Вот главные общие условия, в которых принужден я действовать… Сознание это слишком тяжело и заставляет меня еще раз просить об освобождении меня от обязанностей комвойсками.

Комвойсками Редзько, Начальник штаба Бриммер, Военком штаба Вязовкин» [19].

В обзоре особого отдела Тамбовского губернского ЧК о действиях повстанцев отмечалось, что с 10 по 20 декабря 1920 г. было взято Инжавино, выпущены арестованные в числе 300 человек, разобрана железнодорожная линия на участке Иноковка – Инжавино. Взято 2 пулемета, 167 винтовок, несколько тысяч патронов. Произведено ночное нападение на отряд Переведенцева, взято несколько винтовок. При нападении на ст. Иноковка был обстрелян поезд, второй поезд был задержан, в котором взято несколько десятков винтовок, один ящик бомб, 13 больших ящиков патронов, 1900 пудов сахара и др. Поезд был отведен от станции Иноковка к селу Никольское и спущен под мост. При наступлении красных на село В.-Спасское они были отбиты, потери красных: один эскадрон, 2 полка, после чего красные возвратились в Рассказово. Произошло столкновение разведок партизанской с разведкой Переведенцева около села Богословки, в результате красные разбежались, оставив 2-х убитых [20].

17 и 18 декабря мятежники дважды захватывали узловую станцию Иноковка между Тамбовом и Кирсановом, где в их руки попали вагон с патронами, 2 вагона с сахаром, спичками и прочим. 17 декабря в селе Алешки Борисоглебского уезда отряд из 500 мятежников под командованием бывшего офицера И.М. Кузнецова обманом под видом красноармейской части захватили весь состав местного райревкома. Все схваченные 22 ревкомовца были выведены на огороды и зарублены. 18 декабря в деревне Чикаревка Борисоглебского уезда антоновцами был застигнут врасплох и полностью уничтожен отряд из 20 милиционеров. В этот же день мятежники произвели налет на сахарный завод в Большой Грибановке. 20 декабря антоновцы захватили село Анастасьевское (45 км северо-восточнее Тамбова) и разграбили находившуюся здесь большую фабрику по изготовлению шинельного сукна для Красной Армии [21].

О случившемся быстро узнал В.И. Ленин и немедленно отреагировал гневной запиской в адрес наркома внутренних дел и председателя ВЧК Ф.Э. Дзержинского: «Верх безобразия. Предлагаю прозевавших это чекистов (и губисполкомщиков) Тамбовской губернии:

1) отдать под военный суд,

2) строгий выговор объявить Корневу,

3) послать архиэнергичных людей тотчас,

4) дать по телеграфу нагоняй и инструкции» [21].

Этой записке В.И Ленина было суждено сыграть исключительную роль в активизации борьбы с мятежниками. 26 декабря 1920 г. В.С. Корнев с большой группой «архиэнергичных людей» был уже в Тамбове. Здесь, на месте, всем и вся давал «нагоняй и инструкции», а днем раньше здесь же начала свою работу специальная комиссия по выяснению «причин затяжного характера повстанческого движения в Тамбовской губернии». Прибывшую из Москвы комиссию возглавлял заместитель председателя Военного трибунала внутренних войск П.А. Камерон.

В.С. Корнев, находившийся в Тамбове по 29 декабря включительно, срочно вызвал командующего войсками Орловского военного округа О.А. Скудре и приказал ему временно возглавить руководство военными операциями по подавлению мятежей в Тамбовской и Воронежской губерниях. Выполняя приказ, О.А. Скудре попытался лично разобраться в причинах того, что войска Тамбовской губернии до сих пор не смогли разгромить главные военные силы Антонова. Результаты своей проверки состояния и боевой деятельности войск Тамбовской губернии Скудре в ночь на 3 января 1921 г. доложил главнокомандующему всеми вооруженными силами республики С.С. Каменеву [22].

В конце декабря 1920 г. работа прибывших в Тамбов комиссий и проверяющих шла полным ходом, во время проверок деятельности губернских властей, а также тамбовского военного командования предстала далеко не в радужном свете. К тому же оперативная обстановка в губернии в эти дни еще более обострилась.

