К Александру пробился вестовой.

– Князь, турки пошли на штурм по Банному оврагу. Многие враги уже преодолели стену, и бой идёт на территории города. Арваниди Кириакос просит прислать помощь.

Александр нахмурился. Тревога сжала ему сердце.

Князю расчистили дорогу, и он подъехал к Сидериди, стоявшему возле вырубленного в скале христианского некрополя на эспланаде Цитадели в окружении личного отряда.

– Сколько у нас в резерве?

– Только те, кто вышел из боя по замене. Это пятьсот человек. Больше резервов нет. В бою около трёх тысяч. Около пятисот остались на стенах в опасных участках.

– Пусть резерв идёт к Арваниди Кириакосу. Там положение тоже критическое. Когда сбросят турок со стены, то пусть остаются в подчинении Кириакоса, которого назначаю ответственным за весь район. Войска резерва нам понадобятся ночью. Готовь отход жителей в Цитадель. Арваниди Кириакос за Серединной стеной пусть организует оборону западной части плато. Открой ворота Цитадели. Пусть уходят женщины, старики и дети. Вооружи всех, кто способен принести пользу в бою. Обрати внимание на монахов и священнослужителей. Не желающий взять в руки меч пусть будет сброшен со скалы в пропасть.

– И что, Цитадель нас спасёт?

–  Нет, не спасёт. Турки за день – два поднимут наверх пушки, и тогда нам придёт конец.

– Тогда какой смысл лезть в Цитадель?

– Смысл – это сражаться до конца, а не облегчать врагам задачу. Иначе, конец городу наступит уже этой ночью. В Цитадели у нас появится время, а значит, надежда. Жителям запрещаю брать с собой ценности и вино. Пусть турки пограбят и упьются. Выполняй, топотирит!

Сидериди в окружении личной охраны отбыл в город.

– Муслимы не пьют,- сказал подъехавший Теодорик.

– Многие пьют.

– Ну и каковы твои планы дальше, ведь в Цитадели мы долго не высидим: против пушек её стены не устоят.

– Всех кто способен сражаться, я намерен вооружить. Отвести войска в Цитадель, отдохнуть, организоваться, пока турки не успели подтянуть орудия, а ночью дать врагу последний бой. Если Западный край плато сегодня удержится и ночью ударит с нами синхронно, то у нас появится возможность скинуть врагов в пропасть.

– Нормальный план,– сказал Тео и отъехал к своим воинам.

Александр отдавал приказы вестовым. Те выслушивали князя и мчались в разные концы города. Князь сошёл с лошади. Телохранители стали облачать его в доспехи. Дул резкий северный ветер. Александр ощутил, как холод пробирает тело сквозь пропотевшие в сражении одежды.

Прошло ещё немного времени, и попрятавшиеся в подвалах домов женщины и дети высыпали на улицы. Толпы запрудили главную улицу. А потом вся масса народа двинулась к воротам Цитадели. У ворот стояли стражники и проверяли, не несёт ли кто-нибудь вещи, драгоценности. Всё, что находили, кроме еды – швыряли в сторону города в придорожную пыль. Но скоро плотная толпа смела стражников и потекла в распахнутые настежь ворота.

 В этот момент сильнее затрещали мечи и попятились воины, сдерживавшие натиск османов, Потом они побежали, а за ними следом, размахивая оружием, неслись янычары, которые, немного отдохнув, опять вступили в бой. Александр отстранил телохранителей, надевавших на него поножи, и вскочил в седло. Он поднял правую руку и махнул ею в сторону врага. Стоявшие за ним воины кинулись наперерез врагу. Завязался яростный бой. Но скоро стало ясно, что сдержать янычар не удастся. Пошёл вперёд Теодорик со своими людьми. Рядом с ним бились Цимбиди Леонидас, Канделаки Фотис. Александр отдал приказ, и ещё не успевшие отдохнуть вестиариты под командованием Феотокиса опять пошли в атаку. Возле князя осталась стоять лишь небольшая группа военачальников и вестиаритов. Александр подозвал к себе мандария и тихо сказал ему:

– Анатолий, поручаю тебе эвакуировать дворец. Позаботься о моей жене. Пусть все идут в Цитадель.

– Будет сделано, князь! – сказал Аталарих, и отъехал в сторону дворца.

