При первых всполохах холодной войны американские спецслужбы боролись с коммунистами за влияние в европейских профсоюзах. Сотрудничая с посольствами или самостоятельно, Фрэнк Уиснер, тайный чиновник госдепартамента, числившийся в дипломатической службе, вербовал за границей студентов. Они становились бойцами на фронтах холодной войны и агентами руководимой Уиснером Службы политической координации. Направлять пропагандистскую кампанию было поручено Филипу Грэхему, бывшему выпускнику школы армейской разведки в Харрисбурге, Пенсильвания, а тогда издателю “Вашингтон Пост”.[2]

В следующем десятилетии и Уиснер, и Грэхем покинули ЦРУ – оба путем “самоубийства”.

В начале 50-х Дебора Дэвис, бывший репортер “Виллидж Войс”, писала в биографии Кэтрин Грэхем: “Уиснер добился своего и “подмял” авторитетных сотрудников “Нью-Йорк Таймс”, “Ньюсуик”, Си-Би-Эс и других СМИ, а еще были внештатные корреспонденты, от четырех до шести сотен человек, согласно данным одного бывшего аналитика ЦРУ”.[3] Это сотрудничество контролировал Аллен Даллес, вездесущий крестоносец виртуального правительства, а также немецкие и американские промышленные корпорации, которые хотели, чтобы их точка зрения была представлена в СМИ. Шаг за шагом “ПЕРЕСМЕШНИК” разрастался, и к 1955 году в сферу его влияния попали 25 газет и информационных агентств. В самый морозный период холодной войны они согласились стать рупорами правой пропаганды.[4] Многими из них изначально руководили представители крайне реакционных взглядов, среди которых были Уильям Пейли (Си-Би-Эс), С. Д. Джексон (”Форчун”), Генри Льюс (”Тайм”) и Артур Хейз Салзбергер (”Нью-Йорк Таймс”).

Когда любопытные сунули нос в мутные тайны “ПЕРЕСМЕШНИКА”, их ждало потрясение. В тщательно отредактированных документах, рассекреченных в рамках закона о свободе информации, они обнаружили донесения завербованных журналистов, которые, лопаясь от гордости, сообщали, что им удалось поместить “ценные вставки” в каждый значимый выпуск новостей в стране.[5] Только в 1982 году Управление открыто признало, что многие журналисты получали денежные подачки от ЦРУ и действовали как внештатные сотрудники Управления. Контроль над ними осуществляли штатные оперативники.[6]

”ПЕРЕСМЕШНИК”

”Итак, правдоискателей задавили, газеты подмяли и передали в надежные руки. Писателей взяли под контроль. Книги попали под неофициальную цензуру. Издательства скупили, чтобы влиять на их политику. Объединения сторонников мира, благотворительные организации и образовательные фонды пристегнули к финансовым организациям и университетам с помощью взаимосвязанных управленческих структур. Университетским преподавателям не давали забыть о пенсии, юных бунтарей увольняли или ставили на место…”

Портер Сарджент, “Что определяет судьбы”

Манипуляция общественным мнением, необходимость и неизбежность которой обычно объясняли (когда сквозь дамбу секретности случалась утечка) борьбой с коммунизмом, на самом деле служила и продолжает служить для маскировки преступных деяний разведывательных структур. О первых вылазках ЦРУ в область экспериментов по контролю над сознанием, проводившихся на ничего не подозревавших людях, стало, например, известно, благодаря заказной статье, в которой рассказывалось, как американцам, попавшим в плен во время войны в Корее, “промывали мозги”. На самом же деле, расследование, проведенное военными, не смогло задокументировать ни одного случая “промывки мозгов” среди солдат, которые прошли через северокорейский плен. Сам неологизм – “промывка мозгов” – был придуман Эдвардом Хантером, старым пропагандистом из БСС, которого завербовал лично Даллес, олигарх, сотрудничавший с нацистами. Хантер представлял себе “ПЕРЕСМЕШНИК” как операцию по контролю над массовым сознанием.

