Постепенно из комнат, конюшни и других мест стали выходить попрятавшиеся люди. С ужасом и изумлением глядели они на растерзанные тела бандитов, а потом собрались вокруг Александра и Тео, смотрели на них, как на чудо. Женщины плакали, а некоторые бросились на шеи своих спасителей и рыдали у них на груди.

Увешанные рыдающими женщинами, сами со слезами на глазах от благодарности за такое выявление чувств, стояли друзья посредине постоялого двора как две непокорённые башни семейного союза – консортерии Флоренции.

 Какой-то мальчишка вытащил шпагу Александра из спины поверженного им бандита, молча протянул её Александру. Друзья подошли к колодцу и, набрав в ведро воды, несколько раз окатили ею друг-друга, смывая бандитскую кровь.

     К ним подошёл полуодетый мужчина с избитым лицом и, поклонившись, представился:

     – Марко Веспуччи. Вы спасли жизнь мне и моей жене, Симонетте. Если вы направляетесь во Флоренцию, и вам не у кого остановиться, то наш дом – ваш дом.

     – Спасибо, Марко! Мы с удовольствием воспользуемся вашим приглашением,– ответил Александр.

     Солнце ещё не успело подняться высоко над красными черепичными крышами Флоренции, когда карета друзей и повозка Веспуччи въехали на мощёные улицы. Копыта лошадей застучали по булыжной мостовой.

     Семья Веспуччи жила в большом доме на берегу реки Арно, пересекающей весь город. Оставив у гостеприимных хозяев лошадей и слуг, друзья отправились осматривать город.

     Грандиозный собор архитектора Арнольфо ди Камбио Санта-Мария дель Фьоре – "Святая Мария цветущая" притянул их словно магнит. Мраморные прямоугольные панели облицовки с зелёным и розоватым отливами словно взметнулись ввысь, чередуясь друг с другом. И не было больше никаких украшений на стенах. Лишь игра двух цветов. Только плоскости и грани, а над ними – дуги в виде арок. Храм напоминал крепость в мавританском стиле. Мощный, восьмигранный, возвышающийся над широким массивом собора, купол архитектора Филиппе Брунеллески доминировал над городом. Александр ещё в Феодоро от генуэзцев слышал, что Брунеллески 15 лет достраивал купол собора, строительство которого в 14 веке было прервано эпидемией чумы. Для проектировки купола Филиппе изучал бетонный купол Пантеона, повторить который никто так и не решился. Весь храм Санта-Мария дель Фьоре и купол, самый большой в мире, были центром города, его изюминкой.

     Восьмигранный баптистерий Сан-Джованни XI века Лоренцо Гиберти, стоящий рядом с собором и выполненный в одном с ним стиле, поразил друзей бронзовыми дверями с изображением десяти эпизодов из Ветхого Завета. Купол и мраморный пол баптистерия были украшены мозаикой.

     Гигантский массив собора и стоящего рядом с ним баптистерия с колокольней, построенной по проекту художника Джотто, нависал над площадью, которая, при протяженности в 300 шагов, зрительно показалась Александру и Тео очень тесной.

     Осмотрев собор, друзья прошли на находящуюся поблизости пьяцца делла Синьория, административный центр Флорентийской республики. Она была сравнительно небольшая, и имела Г-образную форму, обрамляя главное здание, олицетворяющее светскую власть – Старый Дворец архитектора Арнольфо ди Камбио. Облицованное крупными блоками рустованного камня, здание показалось друзьям гигантским монолитом, настолько мощно сбитыми были его стены, изредка пронизанные небольшими оконными проемами. Необычным был также ярус крепостных зубцов. Над крепостью взметнулась вверх на высоту 80 саженей башня с частыми вертикальными линиями окон и колонн.

     Друзья заглянули в самую старую городскую аптеку "Санта-Мария Новелла". На прилавке и в застеклённых шкафах лежали косметические препараты, предназначенные для женщин и озабоченных своей внешностью мужчин. На разборчивый вкус флорентинцев предлагались ароматные масла и притирки, травяные настойки и душистые мази, улучшающие цвет кожи, а также прочие сопутствующие товары. Кроме того, в аптеке продавали торты, пирожные и прочие сладости.

     – Тут ты можешь снова стать красоткой, ржавое железо,– не удержался Александр от едкого замечания.

     – Настоящий гот должен быть заросшим, вонючим и злым. Ещё лучше, если у него есть рога. Только таких мужчин любят наши готские женщины.

