Сила резко поднял взгляд и увидел, как отступил назад Урбан.

— Уверяю тебя, Иисус жив.

— А эти толки про то, что тело Иисуса спрятали, чтобы ученики могли лгать, что он

воскрес?

— Это не новость, Урбан, — покачал головой Сила. — Такие слухи ходят уже много

лет. Вожди иудеев заплатили сторожившим гробницу за их распространение. Может, я и

поверил бы им, если бы сам не встретил Иисуса. Но мы с учениками — лишь немногие из

видевших его. Он беседовал с сотнями своих последователей. Он провел с нами сорок дней

после воскресения, уча нас и приготовляя идти и нести истину: чтобы все могли

примириться с Богом через Него. А позже он явился Павлу. — Он развел руками, пожал

плечами. — Мир всегда будет говорить неправду об Иисусе.

— И ненавидеть тех, кто идет за ним, — добавил Епенет.

— Если бы Он остался с нами, весь мир узнал бы…

Сила улыбнулся:

— Настанет день, и перед именем Иисуса преклонится всякое колено, и всякий язык

исповедует, что Иисус Христос — Господь.

Куриат оглянулся на остальных.

— Это доказывают чудеса.

Диана положила руку на колено сыну.

— Чудеса не меняют людей. Помнишь, Сила рассказывал про десять прокаженных, которых исцелил Иисус? Только один вернулся с благодарностью.

— Пусть даже пятьсот человек засвидетельствовали бы о воскресении Христа в суде по

закону — что с того? Такова жизнь, друзья мои, что некоторые не хотят верить, и никакими

доказательствами их не убедить, — поддержал ее Епенет.

Сила ощутил их уныние. Когда он пришел сюда, у него почти не осталось надежды. Но

эти недели, пока он трудился над воспоминаниями, вдохнули в него новые силы, достаточные, чтобы их ободрить.

— Доказательство — в этой комнате. — Он медленно оглядел каждого. — Мы

меняемся, когда приходит Христос. — Он улыбнулся, воспрянув сердцем при мысли о других

известных ему людях. — Я видел, как воры становятся честными и щедрыми. Встречал

храмовых блудниц, которые вышли замуж и верны своим супругам. Знал мужеложников, ныне ведущих непорочную жизнь Божьих служителей.

— Пусть даже так, Сила, — голос Патробаса звучал без особой радости, — но разве

тебе не хочется на небо? Разве не ждешь ты конца всем страданиям? Конца страхам?

Сила осторожно выдохнул. Уперся взглядом в свои стиснутые руки. Потом заговорил.

— Последние месяцы я каждый день задавал Господу один вопрос: почему я все еще

здесь, когда почти все мои друзья уже с Ним — осталась только горстка. — Он задержал

взгляд на лицах слушателей. — Я не одинок в своих переживаниях. Жизнь — это борьба.

Даже в лучшие времена приходится сражаться, если хочешь жить ради Христа в этом

падшем мире. — Разве сам он не ощущал пустоту и тщетность жизни, обладая всем, чего мог

желать человек? — Как легко было бы сегодня обратиться к Христу, а завтра уже оказаться с

Ним на небесах!

74

По комнате прокатилась волна негромкого смеха.

О, Господи, я так долго жил бессильной жизнью. Помоги мне говорить истину, которую я твердо знаю, и исцели мое сердце от гнева и сомнений.

Сила посмотрел на внимательно слушавших его людей.

— Но что тогда будет с погибающими? — Он невесело улыбнулся. — Помните, Иисус

назвал нас солью земли. Наше присутствие в этом мире хранит жизнь и дает другим время

познать истину. Господь придет, когда Богу будет угодно. А пока будем крепко держаться

веры. И среди скорбей уповать на обетования Христа.

Иногда скорби приносит даже Церковь, тело Христово. Вместе с Петром и Павлом ему

приходилось писать церквям бесчисленные письма, предостерегающие от лжеучений, увещевающие верующих обратиться и последовать примеру Иисуса. Любите друг друга!

Стойте в истине! Живите чисто и беспорочно! Будьте верны!

Скорби одолевают, когда теряешь из виду Христа и начинаешь смотреть на этот

неспокойный падший мир. Петр шел по воде, пока не отвел взгляд от Иисуса.

Все сидели безмолвно, не было слышно ни звука. Только плескалась вода в фонтане.

