Мустаф попытался найти более-менее удобное положение в кресле. Мысль о мести не приносила удовлетворения. Где-то внутри он понимал, что совсем не такого желала Надим. Но Самир дал обещание убитой дочери. Что может быть священнее? Кисас. «Месть» по-арабски. Жизнь за жизнь. В салоне было совсем тихо, Самир слышал только шипение кондиционера и отдаленный шум двигателей. Он пролистал список исполнителей в айподе, нашел Сати, уменьшил звук и погрузился в «Lent et douloureux».[35] Самир скучал по своей маленькой дочери.

Стокгольм, Швеция

Мир вокруг него рушился. Или взрывался внутри его. Фейерверк вспыхивающих красок загорался в темноте и тащил его вперед. Предметы проносились мимо, залетали внутрь. Тысячи четырехугольных метеоритов. Он падал в гигантском калейдоскопе. Без единого звука, без ветерка. У метеоритов были разноцветные узоры. Узоры, которые неким образом представлялись знакомыми. Он пытался вернуть контроль. Уменьшил скорость. Сфокусировался на дыхании. Вдох – выдох. Вдох – выдох. Он продолжал падать, но уже медленнее. Парил по сверкающей Вселенной. Он понял, что вокруг – не метеориты. Веб-страницы. Знакомые узоры оказались графикой на страницах. Он узнал стартовые страницы «Афтонбладет», Технологического института, Массачусетского института и Айтюнс. Интернет. Он двигался вперед сквозь бесшумный, безграничный и бесконечный Интернет. Его обуял беспричинный восторг, и, радуясь, он протянул руки вперед, чтобы схватить проносящиеся сайты. Он махал руками в кабинете, где сидел с волосами из проводов на голове и почти целиком закрытым черными очками лицом. Прошло время, прежде чем он научился управлять страницами. Он ловил их, заходил в разделы, двигал окошки и листал ссылки. Только силой мысли. Он попытался двигать пальцем по адресной строке на самом верху страницы hitta.se. Строка стала синей. Он подумал о di.se и с удивлением увидел, как стирается адрес. Страница стала розовой, и перед ним появился сайт газеты «Дагенс индустри». Инвестор жаловался на уменьшение субсидий. Он засмеялся и оттолкнул сайт, чтобы нырнуть в парящую под ним страницу института. Он все непринужденнее управлялся с сайтами. С «Майнд серф». В темноте кабинета светилось пятнышко фиолетового геля возле клавиатуры.

Бербера, Сомали

На поверхности температура достигала почти пятидесяти градусов тепла, но там, где сидел он, в десяти метрах под землей, было гораздо прохладнее. Самир старался сконцентрироваться на работе над рецептивной защитой «Моны», но невольно краем глаза следил за черным скорпионом, медленно бродившим по огромному бетонному полу. Сухой и затхлый воздух пропитался почти невыносимой вонью. Самир нуждался в глотке кислорода. Он медленно поднялся после многочасового сидения в одном положении. Скрип стула разнесся по пустому помещению. Высота потолка превышала семь метров. Самир пересек комнату и вышел в длинный коридор, тоже полностью бетонный. В углах лежали старые бутылки и куски ткани. Здесь пространство было наполнено выхлопными газами от древнего дизельного агрегата, шумевшего в одном из складских помещений. Он производил достаточно электричества для освещения коридора, рабочего места и комнатки, где программист спал несколько часов в сутки. Прежде всего аппарат генерировал ток для компьютера.

Самир подошел к металлической лестнице в конце коридора. На стене висела табличка с надписью на русском. Мустаф с трудом начал подниматься. Он уже давно потерял форму. Худой и изможденный, с всклокоченными волосами и спутанной бородой. Внешний вид не имел значения. Ступени вели на поверхность. Самир вышел в бетонное здание меньшего размера, куда солнце проникало через разбитые окна. Наступая на осколки стекла на полу, он добрался до ржавой двери и открыл ее. Жара и свет словно кулаком ударили его, и в первое время мужчина ничего не видел. Он оказался посередине длинной прямой дороги. На другой стороне стояло много низких бетонных зданий. Вдоль дороги проходили узкие железнодорожные пути. Территория представляла собой старую советскую ракетную базу. След холодной войны. Здесь советские войска хранили свои разработки. Теперь, тридцать пять лет спустя, база стала не чем иным, как заброшенной бетонной могилой. Ракеты исчезли, как и СССР. Территория была огорожена ржавой колючей проволокой. Единственное, что указывало на присутствие людей, – спутниковая тарелка на крыше одного из домов. Но на это никто не обратил бы внимания. «Хезболла» использовала старую тарелку, которую можно было принять за оставленную советскими войсками.

