Прежде все предстоящие в церкви лобызали также друг друга, мужи – мужей, жены – жен, произнося: «Христос посреди нас», и тут же ответствуй: «и есть, и будет»; а потому и теперь всякий предстоящий, собирая мысленно пред собою всех христиан, не только присутствующих во храме, но и отсутствующих, не только близких к сердцу, но и далеких от сердца, спеша примириться с теми, против которых питал какую-нибудь нелюбовь, ненависть, неудовольствие, – всем им спешит дать мысленно лобзанье, говоря внутренне: «Христос посреди нас» и ответствуя за них: «И есть, и будет»: ибо без этого он будет мертв для всех следующих священнодействий, по слову Самого Христа: «Остави дар свой и шед прежде примирись с своим братом и тогда принеси жертву Богу»; и в другом месте: «Аще кто речет: люблю Бога, а брата своего ненавидит, ложь есть: ибо нелюбяй брата своего, егоже виде, како может любить Бога, Егоже не видя?»

Стоя на амвоне лицом ко всем предстоящим, держа орарь тремя перстами, произносит диакон древнее возглашение: «Двери! Двери!», древле обращаемое к привратникам, стоявшим у входа дверей, чтобы никто из язычников, имевших обыкновение нарушать христианские богослужения, не ворвался бы нагло и святотатственно в церковь, ныне же обращаемое к самим предстоящим, чтобы берегли двери сердец своих, где уже поселилась любовь, и не ворвался бы туда враг любви, а двери уст и ушес отверзли бы к слышанью Символа Веры, во знаменованье чего и отдергивается завеса над царскими дверями, или горния двери, отверзающиеся только тогда, когда следует устремить вниманье ума к Таинствам высшим. А диакон призывает к слушанью словами: «Премудростию вонмем». Певцы твердым мужественным пеньем, больше похожим на выговариванье, читают выразительно и громко: «Верую во Единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым». И сохранив миг отдохновенья, чтобы отделилось в мыслях у всех первое лицо Св. Троицы – Бог Отец, продолжают, возвышая голос: «И во Единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, И же от Отца рожденнаго прежде всех век. Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день по писанием. И восшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым. Егоже Царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки». И сохранив миг отдохновения, чтобы отделилось в мыслях у всех третие лицо Св. Троицы – Бог Дух Святый, продолжает: «Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедую едино Крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь».

Твердым, мужественным пеньем, водружая в сердце всякое слово исповедания, поют певцы: твердо повторяет каждый вслед за ними слова Символа. Мужествуя сердцем и духом, иерей перед святым престолом, долженствующим изобразить Святую Трапезу, повторяет в себе Символ Веры, и все ему сослужащие повторяют его в самих себе, колебля святой воздух над Св. Дарами.

И твердой стопой исходит диакон и возглашает: «Станем добре, станем со страхом, вонмем, святое возношение в мире приносити», т.е. станем, как прилично человеку предстать перед Бога, с трепетом, с страхом и в то же время с мужественным дерзновеньем духа, славословящего Бога, с восстановившимся согласием мира в сердцах, без которого нельзя вознестись к Богу. И в ответ на призыв вся церковь, принося в жертву хваленье уст и умягченное состоянье сердец, повторяет вслед за хором певцов: «Милость мира, жертву хваления». В первоначальной Церкви было в обычае приносить в это время елей, знаменующий всякое умягчение. Елей и милость в греческом языке тождественны.

Священник в олтаре снимает между тем воздух со Святых Даров, целует его и кладет на сторону, произнося: «Благодать Господа...» А диакон, взошедши в олтарь и взявши в руки веяло, или рипиду, веет ею благоговейно над Дарами.

