Саид Хаззум лежал на горячем песке. Тепло, живительным потоком разливаясь по всему телу, постепенно восстанавливало силы. Он то открывал, то закрывал глаза и, распластавшись на песке, прижимался к нему всем телом, словно хотел в него окунуться. «Прощай, море. Моряк прощается с тобой навсегда. Все кончилось, теперь ты не моя стихия, не мое царство. Я упорно сопротивлялся, не признаваясь себе в том, что старею, — всегда думал, что до конца останусь таким, каким был. Но годы истощили силы, теперь мне осталось только стоять на берегу, заходить неглубоко в воду, купаться, как это делают другие, может быть, даже заплывать чуть подальше их, но с сегодняшнего дня я уже не бесстрашный наездник, легко укрощающий строптивые волны, — наездник состарился, а скакун по-прежнему молод, норовист и горяч.

Устал моряк, но не устало море, оно все такое же ласковое, лениво плещется о берег, приберегая силы к зиме. Зимой море иное: ревут бури, грохочут штормы, сметая все преграды, крушат корабли, играют жизнью моряков. В ожидании зимы море живет по своим законам, оно словно молодеет, а моряк… Эх, почему это всегда так: море обновляет свои силы, а моряк дряхлеет?»

Саид перевернулся на спину и посмотрел на небо. Над ним простиралась бездонная, бесконечная синева, пронзенная ослепительным солнечным диском. В его горячих лучах сверкала неподвижная гладь моря, блестели осколками стекла мириады песчинок; горячее марево затопило весь берег — палатки, кафе, разноцветные пляжные зонтики-тенты. На берегу множество людей — мужчины, женщины, дети, — одни в купальниках, другие одеты. Буйное веселье красок напоминает фестиваль или праздник с его шумом, гамом и пестротой одеяний. Пляжный отдых в разгаре. Мужчины босиком играют в футбол, молодые парни прогуливаются по берегу, демонстрируя свою мускулатуру и глазея на купальщиц. Женщины лежат распластавшись, закрыв глаза, стараясь получить красивый брон зовый загар. Дети копаются в песке, строят дома, роют туннели. Не успеет волна смыть такой домик или затопить туннель, как ребенок снова начинает сгребать песок для новой постройки, другой что-то пишет на песочной глади, а волна тут же слизывает написанное своим длинным языком. Люди барахтаются в воде, брызгаются, прыгают, ныряют. Какая-то дородная женщина, боясь утонуть, умудрилась втиснуть свою располневшую талию в надувной круг; неподалеку от нее мужчина безуспешно пытается научить плавать свою жену. Молодежь двигается в воде легко и грациозно, юноши красиво, словно амфибии, ныряют, ритмично и плавно работают руками и ногами.

Лежа на песке, Саид с интересом наблюдает за тем, что творится вокруг, смотрит на почти неподвижное солнце в небе. Если бы оно спустилось к нему или протянуло пучок своих лучей, Саид взмыл бы по этим лучам ввысь, стал бы вечным маленьким спутником солнца.

Саид приехал вчера на закате и был в превосходном настроении. Он по-прежнему чувствовал себя моряком и не думал, что тело вдруг откажется служить ему, как это случилось сегодня. Он уверенно раздавал советы своим спутникам, словно был своеобразным справочником, где можно найти ответ на любой вопрос, связанный с жизнью на море.

По дороге сюда он много и с увлечением рассказывал о море — так король мог бы рассказывать о своих владениях. Глаза женщин горели восторгом, когда они слушали его. А маленькая девочка, доверчиво прижавшись к нему, спросила:

— А море большое, дядя?

— Очень большое, дочка.

— Как небо?

— Больше!

Девочка подняла голову и улыбнулась. Небо всегда казалось ей таким огромным, и в ее воображении не укладывалось, что море может быть больше неба.

Девочка не переставая задавала вопросы:

— А что в море есть?

— В море есть все, что и на суше… Горы и долины, деревья и леса, равнины и холмы, пещеры и гроты, растения и травы, В нем живут разные живые существа.

— Похожие на нас?

— Не совсем. Скорее они напоминают рыб.

— А в море есть птицы?

