– Эй вы, паршивцы! Что вы там делаете? Мы с Питером мгновенно вскочили. Я попыталась затоптать окурок, но Питер схватил меня за руку и увлек к ограде.

– А как же пиво и одеяло? – спросила я.

– Нет времени! Пошевеливайся! Охранник уже рядом!

Питер перебросил меня через забор и сам одолел его с ловкостью обезьяны. Со стороны детской площадки доносился топот сапог, луч фонарика прыгал по прутьям ограды. Мы побежали к машине, оставленной на автостоянке.

– Стоять! – орал нам вслед охранник. – Вы у меня получите, хулиганы!

Мы с Питером успели забраться в автомобиль и сорваться с места прежде, чем он сообразил, что спугнул вовсе не школьников, а взрослых сумасбродов.

– Ну вот ты и получила то, чего тебе хотелось – нелепое и забавное происшествие, – рассмеялся Питер.

– И чрезвычайно этим довольна!

– Всегда готов доставить тебе удовольствие, – многозначительно сказал он и поцеловал мне руку.

Я затормозила на перекрестке и, в ожидании пока загорится зеленый сигнал, взглянула Питеру в глаза. И на мгновение представила, что мы с ним поженились. Навсегда.

Вспыхнул зеленый свет, я резко сорвалась с места и на большой скорости помчалась к гостинице.

Спать мы улеглись на разных кроватях.

В обратный путь мы выехали спозаранку, чтобы Питер успел к началу своей рабочей смены в «Пейдж». Машину вел он, я клевала носом, сидя рядом с ним на пассажирском сиденье. Он разбудил меня легким поцелуем, когда спустя три с половиной часа мы добрались до места.

Я сладко потянулась, взяла с заднего сиденья свой саквояж и сказала:

– Большое тебе спасибо, Питер! За все!

– Не за что, – ответил он, преданно глядя мне в глаза.

– Скажи честно, Питер, – откинув голову на спинку сиденья, спросила я, – тебе хотелось бы остаться здесь навсегда? Нет, не ради меня, а просто остаться в этом маленьком городке до конца своих дней, работая управляющим в книжном магазинчике?

– Я приехал сюда ради тебя, – пожав плечами, сказал он. – И останусь здесь до тех пор, пока ты меня не прогонишь.

– Но почему? Почему ты хочешь потратить свою жизнь на меня? – с недоумением спросила я.

– Я не считаю это пустой тратой времени. Жаль, что ты, Порция, до сих пор так и не поняла, чего ты хочешь от жизни.

Он тяжело вздохнул и отвел взгляд.

Я чмокнула его в щеку, вылезла из автомобиля и побрела в свое временное пристанище. Когда я включила в комнате свет и села на диван, часы на видеомагнитофоне показывали 8:02. Запрокинув голову, я закрыла глаза и попыталась привести в порядок свои мысли, хаотично блуждающие в моих усталых мозгах. О Джеке и его письмах, которых я так и не получила. О Мэгс с ее неподражаемой походкой, в которой выверен каждый шаг. О Питере, предлагающем мне свою «любовь до гроба». О Йене, почему-то не делающем мне никаких предложений. О Вере, продолжающей любить, спустя столько лет, Бриджа. О Бридже, все еще любящем Веру. И о Бев с ее неискоренимой гневливостью.

Мелодичный перезвон колокольчиков, донесшийся снизу, возвестил о приходе в магазин Питера. Я взяла ключи от своей «мазды» и тихонько покинула квартиру, намереваясь уехать от «Пейдж» через переулок, чтобы моего исчезновения никто не заметил, особенно Питер.

Ждать появления Мэгс на нашей улице мне пришлось недолго. Выйдя из дома, она села в свой большой красный джип. Потерять его из виду в транспортном потоке было просто невозможно. Держась от этого автомобильного монстра на некотором расстоянии, я четверть часа ехала следом. Наконец джип остановился возле начальной школы в Рингголде. Из него вышла Мэгс и направилась в здание школы.

Питер был прав относительно ее походки.

Спустя пять минут я тоже вошла в школу. Коридоры ее были пусты. Слева от меня за стеклянной перегородкой сидела рыжеволосая женщина лет сорока. Я толкнула дверь офиса и вошла в него.

– Вы мама Сесилии? – улыбнувшись, спросила у меня рыжая дама. Из-за ее спины на меня с грустью смотрела заплаканная маленькая девочка. Глазки у нее были красные.

