Все еженедельные публичные церемонии в Черном доме прекратились в 1972 году. Сатанистская деятельность переместилась во множество сатанистских пещер, организованных по всему миру во главе с Центральной пещерой (так именовался Черный дом ЛаВея), служа отбору, поощрению и направлению потенциально активных членов в Церковь Сатаны.
В1975 году была произведена реорганизация, и те немногие группы, которые следовали сатанистским идеалам непродуктивно, кто больше интересовался тем, что Антон называл «Первой фазой сатанизма», то есть групповыми ритуалами, ограниченным ниспровержением христианства, были постепенно отсеяны. Пещерная система кое-как направлялась, но больше не управлялась через Центральную пещеру. ЛаВей хотел, чтобы его Церковь Сатаны стала настоящим каббалистическим подпольем, а не выродилась в бесконечный спектакль или клуб друзей по переписке.
Притормозив «клубную» деятельность, ЛаВей стал подчеркивать, что личный статус члена Церкви Сатаны должен отражать его общественный статус. Люди, занимающие высокое положение во «внешнем» мире, должны занимать соответствующие позиции и в организации. С точки зрения ЛаВея, это было точным мерилом того, как они могут применить сатанистские теории, Малую и Великую магию для своей выгоды. Антон также сосредоточил внимание на тех, кто мог содействовать укреплению Церкви и поддерживать ее материально, не тратя время на непродуктивных «психических вампиров», независимо оттого, насколько эти члены были посвящены в таинства.
«Всегда должен быть обмен, — говорит ЛаВей. — Я понимал, что многие присоединялись к нам просто потому, что это гарантировало им друзей или потому, что они хотели заслужить славу «прошедших испытание», чтобы заслужить положение, почти как ложа «Grand Poobah», члены которой снимаютсвои одеяния и за пределами своей ложи снова становятся водопроводчиками. Они скорее «привидения», это они получают уважение за то, что являются членами Церкви Сатаны, а не мы — за то, что они являются нашими членами. По мере роста организации групповая деятельность только увеличивает разногласия. Она выкачивает витальную энергию, которую можно лучше использовать где-то еще. Такая система постепенно становится непродуктивной. Представление о том, что они правы, а общество — нет, что лишь немногие могут понять их и что они могут положиться на группу, — со временем перестает работать.
Именно по этой причине я уничтожил «пещерную систему». Я хотел создать форум, а не жестко структурированную группу для полезных чужаков, отбросив неудачников, которым нужно полагаться на группу. После реорганизации я стал более свободен в выборе. Меня больше привлекают те люди (и я готов оказывать им поддержку), кто использует свое отчуждение: так, большинство лидеров обычно отличаются чем-то от прочих. Группа поддерживает зависимость от мнений и заблуждений для укрепления своего могущества в большей степени, чем личная практика магии, как это описывает «Сатанинская Библия». Вместо поощрения самодостаточности и искреннего скептицизма, я вижу, что моя группа впадает в слепую веру и нездоровый антропоморфизм. Это не то, что я предполагал, и поэтому сделал шаги к тому, чтобы вернуть Церковь Сатаны обратно на путь». ЛаВей разработал дьявольский способ «очищения дома», который со временем уничтожил большую часть рутины и административной деятельности, которые, как чувствовал ЛаВей, затмевали истинное предназначение организации.
Изменив приоритеты в созданном им мире, ЛаВей стал более избирателен в своих встречах. Его дом больше не был открыт для любого пришедшего с улицы, желающего его послушать. Из-за этого, показавшегося внезапным, перерыва в деятельности поползли слухи о конце Церкви Сатаны и смерти ЛаВея.