Приступая к совершению Тайной Вечери, иерей посылает из олтаря к народу сие благовествующее возглашение: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любы Бога и Отца, и причастие Святаго Духа, буди со всеми вами!» И ответствуют ему на то все: «и со духом твоим!» И олтарь, изображавший вертеп, теперь уже горница, в которой была уготована Вечеря. Престол, представляющий гроб, теперь уже трапеза, а не гроб. Напоминая о Спасителе, возведшем очи горе перед тем, как преподать Божественную пищу ученикам, священник возглашает: «Горе имеим сердца!» И каждый из стоящих во храме помышляет о том, что имеет совершиться, – что в эту минуту Божественный Агнец идет за него заклаться, Божественная Кровь Самого Господа вливается в Чашу, в его очищение, и все небесныя силы, соединяясь с иереем, о нем молятся, – помышляя о том, стремя свое сердце от земли к Небу, от тьмы к свету, восклицает вослед за всеми: «Имамы ко Господу».

Напоминая о Спасителе благодарившем, по возведеньи очей горе возглашает иерей: «Благодарим Господа». Лик ответствует: «Достойно и праведно есть поклонятися Отцу, и Сыну, и Святому Духу, Троице Единосущной и Нераздельной». А священник молится втайне: «Достойно и праведно есть Тебя воспевать, Тебя благословить, Тебя хвалить, Тебя благодарить, Тебе поклоняться на всяком месте владычествия Твоего, ибо Ты еси Бог неизреченен, недоведом, невидим, непостижим, присно сый, такожде сый Ты, и Единородный Твой Сын, и Дух Твой Святый. Ты от небытия в бытие нас привел еси и отпадшия вновь восстановил нас и не отступил еси, вся творя, дондеже на Небо нас возвел еси, и даровал нам Твое Будущее Царство. О сих всех благодарим Тебя, и Единороднаго Твоего Сына, и Духа Твоего Святаго, о всех, которые знаем и которых не знаем, о явленных и неявленных благодеяниях, бывших на нас. Благодарим Тебя и о службе сей, которую из рук наших прияти изволил еси, хотя и предстоят Тебе тысящи архангелов, и тмы ангелов, херувими и серафими шестокрылатые, многоочитые возвышающиеся пернатые, победную песню поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще: „Свят, Свят Господь Саваоф, исполнь Небо и земля славы Твоея!“

Эту победную Серафимскую песнь, которую слышали в святых виденьях своих пророки, подхватывает весь лик певцов, унося мысли молящихся к незримым небесам и заставляя их вместе с серафимами повторять: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф», и облетая вместе с серафимами престол Божественной славы. И так как в то же время вся церковь ожидает в эти минуты сошествия Самого Бога, грядущего принестись в жертву за всех, то к Серафимской песне, раздающейся в небесах, присоединяется песнь еврейских отроков, которою они встретили вшествие Его во Иерусалим, подстилая ветви по пути: «Осанна в вышних, благословен грядый во имя Господне, осанна в вышних!» Ибо Господь взойти готовится во храм, как в таинственный Иерусалим. Диакон продолжает веять веялом над Святыми Дарами, чтобы не могло упасть туда какое насекомое, изобразуя веяньем движенье благодати; а священник продолжает молиться втайне: «С сими блаженными силами, Владыко Человеколюбче, и мы вопием и глаголем: Свят еси и Пресвят, Ты и Единородный Твой Сын, и Дух Твой Святый. Свят еси и Пресвят, и великолепна слава Твоя, Иже мир Твой тако возлюбил еси, яко же Сына Твоего Единороднаго дати, да всяк, веруяй в Него, не погибнет, но имать Живот Вечный, Который, пришед и все смотрение о нас исполнив, в ночь, в которую был предан, или, лучше, Сам Себя предал за жизнь мира, взявши хлеб в святыя Свои, пречистыя, непорочныя руки, благодарив, благословив, освятив, преломив и давши святым своим ученикам и апостолам, сказал...» и громко возглашает иерей слова Спасителя: «Приимите, ядите, Сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов». И вся церковь вослед за ликом возглашает «аминь». А диакон, держа орарь, указывает священнику на святой дискос, на котором положен Хлеб. Священник продолжает втайне: «Подобно и Чашу по вечере, глаголи...» и также, по указанию диакона на Чашу, возглашает громко: «Пиите от нея вси. Сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многия изливаемая, во оставление грехов». И также громко возглашает вся церковь «аминь».