– Нет, – ответила я, улыбнувшись девочке, и спросила у женщины: – А что у ребенка с глазами?

– Бедняжка забыла дома глазные капли, а у нее конъюнктивит.

Я сочувственно вздохнула и снова улыбнулась Сесилии. Малышка перестала болтать ногами, спрыгнула со стула и улыбнулась мне. На зубах у нее были скобки.

– Чем я могу вам помочь? – поинтересовалась дежурная.

– Мне нужна Мэгс Фаллон, – сказала я.

– Ах, Мэгс! – Рыжеволосая рассмеялась. – Ну разве она не чудо?

– Да еще какое! Где можно ее найти? Дежурная подошла к расписанию летних школьных мероприятий, приколотому кнопками к стене, пробежала по нему взглядом и ткнула пальцем в квадрат сегодняшнего дня.

– Она сейчас во дворе, занимается с детьми от семи до девяти лет играми на развитие воображения. У вас ребенок в ее группе?

– Нет, – ответила я. – Мэгс моя мама. Меня зовут Порция, рада познакомиться! – Я протянула ей руку.

Женщина рассмеялась и, хлопнув меня по руке ладонью, заключила в объятия.

– Как же я сразу не догадалась! Вы с ней похожи как две капли воды!

Отпустив меня, она объяснила:

– Идите прямо до конца коридора, там будет дверь во двор. Мэгс на самой дальней площадке с оравой из двадцати сорванцов, которые души в ней не чают.

Я поблагодарила ее, помахала рукой девочке с красными глазками и направилась во двор. Едва ступив за дверь, я увидела Мэгс. Она стояла в плотном кольце детей и строила им смешные гримасы. Ребята звонко смеялись и хлопали в ладоши. Я села на скамейку неподалеку, так чтобы Мэгс не было меня видно, и стала слушать, что она говорит своим ученикам:

– А теперь, дети, представьте, что вы большие страшные медведи. – Ее мелодичный звучный голос идеально подходил для задушевного разговора с детворой. – Самые отвратительные, самые уродливые медведи на планете, представили? Молодцы!

Дети рассмеялись. Я невольно улыбнулась.

– А сейчас изобразите это чудовище! – скомандовала Мэгс.

Ребятишки принялись корчить рожицы, растягивать пальцами щеки, высовывать языки и таращить глаза.

– Замечательно! – похвалила их Мэгс. – Сара, деточка, из такой симпатичной девочки, как ты, мог бы получиться медведь и чуточку пострашнее! Ну-ка, оттяни еще немного ушки! И надуй получше щечки. Умница!

Мэгс потрепала маленькую светловолосую девочку по плечу и встала в центре круга, образованного кривляющимися мальчишками и девчонками.

–А сейчас, когда все вы превратились в страшных мохнатых мишек, я попрошу вас на минутку притихнуть и послушать меня. Я должна сказать вам нечто очень важное! Подойдите ко мне поближе!

Дети сгрудились вокруг нее и замерли, готовые ловить каждое ее слово. Выдержав паузу, Мэгс сказала:

– Вы – лесные страшилища, жуткие лохматые мишки. Но постарайтесь представить себе, что вы очень любите какую-то вещь или какого-то человека. К примеру, аленький цветочек. Или свою маму. Или своего одноклассника. Зажмурьтесь и представьте себе то, что вы любите больше всего на свете!

Мэгс и сама зажмурилась, потом приоткрыла один глаз и погрозила пальцем Саре:

– Я всем велела зажмуриться, и тебя это тоже касается! Девочка хихикнула и зажмурилась. Убедившись, что все дети выполнили ее команду, Мэгс снова закрыла глаза. Я тоже их закрыла.

– А сейчас, дети, – сказала Мэгс, – вы должны запомнить эту картинку и открыть глазки.

Я открыла глаза. Мэгс смотрела прямо на меня. Она улыбнулась и вновь обратилась к детям:

– Внимание! Посмотрите вокруг себя. Вы заметили, что из страшных медведей снова превратились в самых красивых детей на свете?

Ребятишки встретили ее слова восторженным гулом и радостным смехом. На их лицах расцвели счастливые улыбки. Лицо Мэгс светилось от умиления. Я послала ей воздушный поцелуй. Она ответила мне тем же.

В этот момент к детям подошел мужчина спортивного телосложения, примерно моего возраста, и велел им перейти на площадку для спортивных игр. Мэгс о чем-то переговорила с ним и, попрощавшись с группой, подошла ко мне и села рядом со мной на скамейку.