22 декабря 2-я ударная группа советских войск под командованием П.А. Альтова натолкнулась у села Хитрово на упорное сопротивление мятежников из отряда И.С. Матюхина. Нанести поражение матюхинцам не удалось, и раздосадованный Альтов сжег соседние села Никольское и Коптево. Всего сгорело 230 домов крестьян и было расстреляно 150 человек.

Утром 27 декабря В.С. Корнев провел в Тамбове совещание с членами Военного совета. Обсудив вопросы борьбы с мятежниками и придя к выводу, что имеющимися в Тамбове силами восстание не подавить, совещание постановило просить Центр о направлении в губернию дополнительных воинских частей регулярной Красной армии. Если раньше в просьбах Тамбова о военной помощи речь шла о не более чем батальоне пехоты и двух эскадронах кавалерии, то теперь было затребовано сразу 15 тыс. штыков, 3 тыс. сабель, две артиллерийские батареи и 2 аэроплана. Вечером 27 декабря в присутствии В.С. Корнева состоялось еще одно заседание Военного совета, на котором уполномоченные Главтекстиля Орлов и Будников сообщили o приблизительном ущербе, понесенном суконной фабрикой в селе Анастасьевское в результате разграбления ее мятежниками [23].

Через несколько часов после окончания этого заседания в Тамбове, Антонов лично повел свои полки на штурм станции Инжавино. И, несмотря на то, что после захвата станции мятежниками 13 декабря ее гарнизон был значительно усилен, он опять не оказал достойного сопротивления и частью бежал, а частью сдался в плен. При этом к антоновцам попали одно орудие и несколько пулеметов. В эту же ночь здесь погибла вся, за исключением одного человека, выездная сессия губчека во главе с А.В. Зегелем.

Днем 28 декабря произошел еще один необычный случай. Кавалерийский полк Переведенцева, с которым мятежники до этого всячески избегали встреч, впервые подвергся открытой атаке со стороны повстанческого отряда Богуславского у села Верхоценье. Хотя атака мятежников была отбита, полк впервые не вышел из боя явным победителем. Вечером этого же дня командующий войсками Тамбовской губернии К.В. Редзько, уже знавший о позоре и трагедии в Инжавине, а также о нападении повстанцев на кавполк Переведенцева и, кроме того, вконец издерганный комиссиями и проверяющими, собрался-таки с духом и написал заявление с просьбой освободить его от занимаемой должности, ссылаясь на переутомление. Однако главной причиной «добровольной» отставки Редзько было то, что он видел, как члены Военного совета и губернское руководство, давая показания приехавшим комиссиям, пытаются всю вину за неликвидацию восстания свалить на него и его предшественников, то есть исключительно на военных. Поэтому в своем заявлении, обосновывая невозможность дальнейшего пребывания на занимаемом посту, бывший гвардейский полковник К.В. Редзько с солдатской прямотой написал: «Не хочу быть козлом отпущения» [24].

В полночь с 29 на 30 декабря 1920 г. К.В. Редзько сдал командование войсками Тамбовской губернии прибывшему из Орла О.А. Скудре. К этому времени командующий внутренними войсками В.С. Корнев и комиссия под председательством П.А. Камерона завершили свою работу в Тамбове и выехали в Москву. Надо сказать, что В.С. Корнев, П.А. Камерон, а затем и О.А. Скудре неплохо разобрались в причинах мятежа, а также в том, почему до сих пор мятеж не удалось подавить. Так, например, комиссия П.А. Камерона детально и нелицеприятно вскрыла серьезные недостатки и ошибки в деле борьбы с мятежом, допущенные партийно-советским руководством Тамбовской губернии, Военным советом губчека, штабом войск губернии и штабом внутренних войск республики.

В докладе в ЦК РКП(б) командующего войсками ВНУС В.С. Корнева о результатах обследования обстановки в Тамбовской губернии от 31 декабря 1920 г. говорилось [25]:

«В Центральный комитет РКП(б) т. Крестинскому

Копия т. Дзержинскому

Копия ПУР РВСР

1. 28 декабря мною была предпринята поездка в Тамбов для выяснения обстановки по борьбе с восстанием Антонова.

2. За 3-дневное пребывание в Тамбове мне удалось для более детального анализа Тамбовского восстания устроить ряд совещаний с местными ответственными партийными и советскими работниками (заседания Военсовета, собр. ответственных партийных и советских работников и т. д.).