— Я пришел к вам, сломленный духом, почти утратив веру. Мир — это море отчаяния, и я тонул в нем. А сейчас я говорю вам то, что сам тогда позабыл. — Он поднял глаза на

Епенета, стоявшего в углу. — Спасибо, что вы помогли мне вспомнить.

*

Вернувшись в Иерусалим, я получил от Совета письмо, оставленное Петром, который

ушел на север в Антиохию послужить тамошней церкви. Я с трудом разбирал его почерк. Его

сопровождали жена и несколько братьев. Теперь, как стало известно из письма, он послал

четверых своих спутников дальше на север: двоих — проповедовать в Каппадокию, двоих — еще дальше, в Парнас Галатийский. Сам Петр намеревался посетить церкви и Памфилии и

Фригии, добраться до Ефеса и отплыть оттуда в Рим. Несколько человек из Антиохии

предлагали себя ему и попутчики, но Петр заверил их, что они нужны в Сирии. В этих словах

мне почудился намек.

«Я отправляюсь в путь в Новомесячие и молюсь чтобы Господь дал мне помощника, умеющего писать по-еврейски, по-гречески и по-латыни. Господь призвал меня быть ловцом

человеков, но не призывал быть писцом писем».

Я представил, как Петр улыбается, посмеиваясь над собой, и не сдержал ухмылки.

— Ему нужен книжник.

— Да. Верно.

Иаков произнес это с такой интонацией, что я поднял глаза. Он улыбнулся мне.

— Павел и Петр — в Риме. Только подумай, Сила.

Я уловил его волнение.

— Господь нацелился в самое сердце империи.

— Кого же мы пошлем? — спросил кто-то.

— Кто-то должен отправиться на помощь Петру.

Прочитав первые строки, в тот же миг я уже знал, чего Бог хочет от меня. С улыбкой я

скрутил свиток и поднял его наподобие эстафеты.

— Пошлите меня.

Так они и сделали.

Я взял с собой Иоанна Марка.

*

Я распродал последнее имущество, принял воспомоществование от братьев и сестер и

направился на север. Порывистый характер Петра был хорошо известен. Он мог и не

дождаться. Когда я достиг места назначения и меня привели к нему, я увидел, что на сей раз

чуть не опоздал в Антиохию.

— Ох уж вы, малотерпеливые, — ухмыльнулся я.

75

Петр уже закончил сборы. Он со смехом повернулся ко мне.

— Сила! Я не смел даже надеяться!

Мы обнялись. Хоть он и был гораздо старше меня, я по-прежнему не мог сравняться с

ним силой. На лице его жены отразилось облегчение.

— Бог благ — он послал моему мужу тебя!

Я поцеловал ее в щеку.

— Мне посчастливилось больше.

Петр изо всей силы хлопнул меня по спине.

Я расхохотался. Мне приятно было видеть его. Из всех учеников Петр оставался

моим любимцем. С того раза, когда он впервые рассказал мне, как трижды отрекся от

Иисуса перед распятием, я знал, что у нас много общего.

— Утром мы отправляемся в Тарс, — объявил мне Петр.

— Ты даже не дашь Силе как следует отдохнуть? — забеспокоилась его жена.

— У нас мало времени, дорогая. К тому же старею с каждым днем!

Может, он и старел, но крепости ему было не занимать. Он был старше меня на

четверть века, но я с трудом поспевал за ним. Были дни, когда я не мог дождаться

заката солнца, зная, что тогда он остановится, и я смогу перевести дух!

Жена же его, по-видимому, справлялась без особого труда.

— Господь пятьдесят лет учит меня идти с ним в ногу, Сила. — Она даже успевала

готовить нам еду на привалах!

Мне никогда не надоедало слушать, как Петр рассказывает об Иисусе. Чье слово более

весомо, как не того, кто был призван одним из первых? В Капернауме Иисус жил в доме

Петра. Петр был очевидцем того, как его теща исцелилась от болезненной лихорадки. На его

глазах на свадьбе в Канне Иисус превратил воду в вино. Петр был на горе, когда явились

Моисей и Илия и беседовали с Иисусом. Петр видел Иисуса поистине таким, какой Он есть: Сын Божий, Свет миру. Этому простому рыбаку с упрямым и вспыльчивым характером Бог