Литмир - Электронная Библиотека

— Считаю до трех, потом путем стрелять!

Голос латыша был полон спокойной и деловитой жестокости, угроза была настолько явственной, что рабочие попятились. Но задние ряды опять начали напирать на передних, а потому образовалась толчея. От «латышей» фабричных отделяло метров пятьдесят, вроде рядом почти, но не пройти их под стальным ливнем, даже если разом броситься.

— Раз!

Какие тут шутки — первые ряды охтенцев дружно попятились, только отступать было некуда. Навалившийся страх сковал мышцы, хриплая ругань сама вырывалась из глотки.

— Тва!

С той же холодной жестокостью произнес латыш и поднял руку, вот только отсчет доводить не стал, а с удивлением посмотрел на Неву.

Там, вниз по течению, прямо к ним надвигался военный корабль, ловко обходя плывущие большие льдины и обгоняя их.

Красный узкий флаг трепетал на стеньге, у бакового орудия застыл расчет, пулеметы с мостика направлены на забитую людьми набережную.

— Это же «Украина»! — раздался удивленный голос рабочего, явно знакомого с флотом. — Откуда она здесь, она же на Каспий ушла?!

— Да и навигацию еще на Ладоге не открывали. А вон еще один минный крейсер идет! Тоже пушки на нас направил…

Не нужно было гадать, что сейчас произойдет — «латыши» оживленно засуетились, предчувствуя зрелище расправы, в которой им предстоит стать зрителями. Их командир с радостью посмотрел на красный флаг, и даже помахал рукою, приветствуя военморов.

Рабочие стали падать на мостовую или втискиваться в проулки — кому ж охота под убийственный огонь в упор попадать. Лишь немногие, знакомые с морской службой не понаслышке, с удивлением смотрели на два небольших угольных эсминца, трубы которых извергали густые клубы дыма. Что-то было в них насквозь неправильное, непривычное. Да и стеньговые красные флаги означали скорее готовность к бою, а не символ революции. А вот на корме так вообще что-то белеет…

Латыш все держал поднятую вверх руку, когда на баке первого эсминца оглушительно рявкнула пушка. Снаряд пролетел почти над самыми головами людей, многие от страха даже упали на брусчатку, и, проломив борт броневика, будто гнилой картон, отбросил железную махину в сторону, и тут же исчез в огненной вспышке.

Взрыв потряс набережную, повалив людей. Осколки и стальные обломки секанули по латышам, досталось и стоящим в отдалении рабочим.

И тут же пулеметы эсминца открыли стрельбу по латышам, что пребывали в полном остолбенении, и от ран, и от удивления. Послышалась даже хриплая ругань на доброй дюжине языков.

Спасительный стальной смерч смахнул на мостовую «интернационалистов», открыв дорогу охтенцам.

И только сейчас с их глаз словно пелена упала — они разглядели на матросских форменках и офицерских кителях давно забытые погоны.

А на корме гордо реяло, забытое за годы советской власти, белое полотнище с косым синим крестом — Андреевский флаг…

Спасти Кремль!

«Белая Гвардия, путь твой высок!»

Светлой памяти брата

Владимира Романова,

погибшего при обороне Луганска

16 августа 2014 года,

и всем жертвам братоубийственной

войны на юго-востоке Украины

ПОСВЯЩАЮ

ПРОЛОГ.

Севастополь

(24 декабря 1920 года)

– Война с турками неизбежна, Александр Васильевич… И чем раньше мы ее начнем, тем будет лучше!

Генерал Арчегов задумчиво посмотрел на грозную махину «Адмирала Ушакова» – линкор стоял на бочке посередине Северной бухты, чуточку дымя одной трубою.

За ним, как цыплята за курицей, хотя такое сравнение и оскорбительно для Российского императорского флота, вытянулись в линию небольшие четырехтрубные крейсера, совершенно безжизненные на первый взгляд – полноценных экипажей на борту не имелось, да и взять матросов по большому счету было неоткуда.