— И птицы, и пресмыкающиеся, и животные. Такие же, как у нас, — мирные и хищные.

— А дети есть?

— Конечно. У рыб тоже есть малыши.

— И девушки?

— В море водится рыба с человечьей головой, русалкой ее называют, а еще там есть морские кони.

— И красные рыбки? — с радостным удивлением воскликнула девочка.

— И красные, и серебристые, и желтые, и зеленые — словом, рыбы всех цветов.

Удивление и радость девочки были так велики, что какая-то доля этих чувств передалась и женщинам. Им захотелось поскорее добраться до моря, и они попросили водителя увеличить скорость.

— А ты когда-нибудь видел русалку? — спросила Саида одна из пассажирок.

— Не довелось, госпожа, Я не рыбачу, я моряк, вернее, был моряком. Говорят, она следует за пароходами в свете луны. Я подолгу простаивал на корме кораблей, на которых служил, но русалку так и не встретил, Вот дельфинов и акул видел не раз. Однажды видел даже кита. О боже, какой он был огромный — величиной с корабль. Он мог бы потопить целый пароход — нырнуть под него и перевернуть. Так вот, чтобы этого не случилось, киль судна делают острым, как лезвие ножа.

— Но кто-то же видел русалку?

— Рыбаки видели. Говорят, русалка может полюбить человека. Иногда она выходит ночью из воды на берег, ложится на песок и засыпает. Если на нее упадет луч солнца, она становится неподвижной и не может вернуться в море. Так вот она и попадает в руки рыбаков.

— А что они с ней делают?

— Рыбаки любуются ею, заботятся о ней. Они готовы отдать ради нее свою жизнь, если русалка этого потребует.

— А почему рыбак не берет ее в жены?

— Не может… Русалка зовет рыбака отправиться с ней в царство ее отца на морское дно, но рыбак не может пойти с ней, и русалка покидает его. А если русалка действительно любит рыбака и не может забыть, то в лунные ночи она выходит к нему, неся в дар горсть морских жемчужин.

— Так никто и не решился уйти с русалкой в морское царство?

— Человек, родившийся и выросший на земле, не в силах ее покинуть. Рыба любит море, а человек — землю. В этом все дело.

— Выходит, что рыбаки возвращают русалку морю?

— А как же иначе? Если любишь женщину, потворствуешь ей во всем… Кто любит русалку, не может причинить ей горе. Он возвращает ее морю, а русалка не забывает добро. Она умеет хранить верность, как человек, даже лучше, чем человек.

— Что же привлекает русалку в рыбаке?

— Молодость… Человек в молодости прекраснее всех.

— А в старости?

— Животные красивее его. Сравни морду старой лошади и лицо престарелой женщины.

— Это ужасно! — воскликнула все та же женщина.

— Но факт…

— Похоже, ты сам влюблен в русалку. Почему же ты говоришь, что не видел ее?

Саид не ответил.

Машина спускалась в долину, расположенную между Даббусией и Тартусом. Солнце — золотой шар — катилось к горизонту, освещая землю мягким вечерним светом. Легкий ветерок встречал путников запахами моря. Саид думал о словах спутницы. «Может, я и в самом деле люблю русалку? Да, люблю, но не ту, у которой голова женщины и хвост рыбы, а настоящую женщину. И однажды она выйдет из моря, как это было в тот день. Море — вот моя возлюбленная. Голубое, безбрежное, от него и добро, и счастье, и благодать, оно подарило мне женщину, которую я люблю и буду любить всю жизнь».

Саид тяжело вздохнул: «Как я ее любил, как страдал от любви! Как тосковал, сколько лишений перенес. И все же не смог ее позабыть!»

Это произошло в одну из летних ночей. В одиночестве он лежал на берегу. Светила луна, мириады звезд в бездонном небе сияли, словно лампочки, пена прибоя покрывала темный мокрый песок причудливым узором, плеск волн звучал чарующей музыкой, тишина ночи пьянила, дурманила… Все вокруг дышало такой пленительной красотой, что хотелось, чтобы время остановилось, чтобы все живое вокруг замерло и ничто не нарушало прелести прекрасной и удивительной ночи.