Безыскусное и однообразное «повторение» Хандке заменяет магическим числом семь, создавая «неповторимые» версии эмоциональных моментов, придающих в конце маленькой книжечки всей истории незабываемый комический эффект.
Следует сразу сказать, что новая книга Петера Хандке свободна от тех странностей и чудачеств, которыми он изводил нас на протяжении нескольких лет, выступая в защиту сербов. Массивное неприятие этой позиции Хандке не нанесло ущерба его таланту — литературный гений вышел из этой схватки непобежденным, так и оставшись эксцентриком-одиночкой, каким он всегда и был. В маленькой, не имеющей обозначения жанра, книжечке заключена попытка создать образ нового, современного Дон Жуана. И для этого Хандке потребовалось семь дней — столько же, сколько для библейского сотворения мира!..
«Frankfurter Rundschau», 30 июля 2004 г.
…Это тот же «Миг любви», исполненный миг любви, который Хандке видит и изображает совсем иначе, чем его коллега по перу Мартин Вальзер в книге с таким названием. Прозу Хандке пронизывают магические моменты. Она написана как музыкальное произведение и воссоздает мотивы прежних произведений автора: проникновение в тайны природы, любовь как миф, жизнь в другие времена, всегда оставаясь при этом мигом подлинного откровения. Прелестный текст, тот самый Хандке, каким он был прежде, до своих политических блужданий.
(Hessische/Niedersächsische Allgemeine», 21 сентября 2004 г.
На суперобложке — ни слова[10], это что-то новенькое даже для Хандке. Его можно во многом упрекнуть, но минималистом он никогда не был.
И объем его новой книги (роман? повесть? эссе?) тоже непривычен. Если в неудачном романе «Утраченные картины и видения» 760 страниц, а в мемуарах «Мой год в ничейной бухте» их 1067, то здесь всего 159. Конечно, Дон Жуан мог бы порассказать кое-что еще, но всегда надо знать, когда лучше всего поставить точку, что Хандке и сделал.
Новый Хандке читается после некоторого, требующего усилий, вхождения в текст легко и гладко и даже увлекает, текст не лишен шарма и, как и модерновый Дон Жуан, обладает «властью» над людьми.
«foyer», журнал по культуре, Бремен и Северо-Запад, 15 сентября 2004 г.
Поэтическая, местами загадочная книга Хандке покончила со всеми клише о великом Дон Жуане… Произведение без жанрового обозначения, тонкий, не имеющий захватывающего сюжета, но полный остроумных намеков и ассоциаций текст, разрабатывающий прежде всего вопрос об одиночестве человека, о невозможности сближения с другими или с другой…
«Sächsische Zeitung Magazin», 11 сентября 2004 г.
Прелестная, полная чудесных неожиданностей, написанная старомодным элегантным языком, поэтическая история с философской подоплекой, великолепными описаниями природы и глубоким экзистенциалистским самоанализом. Невольно напрашивается мысль: рассказчик и слушатель — те самые знаменитые «две души в одной груди» (Фауст, Гёте), и в каждой из них нетрудно угадать автора. Не снисходя до расхожего тона повествования, не отказываясь от высокого стиля почти средневековой поэзии и целомудренности изложения, этот текст отличается удивительной простотой, пронизан легким юмором и иронией, полон фантастических мечтаний и несбыточных надежд и одновременно консервативен и прогрессивно мужествен.
Хандке подтверждает закрепившуюся за ним славу несвоевременного автора даже в мелких вкраплениях и зарисовках, вроде как про заштопанные носки Дон Жуана, и плывет, как всегда, против общего течения в литературе. Книга, достойная вдумчивого чтения, размышления над ней и дающая иногда повод для насмешки над собой.
«Westfälischer Anzeiger», 2 сентября 2004 г.
Дон Жуан, которого мы знаем из литературы XVII в., — это чувственный развратник (Дон Хуан у Тирсо де Молина) или циничный распутник (у Мольера), страстный искатель правды (у Ленау) или щеголеватый вертопрах (у Виталиано Бранкати) и многое другое, одним словом, сердцеед и ловелас, как говорили наши дедушки и бабушки.
Но то, что такой герой, если он все еще существует, в век феминизма, женской эмансипации и поголовного применения противозачаточных средств, во многом утратил сияющий вокруг его чела нимб, что просто казалось бы смешным, это ни у кого уже не вызывает сомнений. Естественно, что Дон Жуан, о котором идет речь в новой книге Петера Хандке, — другой. Заставлять Лепорелло вести банальный список «завоеваний» Дон Жуана просто не приходит ему в голову. Время женщин для Дон Жуана — это время, в котором нет места счету и списку, это время внутренней паузы и рассказов.
«Darmstädter Echo», 30 августа 2004 г.
Дон Хуан существовал на самом деле. Старинная народная испанская легенда гласит, что он жил при дворе кастильского короля Педро, благоволившего к нему, причем жил на широкую ногу. Первую сценическую обработку темы оставил нам испанский монах Тирсо де Молина в драме «Каменный гость» (ок. 1630). Но, как это всегда бывает с исторической достоверностью народных мифов и легенд, никто не знает, что там было на самом деле. Поэтому и говорит «Don Giovanni» из оперы Моцарта словами либреттиста Да Понте: «Кто я такой, ты никогда не узнаешь».
Одно точно знает своенравный звездный автор из Каринтии: все бесчисленные предшественники его знаменитого героя были Лже-Дон Жуанами… Датский философ Кьеркегор, которого цитирует у Хандке отшельник, посвятил легендарному Дон Жуану в одном из своих исследований эстетики отдельную главу. Философ утверждал, что Дон Жуан — это телесное олицетворение музыки. Все попытки изобразить его словами, включая поэзию Байрона, провалились. Этой точке зрения возражает Хандке. Очевидно, он видит в этой фигуре гармоничного героя античности, играючи преодолевающего разлад между духом и плотью. «Не Port-Royal, а форт духа», — говорит о прибежище Дон Жуана отшельник… И в конце повествования он не низвергает его в ад, а оставляет жить среди наших серых будней. Античный полубог превращается в несчастного вечного странника, блуждающего по земле в комичном клоунском наряде.
Несмотря на некоторые нюансы, проза Хандке доставляет величайшее наслаждение и является захватывающим чтением. В итоге понимаешь: этот Дон Жуан — как и его автор — действительно чужой в этой жизни: изгой, гений, пришедший к нам с другой планеты.
«Katholische Zeitung», 28 августа 2004 г.
Что же сделал XXI век с Дон Жуаном? У Хандке он давно уже не волокита и не соблазнитель, а тот, кто ищет разрешения своих проблем, став меланхоликом после смерти ребенка… Дон Жуан вышел из «нового стиля», то есть модерна, и обосновался в постмодернизме.
«Rheinische Post», 18 августа 2004 г.
Петер Хандке написал маленькую, но очень изящную книжечку, настоящую жемчужину в искусстве прозы. Время замедлило свой бег, а читатель погрузился в волшебную и иллюзорную страну Хандке, в цветущий майский сад, где можно встретить «настоящего» Дон Жуана. Чудесная перспектива…
«Oberösterreichische Nachrichten», 11 августа 2004 г.
Тот, кто любит Хандке, пребывающего, возможно, на вершине своего неповторимого таланта, способного магически описать мир во всей его хаотичности с помощью мельчайших деталей и незначительных примет времени, будет обращаться к этой книге вновь и вновь и бесконечно удивляться фосфоресцирующему следу слов, каждое из которых незаменимо на своем месте и не является лишним. Эта проза Хандке — маленькое великое чудо.