– Мы должны окончательно втянуть Грецию в новый Балканский союз, а сделать такое возможно только путем совместной коалиционной союзнической войны против общего врага. И желательно очень короткой – нам нельзя связывать себе руки в будущем, по крайней мере нужно закончить активную фазу к маю. Правительство Кривошеина вчера приняло такое решение, теперь нам с Михаилом Александровичем предстоит согласовать его с Петром Васильевичем Вологодским!

В голосе генерал-адъютанта слышалась полная уверенность в успехе, и Колчак разделял этот, может быть и неуместный, оптимизм, хотя недавние события в Румынии показали, что такая быстрая война неизбежно приносит успех – устоять сразу против трех союзников, действовавших согласованно и без промедлений, Бухарест не смог.

Румынская армия оказалась наголову разбитой, а страна, еще недавно казавшаяся гегемоном на Черноморском побережье, безжалостно поставлена на колени. Валашское королевство полностью лишили тех земель, что были оттяпаны им от соседей, и обложили чудовищной по своим размерам контрибуцией. Выплаты должны были окончательно разорить строптивых румын, обратив все население в нищенство, а полное разоружение давало гарантию от возможной попытки реванша.

И вот теперь на очереди уже была Турция, и без того терзаемая со всех сторон победителями по Антанте – Англией, Францией и Италией. К последним, на свою голову, примкнула Греция, отчаянно желавшая чужими руками разделаться с вековым историческим врагом.

Арчегов знал по той истории, что эллинам крупно не повезло с такими «союзниками». Европейские державы, не желавшие нести потерь, в нужный момент тайно договорились с турками, и те, находясь в критическом положении, согласились на существенные территориальные уступки и концессии в пользу великих держав. Добившись своего без большой войны, новые «вершители мира» без малейших угрызений совести оставили воинственных, но глуповатых эллинов на растерзание разъяренным османам.

Греческая армия, неразумно вторгнувшаяся в глубь Анатолии, была разбита и в полном беспорядке бежала. Турки выместили ярость не только на христианском населении Киликии, в основном армянском, повторив, пусть в меньших размерах, резню 1915 года, и главным образом на малоазиатских греках, которые жили на восточном побережье Эгейского моря несколько тысячелетий. Последние, спасаясь от поголовного уничтожения, массово бежали, и более полутора миллионов вынужденных эмигрантов поставили Грецию на грань экономической катастрофы.

Но теперь сложилась принципиально иная ситуация!

Кемалю-паше уже не поможет Советская Россия, и ему не удастся разгромить армянские войска в Закавказье, обеспечивая себе тыл в войне против греков.

Наоборот, положение кемалистов станет намного хуже. На эрзерумском направлении готова к наступлению Кавказская армия генерала Юденича, в которой, вместе с армянским ополчением, свыше семидесяти тысяч солдат и офицеров: турок уже вышибли из Карса и Ардагана, и не только вышли на имперскую границу России, существовавшую до 1914 года, но, в ряде мест, перешли ее, заняв с боем город Алашкерт.

Война шла ожесточенная, пусть и необъявленная, и с высадкой десантов на приморском направлении могла приобрести для османов катастрофический характер – они уступали русским в численности, но особенно в военно-техническом оснащении, испытывая жуткую нехватку артиллерии, пулеметов и боеприпасов.

Значительно ухудшалось положение кемалистов и на Западном фронте – на помощь греческим войскам могла выступить Болгария, недавний и противоестественный союзник Турции в мировой бойне.

Теперь все упиралось во взаимные уступки греков и болгар – между Симферополем, Афинами и Софией, почти не прерываясь, шли оживленные консультации, торги и переговоры, на глазах окончательно сколачивался новый Балканский союз.

«Братушки» были уже готовы вступить в войну, их молодой царь Борис, даром что немец, свое положение на троне упрочил – таковы обычно результаты маленьких победоносных войн. Оставалось только вернуть обратно территорию южной части Фракии с выходом на северное побережье Эгейского моря. Эта провинция была передана грекам в Версале новыми устроителями мира, желавшими на вечные времена продолжать править миром по принципу «разделяй и властвуй».

387
{"b":"232828","o":1}