, чтобы