Разумеется, были те, кто хотел продолжать групповую деятельность. Вместо того чтобы понять, в чем состоит смысл тех изменений, которые осуществил ЛаВей с движением Церкви Сатаны как сферой «культа», где вся деятельность жестко определяется центральной фигурой, некоторые члены Церкви стали считать, что ЛаВей предал их, прекратив собрания единомышленников. Были и такие, кто просто считал, что с ЛаВеем что-то не так с 1966 года, кто полагал, что может заниматься тем же, чем занимается ЛаВей, и при этом больше преуспеть. Группы отпочковались по всему миру. Антон узнавал об этом из газет. Многие из этих групп заявляли о своем более знаменитом происхождении, чем первоначальная группа ЛаВея, многие были созданы разозленными бывшими членами Церкви Сатаны: Церковь Сатанинского Братства, Ordo Templi Satanas, Орден Черного Овна, Храм Сета, Храм Малой Матери, Церковь S. А. Т. А. N.. Орден Ваала, Сатанинская Церковь, Ортодоксальная Церковь Сатаны и Церковь Сатанинского Освобождения — лишь некоторые своими названиями указывали на ЛаВея. Большинство из них находились на уровне «Детей пустыни», комического дуэта Лорела и Харди, и не продержались вместе и нескольких лет. Распри и ревность были их постоянными проблемами. Некоторые отпускали унизительные замечания, которые ЛаВей пропускал мимо ушей как «нелепо самодовольные», а некоторые пошли демоническим курсом в лавеевском направлении.
В книге «Все, что вы хотели знать о колдовстве… но боялись спросить» Арлен Фитцджеральд, однако, обращает внимание на то, что «смертельные заклятия не поддаются противодействию. Сатанинская Церковь Антона ЛаВея получила некоторое признание и даже уважение в американском обществе благодаря его потрясающему чувству времени. Так или иначе, контркультура была готова к Сатанистскому священнику, и Антон был готов провозгласить себя Князем Тьмы…» Журналистка из Сан-Франциско Мерла Целлербах писала о современной версии инкарнации Сатаны в своей колонке в Chronicle: «каждая история успеха порождает подражателей… Но до сих пор ни один из энтузиастов Черной мессы не смог составить серьезной угрозы ЛаВею в его выдающейся роли «адвоката Дьявола»».
Несмотря на изменения в структуре организации, известность ЛаВея не уменьшилась с середины 1950-х годов. В1975 году Дик Рассел написал весьма проницательную статью «Антон ЛаВей — сатанист, который хочет править миром» для журнала Argosy, проследовав за Антоном из Голливуда в Дуранго, чтобы снять интервью с ЛаВеем в Мехико для фильма «Дьявольский дождь». Он описывал ЛаВея как «разностороннего, но недоступного публике. Перемещаясь между тремя калифорнийскими домами и убежищами на востоке США и в Европе, он стал почти мифическим затворником». Рассел соединяет чисто личное восприятие ЛаВея с многочисленными фактами, делая из своей статьи почти художественное произведение, описывая глубокое впечатление от встреч с ЛаВеем. В результате появился чарующий портрет пугающе привлекательного человека, таинственного, сверхвосприимчивого, очень изменчивого.
Внезапно я рассмеялся. Вскоре засмеялась и вся терраса и ЛаВей, казалось, что весь ресторан, весь мир должен был смеяться.
Слезы стояли в моих глазах, когда я бросил на него взгляд. Он поднес бокал с вином к своим губам, ухмыляясь, как большой усатый кот. Его усмешка вернула меня к реальности. Я попытался сформулировать в уме следующий вопрос:
— …Вы верите в то, что оставите след в истории? — Вопрос вырвался у меня так быстро, что застал ЛаВея врасплох.
Он поразмыслил с минуту, затем ответил: «Я показался бы сентиментальным, если бы ответил, что нет. Я искренне убежден, что через сто лет, когда большинство участников уотергейтского скандала будут давно забыты, люди будут знать, кем был Антон ЛаВей. Эгоистично, как это может показаться на первый взгляд, но я так же искренне верю, что я делаю нечто способствующее самопознанию человека. Даже если это всего лишь крошечный, совсем крошечный шажок».
Фред Харден в статье о ЛаВее в журнале Hustler в 1979 году перебрасывает мост между лавеевской шумной публичностью 1960-х — начала 1970-х годов и тем, что ЛаВей называет «второй волной» сатанизма, начавшейся в 1984-м. Подробная статья Хардена описывает читателям журнала интимные подробности отношений ЛаВея с Мэрилин Монро и Джейн Мэнсфилд и рассматривает непрекращающееся влияние ЛаВея на киноиндустрию.