Да и сама война в Корее была спровоцирована пропагандой, сочившейся с первых страниц ведущих американских газет. Этот поток дезинформации детально проанализирован в книге И. Ф. Стоуна “Тайная история войны в Корее”, опубликованной в 1952 году. Она пользовалась большим спросом за границей, в Штатах же, как сообщает в своем примечании редактор более позднего издания, эту книгу “пресса встретила почти полным молчанием и бойкотом. Затем книга практически исчезла, даже из публичных библиотек, и сегодня лишь изредка ее можно найти у букинистов”.

Эра правдоискательства обернулась гаданием на кофейной гуще, которым занята теперь корпоративная пресса. “Вначале, – сетовал Джордж Селдес в книге “1000 американцев”, посвященной корпоративной власти в Америке (опубликована в 1947 году) – журналистские расследования поддерживали все люди, принимавшие близко к сердцу идею всеобщего благополучия. Но чем дальше и глубже продвигались расследования, не щадя ни одной из скрытых властных структур, тем яростнее политики и прочие защитники интересов мира больших денег, бизнеса и наживы обрушивались на действительно свободную прессу – и уничтожили ее ‹…›

Макулатура и в самом деле может быть опиумом для народа, но настоящая цель глянцевых журналов не в оболванивании общества – они просто хотят скрыть факты, создать информационную пустоту”.

Ниагара проамериканской пропаганды, которую вместе с ЦРУ финансировало Информационное агентство Соединенных Штатов (USIA), с начала 50-х формировало политические взгляды и симпатии и на родине, и за рубежом. В тот период “Приджер Инк”, “Фрэнклин-Пресс” и другие издательства распространяли множество книг, оплаченных USIA; разумеется, книги не носили меток, которые указывали бы на настоящего спонсора.

К середине рейгановской эры, USIA тратило около миллиарда долларов в год на экспорт пропагандистских журналов, книг (в общей сложности три миллиона экземпляров в год) и выставок. Агентство спонсировало десять журналов и коммерческих бюллетеней на двадцати языках, среди них – “Топик” (Южная Африка). Кроме того, финансировалась радио- и телетайпная сети, распространявшие пропаганду на 159 точек за границей. Приблизительно 200 фильмов, произведенных на частных американских студиях, транслировались в телевизионной программе под названием “Мировая сеть”.[7]

В монопольном совете корпоративной прессы доминировало ЦРУ. Вытащив из колоды карту с миллионером в цилиндре (как ни странно, он напоминал Аллена Даллеса), Управление призвало к использованию методов психологической войны – разновидности расчетливого обмана, который не раз приводил к катастрофическим последствиям.

Корд Мейер-младший, высокопоставленный “Пересмешник”, впоследствии корреспондент “Ньюсуик”, колеся по Европе, подстрекал студентов и профсоюзных активистов к демонстрациям. “Эта локальная акция психологической войны в конечном счете была направлена против русских, – подчеркивает Дэвис. – Ведь русские считались источником любого проявления левых взглядов в Италии и Франции -постоянной площадки политических операций Мейера. Он стремился разжечь восстание в Восточной Европе”.

В 1956 году “ЦРУ получило сведения, что Советы, используя танки, готовы уничтожить 60 000 венгров, которых подтолкнул к восстанию ПЕРЕСМЕШНИК”.[8] Несмотря на это, радио “Свободная Европа” побуждала народ Венгрии продолжать сопротивление Кремлю.

К такому заключению пришла комиссия ООН: у многих венгров “появилось ощущение, что радио “Свободная Европа” обещает помощь”. Они поверили, что Запад окажет восставшим военную поддержку. Год спустя, 5 ноября, через треск помех пробился глухой, подрагивающий голос венгерской радиостанции:

Внимание! Радио “Свободная Европа”, привет! Внимание. Говорит “Рока”. Радио революционной молодежи… Постоянная бомбежка. Помогите, помогите, помогите… Радио “Свободная Европа”… передайте наши просьбы. Передайте наши новости. Помогите…

6 ноября, еще одно сообщение:

Мы обращаемся к совести мира. Почему вы не хотите услышать зов о помощи наших женщин и детей, которых убивают? Вы получили наши сообщения?

Внимание! Внимание! Мюнхен! Мюнхен! Предпринимайте немедленные действия. В районе Дюнапентеле срочно требуются медикаменты, перевязочный материал, оружие, еда и боеприпасы.