– Наверно, не только готские. Как я заметил, в Европе у тебя грандиозный успех, старик! Неужели, всему виной твоя повышенная вонючесть?

- Юноша, я моюсь чаще, чем ты,– обиделся Теодорик.

– Не сомневаюсь! Впрочем, как я заметил, тебя привлекает не сама баня, а проститутки при ней. Так ты там попутно ещё и моешься?- удивился Александр.

Теодорик сконфузился, и только промычал в ответ что-то нечленораздельное, подозрительно похожее на известное готское ругательство.

      На рынках продавались апельсины прошлогоднего урожая, из которых флорентинцы готовили блюдо собственного изобретения: "утка в апельсинах" или "утка по-флорентински".

      В мастерских с дверями, распахнутыми на улицу, не смолкал стук молотков, звон наковален, шорох гончарных станков. В других мастерских, называемых боттега, работали скульпторы, художники, ювелиры. Но основой богатства города была шерсть. Шерстяную материю привозили из других стран, окрашивали, проделывали с ней тысячи тайных операций по утончению и облагораживанию, и снова отправляли на экспорт. Шерстяные мастерские протянулись на несколько кварталов.

Рядом располагались кожевенные мастерские, и вонь от разлагающихся шкур разносился на несколько кварталов. Поэтому, поблизости не было ни одного приличного дома.

Друзья зашли в одну из мастерских по производству шёлка, и, уплатив небольшую сумму денег, наблюдали, как разводят шелковичных червей, и как с коконов снимают шелк.

Город Вольных Мастеров жил своей жизнью. Звонкие монеты сыпались из одной мошны в другую. Ремесленники и адвокаты, торговцы и аптекари, истово служили своему главному богу -  флорину. Жизнь в городе била ключом.

     В большом доме публичного нотариуса республики Анастазио Веспуччи по случаю спасения старшего сына Марко и его жены Симонетты был дан праздничный семейный ужин. Все члены семьи по очереди подходили к Александру и Теодорику, тепло благодарили за спасение своих близких.

     За столом рядом с Александром сел молодой человек лет двадцати, третий сын нотариуса Америго Веспуччи. Его умные, блестящие глаза с интересом смотрели на Александра.

     – Мне Марко сказал, что вы оба из далёкой страны, расположенной где-то возле генуэзской Каффы? Как вы добирались до Италии?

     – Сначала по морю до Молдовы. Потом по суше в карете через ряд стран,– ответил княжич.

     – Я всю жизнь прожил во Флоренции, и путешествия – моя мечта. Надеюсь когда-нибудь пересечь океан и узнать, что там, за горизонтом.

     – Очень просто. Там край земли. Ты желаешь заглянуть за край?

     – Я прекрасно знаю байку о трёх китах, или, в зависимости от пристрастий рассказчика, слонах, черепахах.

     – А где ты учился, Америго?  Почему сомневаешься в общепринятой теории?– поинтересовался Александр.

     – У меня домашнее образование. Мой дядя – учёный Антонио. Он обучал меня физике, астрономии, географии. И я совсем не верю в древние сказки о трёх китах. Скорее, правы те, кто утверждает, что земля грушевидная.

– Я особенно над этим не задумывался, сказал только то, что слышал от других людей. Впрочем, когда-то мне попадались книги «Хамсе» Низами Гянджеви, персидского поэта двенадцатого века. В его произведениях Земля представляется шаром, как и другие небесные тела. Скорее всего, эти знания были известны ещё персам во времена существования Арабского Халифата.

– Вот видишь! Друг нашей семьи Паоло Тосканелли – величайший астроном и географ Италии высказывает предположение, что, двигаясь морским путём на Запад, можно приплыть в Индию. Он построил в соборе Святой Марии дель Фиоре гномон, при помощи которого с точностью до полу-секунды определяет полдень Флорентийского времени. Ещё он составил подробную карту Земли. Сейчас он переписывается с молодым, но уже известным мореплавателем Христофором Колумбом, который из Генуи переехал в Португалию, и предлагает тому найти Индию на Западе. Говорят, когда венецианцы в 1204 году захватили Константинополь, то вывезли оттуда древние карты, на которых западнее Европы за Атлантическим океаном нарисованы огромные континенты. Кажется, это не Индия, а земля неведомая. По этим картам немец Мартин Бейхам, живущий в Португалии на Азорах, составляет глобус мира. Бейхам встречается с Колумбом, чтобы вместе с ним совершить путешествие за край Земли, найти Индию и другие ранее неизвестные земли.