Рома вдруг обмяк.

– Что? – всполошилась Яна. – Тебе плохо?

– Голова вдруг закружилась, – пробормотал молодой человек, прижимаясь щекой к копне светлых волос.

– Так тебе лежать надо! Зачем ты соскочил? – Яна обняла парня и потянула в дом. – Пойдём, я тебе компресс сделаю.

Еле шевеля ногами и обняв блондинку за плечи, Роман позволил увлечь себя к входной двери, делая другой рукой девушкам знак: «Проваливайте, мол!»

Тем ничего не оставалось, как послушаться.

– Через две улицы налево? – уточнила Света на всякий случай, отходя от крыльца.

– Да, – отстранённо ответствовал молодой человек, обнимая Яну уже обеими руками. Наверное, ему стало хуже.

Вовсю сочувствуя про себя раненному герою, Света догнала подругу. Они снова переглянулись и звонко рассмеялись.

– Рыжее обаяние действует безотказно, – сказала Света. – И почему-то, в основном, на блондинок. Про Ромку в офисе уже легенды ходят.

– Знаю, – Оксана кивнула. – Юля его прозвала Страшный рыжий сердцеед. Боюсь, Яну ждёт разочарование. Хотя, его, наверное, тоже. По-моему, она не такая дура, какой хочет казаться.

– И я так думаю, – согласилась Света. – С другой стороны: может быть, это любовь?

– Любофф, – поправила Оксана. – Внезапно вспыхнувшая настоящая любофф. Как в кино.

– Почему нет?

Девушки дошли до перекрёстка, повернули налево, миновали две улицы и остановились в растерянности. Слева простирался большой пустырь, точнее, поросшее травой поле с выкорчёванными деревьями, чьи распиленные стволы были аккуратно сложены вдоль дороги. В земле там и сям торчали деревянные колышки с натянутой проволокой. И ни одной живой души вокруг, если не считать гудевших слепней и трещавших кузнечиков. Света прикрылась от солнца козырьком ладони и оглядела окрестности.

– Люди! – прокричала она. – Ау!

Где-то вдалеке отозвалась лаем собака, и снова мирная тишина.

– И что это? – кисло осведомилась Оксана, достав платок и обмахиваясь от жары. – Куда он нас послал?

Действительно: послал, так послал, подумала Света.

– Это участки на продажу, –объяснила она Оксане.

– Это я поняла. Меня интересует, где тут лево?

Света неуверенно подняла левую руку и показала. Подруга лишь саркастически хмыкнула.

– А где дачи справа? – поинтересовалась она.

Света только пожала плечами. Справа никаких дач тоже не было – такой же пустырь с размеченными участками.

– Кстати, – спросила Оксана, – а Рома в какую сторону показывал, когда дорогу объяснял?

Света задумалась.

– По-моему, ни в какую, – сказала она.

– По-моему, тоже. Поздравляю, Светик, мы не с того конца улицы повернули.

– Предлагаешь, вернуться и уточнить?

– Ну его! Тем более, он сейчас на перевязке.

– Можно в правлении спросить, – предложила Света.

– Что спросить?

– Где Женина дача.

– И как его фамилия?

Света запнулась. В самом деле, Женю на работе никто никогда не звал по фамилии. Даже в той бумажке, которую начальство важно называло ведомостью по зарплате, стояло «Е.Г.», что обычно веселило прочих сотрудников. Правда, веселило недолго, до тех пор, пока они не начинали расписываться за получаемые суммы, больше похожие на подаяния. Тогда обычно начальству принимались слать всяческие пожелания от долгих лет до счастливой жизни. Наверное, это помогало, поскольку начальство продолжало долго и счастливо процветать, невзирая на налоги, кризисы, финансовые проверки и прочие катаклизмы.

– Кажется, Гайсахуддинов? – неуверенно предположила Света.

– Кажется! – передразнила Оксана. – А мне кажется, – Гайдабеков.

– Нет, – не согласилась Света. – Гайдабеков – слишком коротко, тогда бы в ведомостях писали полностью. Всё-таки, Гайсахуддинов.

– А что? – удивилась Оксана. – Из-за этого не пишут?

– Ну, да. Я у Татьяны спрашивала, она говорит, что шеф требует красиво оформленные ведомости. Он потом ими перед друзьями хвастается.

