Следователи оценили поступок Даниэля и Синявского как "особо опасное государственное преступление", литературные эксперты признали их произведения "клеветническими": в феврале 1966 года Андрея Синявского приговорили к 7 годам лагерей строгого режима, Юлия Даниэля – к 5 годам. М. Шолохов сказал по этому поводу на съезде писателей: "Попадись эти молодчики с черной совестью в памятные двадцатые годы… ох, не ту меру получили бы эти оборотни! А тут, видите ли, еще рассуждают о "суровости" приговора"…"
КГБ принимал решительные меры по пресечению "различного рода сборищ и провокационных выступлений". В 1967 году арестовали Юрия Галанскова, Александра Гинзбурга, Алексея Добровольского и Веру Лашкову; их обвинили в "изготовлении и распространении антисоветской литературы" и в "связях с антисоветскими зарубежными центрами".
Суд состоялся через год: Галансков – 7 лет лагерей (умер в заключении), Гинзбург – 5 лет, Добровольский – 2 года, Лашкова – 1 год. В 1967 году в КГБ было создано особое управление для борьбы с инакомыслием в стране; завербовали дополнительно 25 000 секретных агентов для усиления контроля в разных слоях общества.
В 1968 году в Чехословакии начались демократические преобразования, борьба за "социализм с человеческим лицом", которая вошла в историю под названием "Пражской весны". В Кремле опасались, что Чехословакия отпадет от социалистического лагеря; 21 августа того года туда вошли войска СССР и стран Восточной Европы – "для защиты завоеваний социализма от происков империалистической реакции". Газета "Правда" сообщила читателям, что на "тайных радиостанциях, орудовавших в те дни на территории ЧССР… работали оголтелые сионисты, в том числе "консультанты", подданные Израиля".
25 августа на Красной площади состоялась демонстрация правозащитников; у них были плакаты с надписями "Руки прочь от ЧССР!", "Долой оккупантов!", "За нашу и вашу свободу!" Н. Горбаневская вспоминала: "Виктору Файнбергу разбили до крови лицо и выбили зубы. Павла Литвинова били по лицу тяжелой палкой… Меня били в машине… Мы счастливы, я и мои друзья, что смогли… хотя бы на минуту прервать поток разнузданной лжи и трусливого молчания, показать, что не все граждане нашего государства согласны с насилием, которое проводится от имени советского народа…"
Вадима Делоне и Владимира Дремлюгу осудили на сроки до 3 лет лагерей, Константина Бабицкого, Ларису Богораз и Павла Литвинова приговорили к ссылке; Наталью Горбаневскую и Виктора Файнберга отправили в психиатрическую больницу. Вскоре после этого еврей Илья Рипс пытался совершить самосожжение на центральной площади Риги – в знак протеста против подавления демократических свобод в Чехословакии.
Мешенер и Я. Сусленский, школьные учителя из молдавского города Бендеры, отправили письмо в ЦК партии, назвав действия советских войск в Чехословакии "актом агрессии и нарушения международного права". Мешенера исключили из партии, уволили из школы, однако нарушителей спокойствия арестовали не сразу, и суд состоялся в 1970 году.
В перечень обвинений попал не только протест по поводу Чехословакии, но и письма "антисоветского содержания", которые подсудимые – "находясь в состоянии националистического, сионистского угара" – направляли по разным адресам. Якова Сусленского приговорили к 7 годам лагерей усиленного режима, Иосифа Мешенера – к 6 годам.
Из воспоминаний узника Владимирской тюрьмы: "Опять посадили в карцер Сусленского, а он сердечник, и как его в карцер посадят, у него дня через три – приступ. Так и в этот раз. Тут уж весь корпус, все камеры, включая уголовников, ломали двери – грохот стоял, как при канонаде. Корпус ходуном ходил. Шутка сказать, 66 камер – около двухсот человек – долбили двери. В результате Сусленского на носилках перенесли в другой карцер, в другой корпус – только и всего".
