В этой простой и печальной истории автор нашел предельно правдивые интонации, сумел глубоко заглянуть в психологию персонажей и, с моей точки зрения, выразить главное, что составляет "жизнь человеческого духа" в современной Индии. Актеры, чутко уловившие авторский замысел, обогатили его своим прекрасным реалистическим мастерством и создали замечательный по глубине спектакль. Самое ценное в спектакле то, что в нем актеры начисто отказались от сентиментальности, от стремления вызвать жалость публики. Несмотря на грустный сюжет, мы видим людей твердых, верящих в будущее. Весь спектакль пронизан удивительным чувством юмора и оптимизма. Посмотрев его, я понял, почему индийские актеры так живо интересуются системой Станиславского. Их стихия - реализм, жизненная правда, и в этом смысле игра актеров театра "Бишварупа" безукоризненна, ей можем позавидовать даже мы, признанные поборники реализма и правды.

Мне трудно было бы перечислить всех замечательных исполнителей, да я и не пишу рецензию. Но после этого спектакля мое чувство глубокого уважения к индийским актерам выросло еще больше. Среди них есть великолепные художники, и весь коллектив театра "Бишварупа", несомненно, очень ценный художественный организм. К сожалению, внешнее оформление спектакля отстает от уровня актерского мастерства, иначе этот спектакль нужно было бы назвать выдающимся явлением театрального искусства. Мы были взволнованы и очарованы бенгальскими артистами, и наше волнение, наша благодарность глубоко растрогали их. Во время встречи после спектакля у некоторых наших друзей я заметил слезы на глазах. Мы снимались вместе с бенгальской труппой на их сцене, в декорациях "Голода", и эта фотография - один из лучших сувениров нашей поездки.

Нам показали макет самого древнего в Индии санскритского театра, существовавшего более тысячи лет назад. Удивительно, что зал и сцена театра очень похожи на современное театральное здание, а места для зрителей, пожалуй, даже более удобны, чем в современном театре. Между прочим, самое древнее руководство и теория актерской игры - "Трактат Бхараты по искусству актера" ("Бхаратия натьяшастра ), приписываемый полулегендарному танцору Бхарате, относится к IV веку до нашей эры и написан на санскрите в Индии.

Стены коридоров театра увешаны плакатами на бенгали и английском языке. На одном - высказывание об искусстве театра К. С. Станиславского, на другом я увидел подпись - Ф. Ф. Комиссаржевский. Захотелось узнать, что так заинтересовало наших бенгальских друзей в высказываниях крупного русского режиссера и теоретика театра, давно эмигрировавшего из СССР. Мне перевели плакат: "Глупость и бессмыслица думать, что театр может стоять вне борьбы идей, вне политики, вне интересов народа. Театр, не борющийся за интересы народа, вреден и не нужен". Я цитирую только смысл плаката, но сознаюсь, мне было приятно и за нас самих, и за наших бенгальских друзей, поместивших такой плакат в стенах своего театра, да и за самого Комиссаржевского...

Уходя из театра в сопровождении всей труппы, всего технического персонала театра, мы остановились у памятника перед подъездом. Это - памятник умершим артистам театра "Бишварупа". На нем надпись: "Вы ушли, но вы - всегда с нами". Мы возложили к подножию памятника цветы, которые поднесли нам бенгальские друзья, и минутой молчания

почтили память пионеров современного бенгальского театра, чьи традиции живо проявились в сегодняшнем спектакле.

19 января рано утром, после еще одной тревожной ночи в гранд отеле, мы в сопровождении наших друзей из ИПТА поехали в Кришнанагар, небольшой промышленный городок Бенгалии, в трех часах езды от Калькутты. Поездка не входила в нашу программу, но в этом городе до нас еще не было ни одного человека из Советского Союза, поэтому, когда муниципалитет города через ИПТА обратился к нам с приглашением, мы согласились, тем более что Калькутта нас мало прельщала.

