– Как жаль, что Габриэль не дожил до сегодняшнего дня, – сказала миссис Нуар, тяжело вздыхая, и посмотрела на портрет солидного адвоката, висящий на стене справа от нее.

Только теперь я поняла, в какую ловушку я угодила. Но нет, Макс, хоть ты и не беспородный кот, так легко я не дамся.

Я налегала на легендарную фаршированную рыбу или, если угодно, рыбу, фаршированную легендами, а миссис Нуар нахваливала мои рассказы, которые Макс, как оказалось, дал ей почитать. Я чувствовала себя польщенной.

– Ваш Генри Тамон такой душка. Вы и вправду работаете у него?

– Да. Он совершенно необыкновенный человек.

– Я никак не думала, что слепые в состоянии работать программистами, но Максимилиан говорит, что они даже прекрасно играют в шахматы.

– У слепых развивается память и воображение. Природа обладает некоторой избыточностью и компенсирует им отсутствие зрения. Можно только удивляться, насколько мы, обыкновенные люди, мало используем наши возможности.

Постепенно разговор перешел на вчерашнее происшествие в общинном доме.

– Какой ужас, – воскликнула миссис Нуар. – Вот так приходишь на праздник повеселиться, а тебя вдруг ни с того ни с сего убивают, да еще вместо другого человека! Вдвойне обидно. Эта история с переодеванием…

– Что ты такое говоришь, мама? – перебил ее Макс. – Мертвому безразлично, кто и за что его убил.

– Максимилиан, – чопорно произнесла миссис Нуар, – я знаю, что ты не веришь в бессмертие души, но не будем сегодня об этом спорить. Николь, – обратилась она ко мне, – вы тоже считаете, что убийца этот пройдоха Билл Лесли?

Я чуть не подавилась рыбьей костью. Кристофер Майлс просил меня предупредить Макса, но в дневной суете я об этом совсем забыла.

– Ох, прежде всего я должна взять со всех присутствующих слово, что вы нигде и никому не проговоритесь, что Билла Лесли арестовали в общинном доме. Разумеется, пока не закончится следствие. Это просьба старшего инспектора полиции Майлса.

Это сообщение прибавило мне важности в глазах миссис Нуар и миссис Саммерс. Они дали страшную клятву никогда в жизни не есть фаршированного карпа, если хоть кому-нибудь проболтаются. Максимилиан поклялся на Библии.

– Разумеется, и полиция, и Генри Тамон, и я, – я не преминула немного надуть щеки, – считаем кандидатуру Билла Лесли наиболее подходящей на роль убийцы Рэйчел Лурье. Но пока утверждать что-нибудь определенное рано. Одноглазый отказывается признать свою вину, и пока нет никаких соображений по поводу того, зачем ему потребовалось убивать Рут Голдстайн, ведь она утверждает, что убить хотели именно ее.

– Я обожаю детективы. Они так щекочут нервы. Но всегда помнишь, что это только игра, выдумка писателя, а на самом деле нет никаких убитых… А тут… такой ужас! Но я совершенно уверена, что этот Билл Лесли всего лишь наемный убийца. Надеюсь, что ваш инспектор Майлс не успокоится, пока не выпытает у Билла Лесли, кто заказал ему это убийство.

– Можете не сомневаться, за инспектора Майлса я ручаюсь, – с важностью заверила их я, хотя слово «выпытает» мне не очень понравилось.

Миссис Саммерс, до сих пор почти не принимавшая участие в разговоре, неожиданно взяла слово.

– Я тоже увлекаюсь детективами. Просто не могу заснуть, если не прочитаю на ночь какую-нибудь детективную книжонку. К сожалению, у меня плохая память, но что-то такое я читала насчет переодеваний, – она немного помолчала, сосредоточенно дергая себя за мочку правого уха. – Нет… не могу вспомнить. Так там женщина, которая случайно узнала, что ее должен застрелить наемный убийца, уговаривает свою подругу поменяться платьями. Она имела виды на ее мужа…

– Джессика, ты, как всегда, все путаешь! Наверняка, это из какого-нибудь дурацкого сериала, которые ты смотришь дюжинами. Там еще и не такое может быть. Сама посуди, ну откуда можно узнать, что тебя собираются убить, да еще где и когда?

Джессика надула губки и принялась ковыряться вилкой в голове карпа.

