Киммер, о если бы ты мог говорить, ты бы рассказал нам о своей древней истории, о битвах что шли под твоими когда-то мощными стенами.
О легендах скрытых в твоих почерневших от боли, крови и страданий камнях.
Тысячи, десятки, сотни тысяч лет назад ты был неприступен.
Но сейчас…я скорблю по тому…неизвестному образу.
Ты уже не тот, как ты жалок … подобно дряхлой подслеповатой старухе с трясущей протянутой рукой ты смотришь на нас и жалуешься, хрипя и рассыпаясь на глазах.
Почти повсюду разрушение, забвение и пыль прошедшей истории.
Почти…
Лишь центральная цитадель стоит непоколебимой твердыней, такой мощной, что, наверное, еще миллионы лет, ее не разрушит не один ураган, не одно землетрясение.
Никакое стихийное бедствие… даже война!
Ничто!
Даниэль Фро, личный скрипторий, его преосвященства, монсеньора Тулийского. (Дорогами паломников) около 953 M.38
(Вторая Тулийская Война, датировано 918454 М.40)
(вечер, сектор Цитадель Империума, планета Туле, Киммер).
1.
Огромные обветшавшие стены твердыни страдали…
Словно плача, с грохотом осыпался бесконечным камнепадом, когда-то цельный монолит.
Земля вдруг ходила ходуном, словно там внутри в сам сердце планеты жил огромный титан, который хотел вырваться на свободу и вдохнуть глоток приторного воздуха насыщенного кровью.
Резкий порывистый ветер приносил с собой гниль с болот Нефа, ржавый, а кое-где вообще черный отвратительно пахнущий песок.
Ветер превращался за какие-то секунду в дикий смертоносный смерч, словно живой набрасывался на того или иного глупца, и уносил с собой еще одну жертву разъяренной природы, жалкого безумного культиста Хаоса Неделимого…
Сама природа казалось сопротивлялась чужакам и посланцам тьмы занявшим древнюю цитадель.
Редко можно было увидеть зрелище подобное этому.
Природа как могла противостояла сумасшедшим, переступившим дозволенный порог, грань между смертью и жизнью, между адом и раем.
Но слишком дорога была цена этой победы.
И те, кто занял крепость, сопротивлялись, своим безумием, своим вдохновением, своей Верой в Богов Варпа.
Они сотнями возносили ужасающие молитвы, чертили на песке извращенные символы и таинственные цифры.
Появлялись на стенах и оскверняли небо Туле богохульствами.
Кое-где раздавали по истине ужасные отвратительные крики культистов, вопящих Темные Оды и Мессы, стоны обреченных жертв, разъяренные вопли вызванных демонов.
Стоял звон, бесконечный перезвон цепных мечей…
Явление заново возникло в сознании Дементора, и опять он был лишь безмолвным наблюдателем...
Видения начали приходить неожиданно, они были то разными, то как сейчас повторяли путь двух неизвестных ему доселе людей.
Мужчины и маленького мальчика почти малыша…
Ему казалось он окунулся в такое прошлое, что тысячи лет которые он помнил были лишь соринкой в безбрежной пустыне под названием Вселенная…
…Корабль рассекал космос, как хорошо наточенный клинок разрезает нежный черный шелк.
Туманности, звезды и квазары создавали впечатление, что ты в каком-то необыкновенном сне…
Тебе кажется, что стоит только протянуть руку, и ты окажешься в каком-то другом мире, где нет ни войн, ни разорения, ни уничтожения…
Но все это миф, и протянутая рука встретит лишь холодное стекло иллюминатора.
Врен был готов опять погрузиться в свои мечтания, как вдруг корабль с силой тряхнуло, система оповещения доложила, неправильно расставляя ударения: "Утечк…утечккккккка…"
Врен знал, что корабль не протянет долго, но он и не подозревал, что это был его последний полет.
Корабль трясло и подкидывало, как камень, катившийся со склона.
Врен пытался выровнять корабль, но ничего не получалось - корабль как будто обрел собственную волю и отказывался слушаться жалкого человека, засевшего внутри него.
