– Ничего подобного. Я горжусь своей страной и тем, чем она богата.

– И находитесь здесь, чтобы превратиться в сосульку, вместо того, чтобы нежиться на солнце?

– Даже солнце может надоесть, если его чересчур много, – с серьезным видом сказал Эдуардо. – Кроме того… я наполовину англичанин, так что знаком со здешним климатом. К тому же после зимы всегда наступает весна, правда?

– Да. Я люблю весну. А… какие дела у вас здесь сегодня? Покупки? Встреча с кем-то?

– Ни то ни другое. Я прихожу на выставку в ратуше. Удивительно, но в этом притягательном маленьком городке есть что посмотреть.

– Это правда. Летом тут довольно оживленно.

– Могу представить.

К полнейшему удивлению Марианны, ее собеседник неожиданно улыбнулся, его глаза на мгновение ярко вспыхнули. Что-то в душе девушки тут же откликнулось на эту улыбку, и она насторожилась.

– Здесь есть и речные маршруты, на катере. Они всегда очень популярны у туристов.

Допив кофе, Марианна поставила пустой стаканчик позади себя на тротуар и взяла гитару, лежавшую в открытом футляре. Удивленная тем, что такой светский и явно богатый мужчина, как Эдуардо де Сауза, посчитал нужным представиться такой девушке, как она, Марианна невольно насторожилась. Потом, взглянув на его красивое, как у киноактера, лицо и внушительную фигуру, скрытую кашемировым пальто, решила, что, скорее всего, с его стороны это было просто желание скоротать время.

– Извините, но я должна вернуться к тому, ради чего нахожусь здесь.

Сняв варежки, Марианна взяла несколько аккордов, настраивая гитару. Проходившие мимо французские студенты тут же с интересом посмотрели на нее. Что касается красивого приезжего, тот упорно оставался стоять рядом, явно никуда не торопясь.

– В следующий раз, когда я буду в городе… может, вы позволите мне угостить вас обедом? – предложил он.

Марианна опешила. От одной мысли о том, что она будет сидеть целый час, а то и больше в каком-то модном ресторане напротив этого мужчины, ее бросило в жар. Какая у них могла быть общая тема для разговора?

– Спасибо, но нет, – поспешно ответила она. – Я не обедаю, когда работаю.

– Вы не делаете никакого перерыва, чтобы поесть? – удивленно спросил Эдуардо.

– Я делаю перерыв, но только чтобы выпить кофе, иногда и съесть заодно круассан или булочку. Основной мой обед – вечером, когда я прихожу домой.

– Тогда, может быть, я угощу вас кофе с пирожным?

Не придумав никакой причины для отказа, Марианна нехотя кивнула:

– Хорошо. А теперь мне пора вернуться к своему занятию.

– Тогда я попрощаюсь с вами, Марианна. – Мужчина коротко, с загадочным видом кивнул. – До встречи.

Встреча произошла двумя днями позже. Подвергавшаяся испытанию душем из ледяного дождя со снегом, Марианна пряталась под зонтом вместо того, чтобы играть на гитаре, и уже всерьез подумывала о том, не прекратить ли ей петь и уйти? Но тут выглянуло солнце, ледяной душ стих – и, словно по волшебству, появился Эдуардо де Сауза.

Он был в своем модном кашемировом пальто и в небрежно наброшенном на шею шарфе. В таком наряде уместнее пойти на театральную премьеру, а не совершать обыденную поездку в маленький городок.

– Здравствуйте, – улыбнулся он, а его низкий, густой голос прозвучал немного более хрипло, чем она помнила.

– Привет… – пробормотала Марианна. Потом стряхнула капли с зонта, сложила его и прислонила к стене. – Не слишком удачный день для поездки в город, – заметила она.

– К счастью, я не попал под ливень. Весь предыдущий час провел на выставке.

– На той же, на которую вы приезжали раньше? – Да.

– Должно быть, это какая-то очень увлекательная выставка, раз вы туда так зачастили. Что там такое?

– Это выставка работ одного французского фотографа, которого я лично просто обожаю… ретроспектива его парижской жизни сразу после войны, в то время, когда город восстанавливали. Он недавно умер, я увидел статью в одной из местных газет с рекламой этой выставки.

