Думая уже о доставленной, наверное, на квартиру в Готанде двуспальной кровати цвета слоновой кости, Миясэ пишет статью о кастрации и стерилизации кошек и собак. Ангорка, конечно, уже нашла свое место — удобно устроилась на новой софе и умывается лапой. Тамаки тоже рядом. Теперь вдвоем они одинаково смотрят на пока еще пустую квартиру.

…То, что ты… думаешь…

Это Тамаки говорит мне, находящемуся в ней мужчине, который занимался онанизмом, представляя ее соитие с незнакомцем из Кобе? Или же это приглашение полностью доверять любимому человеку?

Миясэ чувствует, как в белой пелене призрачного леса Тамаки сурово испытывает его. Нет, она правильно сказала — все это мое воображение? Тамаки думала о совсем другой кошке, полной противоположности ангорки…

Изо рта вырывается легкий смешок. Он превращается в пузырьки, которые, извиваясь, поднимаются вверх. «Как застывшая пена, бесформенные камушки», — думает Миясэ.

Его карандаш бежит по бумаге. Стоимость операции одной суки около тридцати пяти тысяч, кобеля — тысяч двадцать пять, для кошек цены пониже.