Татьяна была верной шефовской секретаршей, которая блюла интересы начальства не хуже собственных.

– Чем там можно хвастаться? – протянула Оксана. – Я бы со стыда сгорела, сколько мои сотрудники получают!

– Ты не шеф, – заметила Света. – К счастью.

– Это почему? – обиделась подруга.

– Ты бы все деньги на красивый офис разбазарила.

– И ничего не все. – Оксана надулась. – Подумаешь, предложила аквариум поставить и две пальмы.

– И ещё трёх молодых людей с опахалами.

– Двух, – возразила Оксана. – Только двух. Тебе одного и одного нам с Юлькой. И одну опахальщицу – для шефа. Только он не проникся. Почему-то.

– Ладно, – Света потянула подругу за рукав. – Идём в правление и ищем фамилии на «Г».

– Идём. – Оксана послушно двинулась следом.

Света с подозрением посмотрела на неё.

– Ты хоть представляешь, сколько их будет?

– А мы всех Григорьевых, Гавриловых и прочих отметём сразу. Будем нерусские смотреть.

– Например, Ганзель.

– И не еврейские.

– Тогда Гигидзе.

– Прекрати издеваться, – рассердилась Оксана. – Сама знаешь, что надо смотреть!

– Ничего не знаю, – упёрлась вредная Света. – Я человек дотошный и методичный. Сказали «нерусские», буду смотреть нерусские.

– Нет, – сказала Оксана, – ты человек мелочный и вредный. И я больше не буду тебе грядки полоть.

Они посмотрели друг на дружку и засмеялись.

* * *

– Всё хочу спросить, – сказала Оксана, окидывая взглядом возникшее из-за поворота длинное здание правления. – Это и в самом деле бывшая ферма?

Света кивнула.

– Ну да.

– И что, неужели целую ферму отдали под дачи?

– Во-первых, не отдали, а выкупили. И не ферму – землю. Здание – это так, приложение.

– Ничего не поняла, – созналась Оксана.

Света сделала загадочное лицо и промолчала.

– Ну, Светик, – заныла подруга, – ну, расскажи.

– Да я сама толком не знаю, – созналась Света. – Вроде был какой-то рейдерский захват в своё время. Какой-то городской авторитет собирался тут марганец искать.

Оксана сбилась с шага.

– Что искать?

– Марганцевые породы, так, кажется, они называются.

– А почему не золото или нефть?

– А я откуда знаю? Может, ему марганцев не хватало…

– Ну, да, а золота с нефтью девать было некуда, – закончила Оксана.

– Говорю же, не знаю. В общем, он за мизерные деньги оформил на свою фирму землю, пригнал технику, геологов…

– И? – требовательно подстегнула подруга.

– И застрелили его на какой-то разборке. Прокуратура потом подала иск, сделку аннулировали, только возвращать землю было некому: совхоз к тому времени уже развалился. Площади выставили на аукцион, но желающих не нашлось. Потом там были ещё какие-то купли-продажи. А ещё в советские времена тут небольшой совхозный посёлок был для специалистов, маленький совсем, домиков двадцать-тридцать. Вот народ постепенно и начал застраиваться, у кого деньги были. Мне отец рассказывал: даёшь небольшую взятку в правлении, и тебя официально оформляют, отводят участок, регистрируют.

– И что? – поразилась Оксана. – Тут все дачи незаконные, получается?

Света махнула рукой.

– Да нет. Когда всё вскрылось, здесь уже столько богатого народу обреталось, что нашей местной Думе оказалось проще специальным постановлением отвести земли садоводству, чем людей выгонять, средства тратить.

– Как я понимаю, ключевое слово здесь – богатые? – заметила Оксана.

Света кивнула.

– Правильно понимаешь. Хотя у нас в стране пока ещё не столько деньги, сколько блат превалирует. Взятку человек может и не взять, побоится или побрезгует, а по знакомству – почему бы и не помочь?

Оксана задумалась.

– Всё равно, – невнятно пробормотала она чуть погодя. – Как-то всё это...

– Просто дурно пахнет. С другой стороны: ну, пригнали бы сюда экскаватор дома сносить, кому было бы лучше. Тут не заповедник, особых красот тоже нет. Да и народ бы стал сильно возражать.