Ей повезло – шофер оказался не из болтливых. Он вежливо заметил, что с моря пришел новый шторм, и больше не пытался развлекать свою пассажирку разговором. Стараясь не обращать внимания на спертый прокуренный воздух в сыром и темном салоне, Кэтрин сосредоточилась на окружавших ее звуках: скрип дворников по ветровому стеклу, приглушенные звуки радио, шум встречных машин. Где она успела этому научиться? Наверное, на каких-нибудь курсах, по которым кочевала, собираясь сменить специальность. “Если вам нужно привести в порядок мысли, выберите себе какой-нибудь постоянный звук и сосредоточьтесь на нем”. Совет хороший, что и говорить, только помогает плохо.

Кэтрин тяжело вздохнула и тут же заметила, как шофер пристально смотрит на ее отражение в зеркале заднего вида. Наверное, испугался, что она больна? Или пьяна?

“Ничего подобного! – чуть не выпалила Кэтрин вслух. – Со мной все в порядке”.

Она расплатилась с шофером, оставив роскошные чаевые. В вестибюле “Майского сада” было темно – никто не позаботился включить лампу. Кэтрин осторожно вошла внутрь. В нос тут же ударили запахи кухни: кофе, жареный лук, свежий хлеб. В животе заурчало от голода. Она не ела целый день и устала так, что не смогла бы даже есть.

Не включив настольную лампу, Кэтрин прокралась по лестнице к себе. Сейчас только не хватало отвечать на вопросы миссис Донован.

Оказавшись у себя, Кэтрин первым делом зажгла все лампы в квартире – ее угнетала темнота. А потом без сил плюхнулась на диван, откинула голову на спинку и зажмурилась. Горло сводило судорогой, глаза жгло, но даже на слезы сил не осталось. Саша выплакалась за них обеих.

Вскоре Кэтрин поняла, что внутреннее напряжение не даст ей посидеть спокойно. Ее уже тянуло выбраться из этой клетки. Будь у нее машина, она отправилась бы куда глаза глядят – да хоть на тот же пляж. И плевать, что идет дождь! Она бы прогулялась от крайнего пирса до строительной площадки братьев д’Амаро. Всю дорогу ее бы поливало дождем и обдувало ветром, а океан ревел бы под боком. Но потом она могла бы вернуться в тепло и уют, она могла бы порадоваться тому, что все еще жива, и что…

Не в силах усидеть на месте, Кэтрин вскочила с дивана и подошла к окну, чтобы посмотреть вниз, на залитую дождем улицу. Но в темном стекле видна была лишь ее собственная физиономия, и она раздраженно отвернулась. Почему-то ей стало только хуже. Взгляд машинально упал на маленьких гномов на журнальном столике возле дивана. Кэтрин схватила фигурку и прижала к себе. Она долго смотрела на улыбчивое личико Дейзи, прежде чем поставила гномов на место.

“Держи, держи крепче своего малыша, Дейзи!”

Тут Кэтрин вспомнила про ванную и поспешила туда, сбрасывая вещи по дороге. Она приняла горячий душ и вымыла голову, чтобы избавиться от больничной вони. А потом снова оделась, потому что все еще хотела куда-нибудь пойти. Куда угодно, ей было все равно – может быть, она просто обойдет вокруг квартала под дождем.

В дверь постучали, и Кэтрин сердито оглянулась. Наверное, это миссис Донован завершила свой ностальгический обряд поминовения и приготовилась снова совать нос в чужие дела. Впрочем, это мог быть кто-то из соседей – все старики одинаково грешат любопытством. Пожалуй, Кэтрин напрасно украдкой поднималась по лестнице, как на-проказившая школьница. Теперь не отделаться от пересудов из-за ее странного поведения. Она замерла, затаив дыхание. Может, им надоест стучать и ее оставят в покое?

– Кэтрин? – послышался снаружи чей-то голос. Джо.

Она молнией метнулась к двери. Кэтрин так обрадовалась его приходу! Она хотела улыбнуться, но у нее не хватило сил. Она открыла дверь, мечтая упасть ему на грудь, чтобы Джо поскорее ее обнял и успокоил, что все будет хорошо.

Но Кэтрин не стала падать к нему на грудь. Она считала себя безутешной, и ей не мог бы помочь ни Джо д’Амаро, ни даже Джонатан. О, она отлично помнила, что в таких случаях говорил Джонатан. Его слова резали не хуже ножа. “Бедненькая моя Кэт! Снова обожглась на том же месте?”

А Джо д’Амаро был в гневе, и это могло утешить Кэтрин не лучше, чем утешило бы равнодушное бормотание Джонатана.

