Сбоку слышатся смешки, это наши зрители подают признаки жизни. Здорово! Отныне я всеобщее посмешище, а все благодаря кому?

Насупливаюсь и смотрю в пол.

Ну и представление он устроил! Вместо того чтобы проявить элементарное человеческое сострадание, он стоит и нарабатывает себе очки среди кучки дегенератов!

– Ладно, – неожиданно громко объявляет Эддингтон, выдергивая меня из глубины моей обиды. – Концерт окончен, все свободны!

Не проходит и секунды, как ротозеи послушно расходятся, перешептываясь между собой. Думаю, они многое отдали бы, чтобы досмотреть до конца, но приказ есть приказ.

Интересно, каково это, когда тебе подчиняются? Я бы так не смогла…

Роберт издает какой-то гортанный звук, напоминая мне о своем присутствии, и я невольно обращаю на него свой взор, заранее приготовившись к очередному моральному прессингу.

– В следующий раз, – на удивление мягко начинает он, – будь осторожнее, о’кей?

Я роняю челюсть и, как обычно, не нахожусь с ответом, однако он и не требуется. После сказанного Эддингтон сразу же разворачивается и, поприветствовав какого-то взрослого упитанного дядю, теряется за дверями лифта.

И как это понимать? Не мужчина, а ходячий кроссворд. А если учесть, что с разгадыванием у меня не очень, то…

Набираю полную грудь воздуха и растерянно оглядываю холл.

Зевак и след простыл, только девушка с проходной крутится вокруг места моего падения, приговаривая что-то о какой-то ручке.

– Что-то потеряли? – участливо интересуюсь я.

– Не я, мистер Эддингтон уронил! – взбудораженно докладывает она, размахивая передо мной тонкой серебряной ручкой.

Боже, сколько драмы! Будто у него другое из штанов вывалилось!

Меня вдруг осеняет.

– Я передам. – Набравшись наглости, выхватываю у нее священную находку и кладу в свой карман.

– Ты? – недоверчиво переспрашивает девушка. Киваю и для особо одаренных повторяю:

– Да, я.

Слух о моем утреннем провале облетел все здание. Как полагается, люди еще добавили чуточку отсебятины и снабдили все это дело спецэффектами. Немудрено, что каждый второй счел своим долгом справиться о моем здоровье, хотя к чему эти вопросы?

Логично предположить, что все в порядке, раз я не на костылях и даже не хромаю. Правда, бедро и локоть слегка побаливают. Синяков нет, но к вечеру наверняка проступят. В общем, падать на начищенные полы нью-йоркских небоскребов я настоятельно не рекомендую.

Селест благополучно простила мне отсутствие долгожданного латте, испытывая долю своей вины в случившемся. Я так красочно все ей расписала, что в ближайшем будущем от беготни за кофе меня освободили. Что ж, нет худа без добра!

К полудню залезаю в картотеку и, покопавшись немного, с радостью обнаруживаю досье на босса.

Роберт Джеймс Эддингтон.

Должность: генеральный директор холдинга «Эддингтон Девелопмент Групп» с 2009 года.

Дата рождения: 1 июля 1984 года.

Место рождения: Лондон, Великобритания.

Семейное положение: не женат, детей нет.

Адрес: 145 Hudson street, NY, 10013.

И все?

Ему почти двадцать девять, по гороскопу рак, второе имя Джеймс.

«Не женат, детей нет».

Это мне без досье известно. Если бы у тети Риз завелась невестка и родился хотя бы один внук, она бы растрезвонила об этом всему свету.

В раздумьях закусываю мизинец и бросаю взгляд на серебряную шариковую ручку, которая вот уже несколько часов мозолит мне глаза.

М-да, детектив из меня не очень. Посмотрим, справлюсь ли я с ролью актрисы…

В приемной на двадцать пятом меня встречает улыбчивая Элисон Дарлинг. Ну вылитый Гуинплен[13]!

– Добрый день, Элисон! – Я тоже широко улыбаюсь и наверняка выгляжу по-идиотски. – Мистер Кейн у себя?

– Привет, Кэтрин! Ох, он только что уехал, – с сожалением отвечает она.

– О, не может быть. – прикидываюсь огорченной. – А он, случайно, не оставлял ничего для мисс Мур?