Момба Сиад Барре поднял кулак, приветствуя Самира с противоположной стороны дороги. Момба вместе с другими сомалийцами сидел в тени сторожевого домика. Их задача заключалась в том, чтобы не пускать на территорию непрошеных гостей, хотя риск появления чужаков и так был невелик. Момбу считали своего рода местным бандитом. Крупный, мускулистый и почти без единого зуба. На плохом английском он рассказал, что состоял в банде пиратов, которые брали в плен грузовые корабли около побережья Сомали. Все сомалийцы были вооружены старыми русскими АК-47 – автоматами Калашникова, на голых впалых грудных клетках крестом висели патронные ленты. Все вместе производило театральное впечатление.

Самир никогда не сталкивался с такой жарой. Температура здесь колебалась от минус пяти до плюс пятидесяти. Он устал. Долгий путь из Ниццы не был богат на события, кроме перелета в Берберу, который смертельно напугал его. Момба встретил Самира около стойки выдачи багажа и молча отвез на базу. Там его ждали новый компьютер, мощный генератор и спутниковая тарелка. В них звучало тихое напутствие Ахмада Вайзи: «Заверши свою миссию, доделай вирус».

Самир шел вдоль дороги вдоль рельс, по которым когда-то передвигались вагоны с ракетами. Над потрескавшейся землей поднималась пыль. Во всей округе не росло ни травинки. Наверное, так было не всегда. База располагалась рядом с морем. Вероятно, когда-то земля здесь была плодородной, но солнце беспощадно высушило и выжгло ее. Одежда Самира пропиталась вонью из бункера. Он не мылся несколько суток и сам источал неприятный запах.

Мустаф обошел самые дальние дома и повернул назад. Он видел, что Момба провожает его взглядом, и начал думать о Мелахе ас-Дулле в Ницце. И там, и тут один и тот же вопрос. Что Момба делает здесь: охраняет его или следит за ним?

Рецептивная защита «Моны» барахлила, а Самир не мог найти свой блокнот из Ниццы. Записанная там информация ему бы сейчас пригодилась.

Вернувшись к дому, который скрывал ступени, ведущие в подземный бункер, Мустаф остановился, чтобы справить нужду. Глядя на стекавшую по треснувшей стене мочу, он думал о своем теле, с удивлением отметив, как хорошо оно по-прежнему функционирует. Удивительно. Самир почти перестал удовлетворять потребности организма. Тело будто бы дразнило его, упрямо продолжая существовать. Сердце предательски ровно качало кровь. Расширявшиеся и сжимавшиеся в неизменном ритме легкие вышли из-под его власти. Раньше, в прошлой жизни, Самир часто тревожился из-за хрупкости человеческого тела. Когда он не спал, слушая слабое дыхание Моны, ее ранимость вызывала в нем страх, с которым он не мог справиться. Он внимательно следил за ее питанием, движением, сном. Но теперь, когда Самир делал все, чтобы сломать природный механизм, тот казался неуязвимым.

Мужчина открыл ржавую дверь и пролез вниз в темную шахту. По дороге назад он прошел мимо угла для сна, где нашел шоколадку. Может, он был голоден или его все-таки мучила совесть за то, что он так плохо обращался со своим телом. Снова оказавшись перед компьютером, Самир внимательно проверил, не заползли ли скорпионы под стол, на стул или куда-то вблизи рабочего места. Ими кишел весь бункер.

Он взял плеер и включил «Летучего голландца» Вагнера. Почему не получается активировать рецептивную защиту? Теперь, когда «Мона» в общем и целом готова, дорабатывать ее стало труднее. Драйверы имели специальную кодировку, чтобы антивирус не мог зафиксировать взлом. Самир проматывал на первый взгляд бесконечный код. Благодаря Вагнеру знаки приобретали тон, который гипнотическим узором покрывал экран. Самир резко остановился и увеличил одну из последовательностей. Потом он наклонился еще ближе к экрану и кончиками пальцев провел по коду. Вот же она! Простая ошибка от невнимательности. Самир откинулся на спинку и растерянно посмотрел в потолок. Нет смысла ругать себя. Все закончилось хорошо. Он же нашел ошибку. Иголку в стоге сена. На самом деле совершенно случайно, но все-таки. Он зашел в кодовую цепочку с ошибкой и поменял местами две последние цифры.