– Привет, – буркнула Кэтрин и отступила, пропуская Джо внутрь.

Но он и не подумал двинуться с места. Джо стоял на площадке, грозно уперев руки в бока. Он почему-то был одет в свои неизменные застиранные джинсы и рубашку в клеточку: синюю, белую и бежевую. И Кэтрин решила, что именно на фоне такой блеклой рубашки его глаза сверкают особенно ярко.

На площадке со скрипом приоткрылась соседняя дверь.

– И это все? – осведомился Джо. – Привет – и все?

– Я сдаюсь, Джо! – Кэтрин растерянно развела руками. – Что еще я должна вам сказать?

– Для начала вы могли бы сообщить, где вас черти носили все это время! По-моему, я имею право знать! Я вам звонил целый день. Я приходил сюда три раза и могу честно признаться вам, Кэтрин, что мне надоело каждый раз предъявлять свои водительские права той старухе под лестницей внизу!

– Я не…

– Мы собирались сегодня встретиться или нет?! – рявкнул он.

– Да!

– Вот, чертовски верно подмечено! Но вас не было дома, не так ли? Я подумал: “Хорошо, Джо, она решила тебя продинамить”. Хотя, честно говоря, мне в это никак не верилось, и не пытайтесь спрашивать почему! – разорялся Джо, тыча в Кэтрин пальцем. – Я понятия не имею, где вы были. И никто здесь не знает, куда вы делись! Я боялся, что с вами что-то случилось, и чуть не сошел с ума за этот проклятый день! Хотя какого черта мне о вас беспокоиться? Как будто у меня нет своих забот!

– Ну так и займитесь ими, – посоветовала Кэтрин, собираясь захлопнуть дверь. Выслушивать эту чушь было свыше ее сил, да она и не собиралась ничего слушать.

– Нет, постойте. – Джо перехватил дверь, не давая закрыть ее до конца. – Если вы передумали со мной идти, то могли хотя бы предупредить!

– Я оставила вам сообщение.

– И где же? – Судя по его тону, он ни на секунду не поверил, что это правда.

– У Чарли.

Он открыл было рот, чтобы возразить, но передумал. Джо замер, пристально глядя ей в лицо.

– У Чарли, – наконец выдохнул Джо. – У моего Чарли. У мальчишки, который живет в моем доме…

– Совершенно верно.

Он крякнул, смущенно отвел глаза и тут же снова посмотрел на Кэтрин.

– Он ничего не сказал.

– Так я и подумала.

– Так я могу войти или нет?

– Почему бы и нет? – Кэтрин устало пожала плечами и снова отступила внутрь.

– И что там было? В вашем сообщении? – спросил Джо, закрывая за собой дверь.

– Что я не могу встретиться с вами сегодня и перезвоню позже, когда освобожусь.

– Кэтрин, ну какое же это сообщение? У вас что-то случилось? Или вы получили более заманчивое приглашение?

Джо д’Амаро тут же отругал себя за длинный язык. Он снова позволил себе лишнее – вон как она на него глянула! Кэтрин Холбен не из тех, кто орет, набрасывается с кулаками и швыряется чем попало. Но сейчас она на грани того, чтобы запустить в него чем-нибудь тяжелым. Это Джо понял.

– Что случилось? – снова спросил он.

Она молча трясла головой, судорожно стиснув губы. И тут Джо стало ясно, что Кэтрин сейчас заплачет.

– Да что такое? – всполошился он. – Наверное, Джонатан опять что-нибудь выкинул? – Это было единственное, что могло прийти ему в голову. Такой он видел Кэтрин впервые.

– Джонатан тут ни при чем, – сипло отвечала она. – Джо, пожалуй, вам лучше сейчас уйти!

Но он подошел ближе. Он сумел понять разницу между тем, что она говорила, и о чем молили ее глаза.

– Пожалуй, лучше мне остаться.

– Но я хочу, чтобы вы ушли, – настаивала Кэтрин.

– Нет, вы хотите побиться головой об стенку и боитесь, что я это увижу. Посмотрите, на кого вы похожи. Черт знает что!

– Спасибо на добром слове.

– Кэтрин…

Она подняла на него глаза. В их темной глубине таились нестерпимая боль и невыплаканные слезы.

Его следующий поступок стал неожиданным для самого Джо – что уж говорить о Кэтрин. Она и охнуть не успела, как оказалась у него в объятиях, крепко прижатая к широкой груди. Джо чувствовал, как она борется, пытаясь вырваться, но не тут-то было.