Анса наложил стрелу на тетиву и поднял лук. Медленно, он начал натягивать его, опытным взором оценивая скорость всадников, направление ветра и все прочие важнейшие условия для выстрела. Большой палец, удерживавший тетиву, коснулся уха стрелка… Он помедлил еще пару мгновений, а затем выпустил стрелу.

Стрела полетела по невероятной, изящной траектории, сначала вверх, а затем стала спускаться. Великолепно, подумал он. Теперь уже ничто не могло спасти Гассема.

Но один из всадников увидел это — и сделал рывок вперед. Он оказался лучшим наездником, чем король, и на более быстром животном. Он свернул в сторону прямо перед Гассемом, как раз вовремя, чтобы принять стрелу в свою грудь. Молодой воин закружился и упал, и всадники, которые скакали позади, включая Гассема, вынуждены были отвернуть в сторону, чтобы избежать столкновения.

С проклятиями Анса вернулся к женщинам.

— Гассем! Всегда кто-то другой умирает вместо него. Ладно, поехали!

Лерисса смеялась.

— Ты не можешь убить нас. Мы еще придем за тобой, когда настанет наш час.

Анса усмехнулся в ответ.

— По крайней мере, я подпортил его красоту. Время сделает с тобой то же самое. Прощай. — Они поскакали прочь, оставили на холме королеву с бледным от ярости лицом.

Луна, испещренная шрамами, уже всходила на небосводе, когда всадники остановились, чтобы дать передохнуть своим животным. Погоня осталась далеко позади, если Гассем, вообще, решился продолжать погоню.

— Мы должны ехать на север, — сказал Анса. — Они…

— Погоди, — прервала его Фьяна. — Ты хорошо себя чувствуешь? Ты уже вполне оправился после всего, что тебе довелось пережить?

— Да. Осталась только злость. Но они не пытали меня… только угрожали.

— Хорошо, — она отвела руку назад, размахнулась и ударила его, так сильно, что едва не сшибла с седла.

— За… что… — Он был слишком потрясен, чтобы говорить связно.

— За то, что ты угодил в такую очевидную западню и заставил меня мчаться спасать тебя! — Она ударила его еще раз, почти также сильно. — И за то, что ты смеялся им прямо в лицо, когда мне больше всего было нужно, чтобы ты вел себя покорно и кротко, пока я дурачила их! И я ударила бы тебя еще раз за то, что ты изображал из себя великого воина там, на холме, вместо того, чтобы сбросить эту ужасную женщину сразу же, как только мы отъехали от лагеря, и скорее скакать прочь… но, по-моему, я сломала руку.

— Но я же воин, — только и сказал он.

— Это не значит, что ты должен быть глупцом! Во имя всех сущих духов, Анса, если бы я не любила тебя так сильно, я бы оставила тебя там! Хотя еще не поздно передумать…

Он притянул ее к себе и поцеловал ее так крепко, как только хватило сил.

— Бесстрашная моя! Зачем мне мудрость, когда у меня есть ты? — Он снова поцеловал ее, более нежно, но все так же горячо. Фьяна отпрянула первой.

— Позднее. После того, как мы будем уверены, что оказались в безопасности.

— Никто из нас больше не будет в безопасности! — воскликнул он. — Я как раз собирался сказать, что мы должны ехать на север. Фьяна, они знают, где находится стальная шахта! Каким-то образом шпионы Лериссы обнаружили ее!

— Я из Каньона, а не с равнин, — возразила она. — Нам нет дела ни до вашей стальной шахты, ни до того, кто владеет ею.

— Неправда, — настаивал он. — Ты видела, как силен Гассем. Заполучив нашу шахту, он сможет вооружить свою армию стальным оружием. И кто тогда сумеет устоять перед ним?

— Ох уж мне эти воины! — фыркнула она. — Вы вечно думаете, что дело только в оружии. Это не так, уверяю тебя.

— Они сначала пойдут войной на Каньон, — заметил он. — Он гораздо ближе, чем равнина, и нас отделяет от него пустыня. И кроме того, Лерисса все еще уверена, что твой народ владеет тайной вечной молодости. Она не откажется от своей мечты. Ты и сама знаешь это.

Фьяна вздохнула.

— Вероятно, ты прав. Ну, в любом случае, наш путь лежит через Каньон. Я спрошу совета у Старейшин.

— А потом поедешь со мной на равнины?

— Да, если Старейшины позволят. — Затем она засмеялась. — Впрочем, нет. Я поеду с тобой, даже если они запретят!

Теперь уже засмеялся Анса.

— Тогда вперед, на север! — Но прежде чем они тронулись в путь, он вновь обернулся к ней. — Фьяна, скажи мне правду… Сколько же тебе лет, и действительно ли ты способна возвращать людям молодость?

— И не надейся, что я тебе отвечу!..

Она пришпорила своего кабо, и они вдвоем направились на север, озаренные светом израненной луны.