Врен понял, что слишком близко подошел к одной из планет и теперь корабль был во власти притяжения.
Он помнил расположение всех планет и понял, как звали его судьбу - Хреспи…
Вдруг сзади раздался детский голос:
- Папа, мы падаем?
В детском голосе не было ни нотки страха.
Врен понял, в чем был весь смысл его жизни - он должен был спасти сына, его жизнь только начиналась и никак нельзя было допустить, чтобы этот маленький человек погиб.
Врен вскочил со своего кресла и побежал к сыну, цепляясь за стены, чтобы не упасть.
- Быстрее сынок, нам надо успеть добраться до трюма!
Он схватил сына за руку и побежал в конец корабля.
Чипы, которые поставлялись на Хреспи, были очень хрупкими.
Поэтому они упаковывались в контейнеры, сделанные из непробиваемого сплава металла.
Кроме того, внутри находилась биомасса, которая смягчала любое сотрясение. Врен снял со стены аппарат искусственного дыхания, надел маску на Глена и начал выгружать ящики с чипами из контейнера.
Система оповещения ласково подсказала: «Крытическое состояние. Фросьба всем покинуть корабель. Столкновение неизпежно. У вас есть бять минут и тридцать шетыре секунды»
Врен посадил сына в контейнер, темно-зеленая биомасса нежно обволокла его ноги и стала подниматься выше.
- Отец, не оставляй меня! - в глазах Глена стояли слезы…
- Мы еще встретимся, мы обязательно встретимся! - Врен захлопнул крышку контейнера и активировал вакуумную изоляцию, поставив счетчик на два часа.
В следующую секунду корабль столкнулся с поверхностью планеты, которая, как назло, была сплошь каменистой…
Глен очнулся от света, резавшего глаза. Его тела обволакивала теплая, густая масса он попробовал пошевелиться - его движения были медленны, как под водой.
Он вылез из контейнера и с ужасом увидел то, что осталось от корабля, нашедшего покой на Хреспи - это была груда обломков - корпус разбился на две части.
Носовая часть корабля оторвалась при столкновении и за счет инерции пропахала борозду примерно в пятьдесят метров.
Теперь она мало напоминала часть корабля - это была просто груда дымившихся обломков.
Задняя часть корабля была намного тяжелее и поэтому практически не двигалась после удара.
Глен шел по сухому, ярко оранжевому песку, шептавшему тысячами голосов под ногами, как вдруг он увидел тело отца.
Авария не искалечила его - он лежал на металлическом полу, возле искореженного кресла капитана, а его широко открытые глаза смотрели в небо, как будто стремились разглядеть невозможное - их родину, прекрасную Туле…
Сын похоронил отца под грудой камней, подальше от злополучного корабля. Глен осмотрелся вокруг - в его детский разум пробивалась леденящая мысль - он был совсем один на огромной планете…
Один!..
- Валтарис! Сам Апостол! - раздались радостные визгливые крики культистов.
Импульс боли сотряс всю сущность Дементора.
Он вырвался из воспоминаний...
Все тело дрожало… Косподобное щупальце противно колыхалось.
Весь скрюченный внезапным импульсом, он страдальчески захрипел от дикой боли которая опять нахлынула на него бесконечной, непрекращающейся волной.
2.
Колдун пнул ногой зазевавшегося сектанта, тот с визгом попятился, закрывая полами балахона голову, страшась еще одного удара.
Но Гхорх уже не обращал на него никакого внимания и открыл дверь башенки.
Мимолетным взглядом оценив обстановку, он поднялся по обветшавшей каменной лестнице и вошел в небольшую келью где, наконец, наткнулся на то что и искал.
Посреди комнатушки, темной и мрачной, стояла массивная скульптура отвратительного существа с косоподобными щупальцами.
Оно казалось готовилось к прыжку.
Гхорх внимательно осмотрел монумент, темнота не мешала ему… что вообще могло помешать ему колдуну, некогда космическому десантнику, сверхчеловеку…