Из лагерного свидетельства: "А это кто такой тощий, словно жертва Освенцима? Иосиф Мешенер..."
3
Подавление свобод в Чехословакии стало поворотным моментом в умонастроениях советской интеллигенции, и даже последние из оптимистов поняли, что нельзя ожидать в стране демократических преобразований. Власти усилили цензуру, чтобы предотвратить выпуск в свет "идейно ошибочных" и "идейно порочных материалов"; КГБ следил за малейшими проявлениями инакомыслия, и в отчетах бдительных сотрудников замелькали определения: "нездоровые высказывания", "политически незрелое произведение", "идейно порочное выступление".
Диссидентов клеймили на собраниях и в газетных статьях, выгоняли с работы, отправляли в лагеря, а на их места вставали новые граждане страны, которых ждала та же судьба. В. Буковский (из книги воспоминаний): "Мы уже далеко не те кролики, что умирали молча и безропотно… Мы знаем, какую сокрушительную силу имеет человеческая непокорность. Знают это и власти. Давно уже отбросили они в своих расчетах всякие коммунистические догмы. Не нужно им больше от людей веры в светлое будущее – им нужна покорность…" – "И когда нас морят голодом по лагерям или гноят по карцерам, добиваются от нас не веры в коммунизм, а покорности или хотя бы компромисса…"
Свободная мысль ушла в подполье и находила свое выражение в статьях "самиздата", авторы которых требовали окончательного разоблачения "культа личности", отмены цензуры и монопольной власти компартии, права на свободу слова, собраний и политических организаций. Материалы "самиздата" попадали порой к читателям на одну ночь, потому что было немало желающих познакомиться с ними; бывало и так, что друзья собирались вместе и передавали по кругу прочитанные страницы, напечатанные на пишущей машинке или изготовленные фотоспособом.
Распространяли в "самиздате" романы А. Солженицына "Раковый корпус" и "В круге первом", книгу А. Авторханова "Технология власти", роман А. Кестлера "Тьма в полдень", повесть В. Ерофеева "Москва – Петушки", стенограмму суда над поэтом И. Бродским, записанную Ф. Вигдоровой, материалы по процессу А. Синявского и Ю. Даниэля, сборник статей "Из-под глыб", письмо А. Солженицына с требованием отмены цензуры, статьи А. Сахарова, неподцензурную прозу и поэзию.
Еще до событий в Чехословакии – в апреле 1968 года – вышел первый номер периодического информационного бюллетеня "Хроника текущих событий" о нарушениях прав человека в Советском Союзе, о судебных процессах над диссидентами и положении политзаключенных; первым редактором "Хроники" была Н. Горбаневская. Авторы бюллетеня рекомендовали читателям: "Каждый… может передать известную ему информацию в распоряжение "Хроники". Расскажите ее тому, у кого вы взяли "Хронику", а он расскажет ее тому, у кого он взял "Хронику" и т. д. Только не пытайтесь единолично пройти всю цепочку, чтобы вас не приняли за стукача".
После ареста Горбаневской редактором "Хроники текущих событий" стал Анатолий Якобсон (в 1973 году уехал в Израиль), а затем состав редакции менялся каждые два-три года из-за арестов составителей этого бюллетеня. В 1970 году осудили на 3 года Андрея Амальрика – автора книги "Просуществует ли СССР до 1984 года". Попали в лагеря Мустафа Джемилев, отстаивавший права крымских татар, Сергей Ковалев, Кронид Любарский, Юрий Орлов, Габриэль Суперфин, Андрей Твердохлебов… – перечень можно продолжить. (С 1967 по 1971 год были выявлены – по подсчетам КГБ – 3096 "вскрытых и пресеченных" нелегальных групп "политически вредного характера".)
Н.Мандельштам:
"Мы замутили воду на много поколений. К чистым источникам‚ может‚ уже не пробить тропы... Десятки лет‚ больше полустолетия‚ всё спрятано и закрыто. На каждого‚ кто осмелится приоткрыть хоть крохи истины‚ обрушивается целая свора заинтересованных псов...