– О! – Вытащив гитару из футляра, Марианна смущенно улыбнулась. – Пожалуй, мне надо сходить и посмотреть самой, пока выставка еще не закрылась.

– А вас интересует эта тема?

– Меня всегда интересовало творчество и искусство… в любой форме. Мне интересен взгляд других художников на мир. Мы так по-разному смотрим на все, что нас окружает!

На миг человек, стоявший перед ней, замер, словно всерьез и в то же время без всякого удивления обдумывал то, что сказала Марианна. Потом он бросил взгляд на свои часы, дорогие на вид, но в то же время не бросающиеся в глаза:

– Как насчет того, чтобы пойти прямо сейчас выпить кофе?

И снова не найдя повода отказать ему, промерзшая до костей после часового стояния на дожде, Марианна согласилась:

– Хорошо.

В знакомом кафе с веселенькими занавесками в красно-белую клетку и такими же скатертями, где аромат свежезаваренного кофе смешивался с запахом пара от промокшей одежды клиентов, все было забито. К счастью, ей удалось найти столик возле дровяной плиты. Почти тут же появилась официантка, чтобы принять заказ, – у Марианны не было сомнений в том, что так и произойдет: Эдуардо выглядел отнюдь не как рядовой посетитель. Его почти королевская осанка и внушительная внешность привлекали внимание.

«Вот только что я делаю в его компании?» – Марианна с неодобрением взглянула на свою гитару в потрепанном футляре.

Эдуардо сделал заказ. Положив руки на клетчатую скатерть, он молча смотрел на нее. Она откашлялась и натянуто улыбнулась, чувствуя себя неловко в своей нелепой одежде.

– Какое милое местечко. Выгодно отличается от местных кафе, в которых я обычно бываю. Кофе здесь очень хороший, да и выпечка тоже неплохая. Я рад, что вы выбрали столик у огня… вы кажетесь совершенно замерзшей!

– Уже нет. Я согрелась.

Расстегнув несколько пуговиц на куртке, Марианна с улыбкой посмотрела на Эдуардо, искренне тронутая его заботливым тоном.

– Я вынужден спросить вас… Ваши родители одобряют, что вы поете на улице? – спросил он, нахмурившись.

«Итак, лично он этого не одобряет!» – сделала вывод Марианна.

– Их больше нет рядом со мной, поэтому они не могут выразить свое мнение, – ответила она. – Знаете… не хочу показаться грубой… но это вас не касается!

– Сколько же вам лет? Семнадцать? Восемнадцать?

Марианна перестала крутить в руках сахарницу и с негодованием взглянула на него:

– Для вашего сведения, мне уже двадцать четыре – и я вполне способна сама заботиться о себе и принимать собственные решения, не спрашивая ничьего согласия! В том числе и родителей, даже если бы они находились рядом.

– Дело в том, что вы выглядите значительно моложе… – пробормотал Эдуардо.

– Вряд ли я виновата в этом! – усмехнулась Марианна.

– Я просто обеспокоен тем, что вы выбрали для своей работы улицу. Не могли бы вы петь где-нибудь в другом месте?

– Здесь есть один народный клуб, в котором я иногда пою, но он открыт только два раза в месяц. Мне этого мало. Кроме того, – добавила Марианна, – торговцы, которые работают на здешней ярмарке, присматривают за мной. Кто-нибудь из них немедленно придет мне на помощь в случае чего.

Эдуардо вздохнул:

– Ну хоть что-то…

– Пожалуйста, не думайте больше об этом. Я пою на улице уже больше года, и пока со мной ничего страшного не случилось!

Официантка принесла им кофе и два больших куска фруктового пирога, который заказал Эдуардо. Марианна положила в свою чашку сахар и размешала.

Он полез во внутренний карман своего пальто за бумажником, достал визитную карточку и протянул Марианне.

– Зачем это?

– Если вам когда-нибудь что-то понадобится…

– Что мне может понадобиться от абсолютно незнакомого человека?

И тут, к собственному ужасу, Марианна вдруг осознала, что близка к тому, чтобы расплакаться. Какое-то предательское чувство незаметно подкрадывалось к ней, и сейчас уже слишком поздно, чтобы его сдержать. В последнее время с ней это часто случалось.