Когда они с Чародеем покидали корабль, Тигхи заметил, как тот наступил на определенный участок пола. Вот и теперь юноша выставил ногу и попытался сделать то же самое. Ничего не произошло.

– Ты не можешь управлять мной! – злорадно крикнул Тигхи вниз. – Моя ма вытащила из моей головы все твои детали сразу после того, как ты их вставил туда! Я свободен.

Юноша нажал ногой на один из шишкообразных выступов на полу. Безрезультатно. Он был слишком взволнован, чтобы трезво думать. Как Чародей приводил в действие подъемник? Куда он ставил свою ногу?

Снизу долетел лающий, истерический смех.

– Так значит, она решилась на такую глупость. Это не удивляет меня. Она никогда не отличалась стабильностью психики. – Последовал еще один взрыв истерического смеха. – Какая ирония судьбы. А я-то думал, что этот развивается так хорошо! И все же она не могла удалить все, иначе как объяснить то, что я смог напасть на твой след. Что-то наверняка осталось, и оно даст, обязательно даст всходы в твоей голове. – Послышалось топанье ног и грохот падающего тела. Чародей разразился ругательствами: – Черт тебя побери, парень! Чтоб ты провалился! Это же дьявольски неудобно. Ты хоть представляешь себе, сколько времени мне потребуется, чтобы вставить новые глаза?

Тигхи принялся яростно топать ногами, нажимая десятки точек рядом с центром комнаты. Со стороны могло показаться, что он совершает какой-то ритуальный танец. Снова раздался какой-то шум, на этот раз уже ближе, почти под самым люком.

– Я слышу, как ты топаешь, парень, – проворчал Чародей снизу.

И тут внезапно Тигхи начал подниматься. Должно быть, он все же попал в нужную точку. Платформа медленно возносила его вверх, к отверстию, которое разверзлось в потолке. Внутрь хлынул поток холодного воздуха. Запорхали крошечные снежинки. А затем он уже был на крыше. Мороз нисколько не ослаб. Рука с пистолетом, на которой не было перчатки, сразу же это почувствовала. Тигхи запихнул пистолет в карман и натянул перчатку на занемевшие пальцы. Затем он ступил вперед, надеясь, что отключить филаментные устройства в перчатках и ботинках Чародей не в силах. Нить выскочила из перчатки навстречу льду, и Тигхи расстался с кораблем Чародея.

Он полз по вертикальной ледяной поверхности в восточном направлении, ориентируясь в основном интуитивно, так как разыгралась настоящая снежная буря, застлавшая мглой все вокруг. Пока Тигхи не думал ни о том, куда ему податься, ни о том, какая судьба его ожидает. Все это в будущем, а пока нужно как можно быстрее уйти от Чародея, спрятаться от него. Юноша изо всех сил двигал руками и ногами.

Вскоре пурга утихла, и колючие снежинки больше не слепили глаза. Тигхи оглянулся через плечо. Небо приобрело такой яркий и сочный голубой цвет, что казалось неестественным. Оно было чистым, как только что вымытый пластик, и таким близким, что его, казалось, можно было поцеловать. Тигхи выбился из сил и на пару минут остановился, чтобы отдышаться. Морозный воздух обжигал носовые полости.

Посмотрев вверх, юноша увидел снежный заряд, который вскоре окутал его. Видимость опять ухудшилась до такой степени, что он мог видеть лишь свои руки в перчатках. Тигхи продолжал ползти.

Воздух опять очистился, и на стене перед юношей появилась тень. Оглянувшись через плечо, Тигхи увидел очертания зависшего над ним на небольшой высоте серебристого корабля Чародея. Изо рта Тигхи вырвался тонкий, жалобный вой ужаса.

– Тигхи! – огласил окрестности громовой голос. – Тигхи!

Тигхи замер на месте и, распластавшись на льду, прижался к нему что было сил, надеясь, что неподвижность защитит его. Он не может видеть, сказал себе юноша. У него нет глаз. Он не может видеть меня, он надеется, что я выдам себя криком или движением. Ведь только тогда его приборы могут засечь меня. Но я не сделаю этого.

Серебристый корабль тронулся с места и полетел на восток, а затем с завыванием повернул и стал подниматься.

Тигхи тяжело дышал. Он посмотрел направо, туда, где был восток. Это был конец стены. Она заканчивалась. Тигхи прекрасно это видел. Вместо ее продолжения далее следовал лишь небольшой отрезок льда длиной в пятьдесят с небольшим рук (с того места, где Тигхи находился сейчас, было трудно сказать точнее), а затем виднелось лишь голубое небо. Небо было не только позади юноши, оно было вверху, и внизу, и справа. Скоро не будет ничего, кроме неба. И что тогда останется делать?

И что тогда?

Подняв голову, Тигхи увидел серебристый корабль, который опять снижался.

– Тигхи! – загудел усиленный динамиками голос Чародея. – Тигхи! Дай о себе знать! Обозначь себя! Где ты?

Тигхи замер в абсолютной неподвижности. Он даже пытался остановить дыхание, хоть на несколько секунд.

– Не будь дураком, парень! Датчики подсказывают мне, что ты где-то здесь. Стоит тебе крикнуть или пошевелиться, и они тут же установят твое точное местонахождение. И тогда ты сможешь опять взойти на борт моего корабля.

Слова отражались от льда и отдавались странным, искаженным эхом.

Корабль Чародея опустился еще ниже, а затем и вовсе исчез из поля зрения, но его слова все еще бухали и отдавались эхом. Затем они растворились в общем шуме и вое ветра, гнавшего хлопья снега. Убедившись в том, что серебристого летательного аппарата поблизости нет, Тигхи продолжил путь на восток.

Через несколько минут голос Чародея послышался вновь, становясь все громче по мере приближения корабля. Тигхи выругался про себя и опять замер на месте. Слова сливались в нечленораздельное завывающее бормотание, пока Тигхи не смог различить смысл некоторых из них:

– …скорее, чем позволить этому случиться. – Затем последовало афен-афен-фен-фен . Очевидно, ветер заглушал и относил слова в сторону. – Я могу сделать это! Я управляю всеми своими механизмами прямо отсюда, с корабля. Я отключу подогрев в твоем костюме, и ты окоченеешь. Тебя ждет смерть! – Умолкающее эхо унесло вдаль: – Смерть! Смерть! Смерть! Я скорее убью тебя, чем позволю уйти от меня. Я потратил столько сил, чтобы найти тебя. – Дальнейшие слова растаяли в реве ветра. – Найти тебя. Найти тебя…