– Э-м-м… вроде нет. – Девушка суетливо шарит по столу и даже заглядывает в ящик, но увы. – Нет, ничего.

– Может, в кабинете? – настаиваю я. Мне нужно, чтобы она свалила.

Элисон неуверенно мнется. Копаться в кабинете у начальства, видно, противоречит ее принципам, или же она попусту ссыт, однако мне сейчас не до этого. Я должна от нее избавиться.

– Н-у-у, я могу посмотреть, но… – колеблется секретарша, хлопая густыми кукольными ресницами.

Но?

– Посмотрите, пожалуйста, – с отчаянием в голосе прошу я, и это добивает ее чуткую душевную организацию. Брякнув: «Я сейчас», мисс Дарлинг убегает на поиски несуществующей папки, а это означает, что у меня есть ровно шестьдесят секунд!

Переполненная адреналином, я молниеносно ретируюсь влево, к третьей, самой дальней двери, бессознательно хватаюсь за круглую металлическую ручку и, полностью позабыв о золотом правиле, за нарушение которого неоднократно получала по башке, ныряю в светлый просторный кабинет.

Вот зараза!

По спине ползет знакомый холодок, коленки трясутся. На этот раз мне трындец, думаю я, глядя на хозяина положения.

Эддингтон, спокойный и безупречный, сидит за стеклянным столом и просматривает какие-то бумаги. Увидев меня, он вопросительно выгибает бровь и, вместо того чтобы разозлиться, заметно веселеет.

– Ты меня провоцируешь? – сардонически вопрошает он, склонив голову набок.

Прости-прости-прости!

– Нет, на этот раз случайнее некуда! – жалобно сиплю я, понимая всю абсурдность своего оправдания. Почему я не постучала, почему-у-у?!

Роберт недоверчиво хмыкает, покачиваясь в большом директорском кресле, и пристально изучает меня. Небось наказание придумывает, гад.

Блин, так мне и надо! Два раза в одну и ту же яму – сверхтупость!

– Зачем пожаловала? – спрашивает вдруг он, по-видимому, устав от созерцания моей неинтересной морды.

Я робею и на секунду забываю о причине своего фееричного появления. Стоять перед Элисон Дарлинг и перед этим произведением искусства не одно и то же.

Кое-как собравшись с духом, ковыляю к его столу, достаю из кармана ручку и кладу на самый краешек.

– Вот, – говорю я охрипшим от волнения голосом, – вы уронили в холле.

Черт, как глупо. В моем воображении возврат ручки казался менее унизительным.

– О, утренний казус, – с издевкой уточняет Роберт, прикрыв кулаком рвущуюся наружу улыбку.

Очень смешно, придурок…

– Что ж, спасибо, – после короткой паузы благодарит он и замолкает.

На этом моменте, видимо, полагается продолжить диалог или выйти вон, но я не решаюсь ни на первое, ни на второе и не двигаюсь с места.

«Придумай что-нибудь, быстро!»

Усердно роюсь в памяти, пытаясь отыскать тему для разговора, однако все тщетно. Похоже, мой план дал осечку и обратился против меня. Нет, сегодня не мой день!

Очнувшись от своего кратковременного оцепенения, я неохотно пячусь назад, бормочу «до свидания» и поворачиваюсь на 180 градусов, чтобы по-быстрому умчаться восвояси.

– Ты уже обедала?

Я оборачиваюсь в нетерпении.

– Э-э, нет.

– Я тоже, – с улыбкой говорит он. – Встретимся внизу у моей машины через двадцать минут.

Он что, приглашает меня на ланч?

– Ты ведь помнишь ее? Черная «БМВ 7». Стоит напротив банка, – напоминает мне Роберт, подозревая, что я запамятовала. И не зря, поскольку я не помню. Я вообще плохо в них разбираюсь, и в моем подсознании никак не укладывается, что он только что пригласил меня на ланч.

– Эм… да, конечно. – бездумно бросаю я.

– Тогда до встречи.

Через пять минут я уже топчусь возле банка, издали наблюдая за черной «БМВ» седьмой серии. Да, именно на такой машине должен разъезжать бизнесмен с замашками нетерпимого сноба.