– Вспомнила! – вдруг закричала она. – Она сама наняла убийцу, чтобы он ее убил!

– Кого ее, Джессика? У тебя плохо с головой. Поменьше смотри телевизор, – посоветовала подруге миссис Нуар.

Я решила отвлечь их от спора, грозившего испортить вечер, и заодно доставить удовольствие миссис Нуар.

– Миссис Нуар, ваш фаршированный карп просто изумителен, и мне бы хотелось записать его рецепт.

Глаза у миссис Нуар сделались, как у карпа.

– Спросите у миссис Саммерс, это ее рук дело. Я, к сожалению, не умею фаршировать рыбу.

Я покраснела, но деваться было некуда, и я обратилась к миссис Саммерс. Миссис Саммерс продиктовала мне рецепт, но она еще не дошла до середины, а я уже осознала, что у меня не хватит терпения сделать все как надо.

Потом мы пили чай с пирогами с маком. Максимилиан хорошо подготовил маму. Я нахваливала пирог, но попросить рецепт не рискнула.

Максимилиан остался доволен моим визитом. Он приготовился защищать меня во всяких непредвиденных ситуациях, но его помощь не потребовалась. На прощание он шепнул мне, что я произвела нужное впечатление на его маму.

– Что значит «нужное»? – грозно спросила я.

– Я хотел сказать, приятное, положительное… – попытался выкрутиться Макс. – Ей в самом деле нравятся твои рассказы.

Адвокаты никогда не краснеют. Макс приятно удивил меня, точнее его уши, зардевшиеся как предзакатное солнце.

Следующим утром позвонил инспектор Майлс. По его довольному голосу я догадалась, что дело сдвинулось. Действительно, Билл Лесли начал сотрудничать со следствием и, как говорится, под грузом неопровержимых доказательств признал вину почти по всем эпизодам, но продолжает категорически отрицать причастность к убийству в общинном доме.

– Но как же он объясняет свое присутствие там? – не могла не поинтересоваться я.

– Он, видите ли, вспомнил, что его прапрабабушка была еврейкой и решил, отчего бы ему не хлебнуть хорошего винца на халяву. Так мы ему и поверили.

Внезапно на меня нашло озарение.

– Послушайте, инспектор, а вы не сказали ему, к примеру, что убитая была в костюме медведя?

– Нет, но он и не спрашивал, – инспектор с удовольствием хохотнул в трубку. – Вопросы задавал только я! Но… Вы знаете, дорогая мисс, мне нравится ваша идея. Обязательно расскажу ему при ближайшей встрече! – и он снова от души расхохотался.

Вечером, когда мы с Генри уже выключили компьютеры, позвонили во входную дверь. На пороге стоял посыльный и с трудом держал на вытянутых руках огромную корзину разноцветных тюльпанов. Он аккуратно возложил цветы на мой стол и удалился. Я решила, что Максимилиан Нуар сошел с ума, но ошиблась. С ума сошел не он. В приложенной записке говорилась, что вся полиция мне премного обязана. Генри уловил терпкий аромат цветов и закрутил головой.

– Тюльпаны, – с загадочной интонацией в голосе произнес он.

Я не перестаю удивляться способностям Генри, но не успела сказать об этом: затрезвонил телефон.

– Дорогая мисс, – вкрадчиво сказала трубка, – мы действительно вам очень признательны. Ваша идея оказалась превосходной. Мы арестовали Стенли Круассона!

Я ничего не понимала, но, очевидно, именно этого эффекта и добивался инспектор Майлс.

– Но позвольте, мистер Майлс…

– Не позволю! – с напускной грубостью перебил меня инспектор. – Когда Одноглазый услышал, что убитая изображала из себя медведя, он сразу признался, что собирался убить девушку, на которую ему должен был указать никто иной как Стенли Круассон, его старый знакомец по далласской тюрьме. Как вы помните, Одноглазый пришел на маскарад в костюме пирата.

– Прямо скажем, выбор у него был не велик, – удалось вставить мне.

– О да, вы правы, дорогая мисс. Согласно предварительному сговору он подошел к Че Геваре, и тот указал ему на медведя. Но он не убил медведя. Кто-то опередил его. Когда администратор объявил, что произошло убийство и полиция уже в пути, он предпочел избежать встречи с ней, но получилось как раз наоборот, – и инспектор прыснул в трубку.