Александр увидел, что наступающие янычары могут отрезать дворец от Цитадели. Тогда он пришпорил коня и направился сам на помощь воинам, сдерживающим напор врага. Опять его меч скрестился с саблями янычар. Опять он ощутил их спокойную профессиональную уверенность, и опять резкими неожиданными финтами ему удавалось пробиться сквозь защиту, поразить одного, потом другого, третьего янычара. Каждый раз, разя мечом по слабо защищённому участку тела врага, он на мгновение ловил удивление в глазах янычара, прежде чем смерть застилала пеленой взор врага.

Стемнело. Александр снова лишился коня. Он дрался пешим в плотном строю, среди уже пустых домов. Редел отряд феодоритов, прикрывавших подходы к дворцу. Наконец, вернулся мандарий.

– Князь, дворец эвакуирован. Твоя семья в Цитадели.

– Спасибо, Анатолий!– сказал Александр, сдувая пот, стекавший со лба под булатным шлемом. – Всем отходить к Цитадели,– крикнул он во весь голос.

Феодориты пятились, отступая перед превосходящими силами противника. Но никто не побежал, никто не оставил своего князя. Наконец, они оказались на открытом месте, и отходили, не переставая сражаться, пока не приблизились к стене Цитадели. Со стены ударили малые пушки и аркебузы, сметая задние ряды османов. Янычары остановились, и тогда оставшиеся в живых воины Феодоро укрылись за высокой стеной Цитадели. Дугообразные тяжёлые ворота с бронзовым двуглавым орлом захлопнулись за их спинами.

Глава 31. И только память на века.

Солнце утонуло в море, и лишь быстро гаснущая полоска багряной зари ещё чуть-чуть освещала город. По улицам города в поисках добычи бегали толпы турок с зажжёнными факелами. В темноте были слышны звуки боя в казематах Мыса Ветров, кто-то сражался во дворце, но все звуки перекрывал шум начавшегося грабежа. Страшные крики смерти долетали из поверженного города и со стороны ворот, где османы добивали раненых.

Александр в миланском доспехе с накинутым на плечи меховым плащом стоял у единственного узкого окна-бойницы в верхней тёмной комнате центральной крепости Цитадели, глядя на гибнущий город. София прижималась к его плечу. Князь обнял жену за плечи и сказал:

– Отойди от бойницы. Сюда может влететь стрела. И прости меня, София, что не смог сберечь твой покой, подверг тебя и ребёнка смертельной опасности.

– Не переживай, Александр,– ответила София, отходя от окна. – Ты не виноват, что Турок решил завоевать твою страну. То же произошло и с моей страной, Валахией. Теперь настали трудные времена для Феодоро. Бог даст, всё сложится удачно, и ты выбросишь турок из города. Надеюсь, моему отцу тоже повезёт, и он с помощью Корвина опять возьмёт власть в Валахии. Тогда усилия трёх стран объединятся. Вместе с Молдовой и при поддержке Рима, возможно, удастся остановить экспансию турок.

– Я сам об этом мечтаю. Но пока мы одни, и надеяться нам не на кого. Молдова ещё не оправилась от турецкого нашествия. Венгрия и Москва далеко. Татары сами призвали турок и не станут ради нас ссориться с могущественной Турцией. Ладно, закончим этот разговор. А теперь иди в башню к нашему ребёнку и семье. Может быть, мне ещё удастся повидать тебя перед атакой.

Вошёл мандатор.

– Князь, военачальники ждут тебя в зале совещаний.

Александр с Софией спустились по лестнице. Вестиариты окружили княгиню и сопроводили её к круглой башне на Дырявом мысу. Александр вошёл в зал. Сидящие вдоль стены на лавках военачальники поднялись, приветствуя князя. Александр сделал жест рукой, и стратиги опустились на свои места.

– Мегадукс Вельц, доложи обстановку.

Теодорик поднялся, помолчал немного, и сказал.

– В Цитадели сейчас восемьсот пятьдесят воинов, из которых свыше двухсот ранены. Женщин, стариков и детей около полутора тысяч. Воины ужинают. Одна маленькая неприятность: заканчиваются стрелы.

– Доложи подробнее, – попросил князь.

– Есть древки стрел, но нет наконечников. Они все остались на городском складе.