За окнами вагона первого класса, такого же пыльного, как и все другие вагоны, тянулся невеселый пейзаж - бедные лачуги, грязные болота, насквозь пропыленные рабочие поселки, чахлые пальмы...

И так - все три часа дороги. Вдруг с перрона станции, к которой мы подъезжали, донесся какой-то странный шум, не похожий ни на что слышанное раньше. Сотни полторы школьников дудели в большие раковины. В толпе, заполнившей перрон, стоял высокий человек с длинными черными развевающимися волосами. С чудовищным темпераментом высоким голосом он выкрикивал какие-то лозунги, и их подхватывала толпа, а ребята дудели еще сильнее. Это встречали нас. Мы даже растерялись. На нас навешали гирлянды цветов, намазали лбы сандаловым маслом и проделали все традиционные церемонии торжественной встречи.

Парадом командовал пожилой смуглый человек с энергичным лицом, в очках, - член местного муниципалитета, старый коммунист, прошедший тюрьмы и совершивший много побегов от английского колониального "правосудия". Он приветствовал нас короткой речью. Мы пожали около сотни горячих дружеских рук, опять затрубили раковины, и мы прошли в одну из комнат вокзала мимо застывшего бородатого полицейского, отдавшего честь. Это было кстати - нужно было опомниться после такой неожиданной встречи.

Пятиминутная пауза кончилась. Все дети вошли в комнату с книжечками для автографов. Пока давали автограф одному, остальные трубили в раковины. Когда это кончилось, мы вышли на вокзальную площадь, заполненную народом. Опять лозунги, приветствия, крики. Потом двинулись пешком к зданию муниципалитета. Впереди процессии ехал "джип" с флагами. За ним в окружении членов муниципалитета шли мы, за нами со скоростью пешехода двигалось около сотни велосипедистов, ехали рикши, легковые автомобили и, наконец, повозки, запряженные разукрашенными лошадьми. Шествие в высшей степени оригинальное! По дороге останавливаемся. Нам рассказывают, что вот на этом месте стоял когда-то дом, в котором родился великий бенгальский поэт Криттибас Оджха. По этому поводу мы постояли и помолчали.

Приходим в муниципалитет. По стенам довольно большой комнаты стоят столы, за ними сидят члены муниципалитета. Начинается прием. Выступает мэр города, человек профессорского вида. "Наш маленький город - восемьдесят тысяч жителей, - говорит мэр, - счастлив видеть своими гостями представителей великого народа России - лучшего друга Индии. Вы - представители нового мира, и мы гордимся вашими успехами так же, как гордились бы своими собственными. Вы открыли новую эпоху - эпоху спутника, вы летите над Вселенной, и мы благодарны вам за то, что у вас нашлось желание приехать к нам и посмотреть на нашу жизнь. Мир! Дружба!". "Мир! Дружба!" - подхватывают все присутствующие.

После чая с индийскими сладостями и после фотосъемки во дворе муниципалитета мы садимся в машины, на первой из которых сияют наши красные флаги, и мчимся через весь город по дороге к Гангу. Цель путешествия нам неясна. Через час пути на поляне, среди бамбуковых зарослей,

останавливаемся у надгробного памятника. Нас ждет группа людей - человек тридцать. Это интеллигенция окрестных сел -учитель школы, провизор, писарь, смотритель памятника. Здесь похоронен тот самый великий поэт Бенгалии, который родился в Кришнанагаре, - Криттибас Оджха. Он перевел на бенгальский язык "Рамаяну". Идет церемония возложения венков, короткие речи, на которые индийцы большие мастера и охотники.

Потом нас приглашают посмотреть место, где поэт был сожжен, - всего метров двести отсюда. Мы идем по бамбуковым зарослям, под ногами трещит, ломаясь, толстый слой сухих бамбуковых листьев. Посмотрели это место. Здесь

великий поэт сочинял свои стихи и песни, сидя на берегу Ганга и любуясь им. Спрашиваем: а где же Ганг? Ганг переменил свое русло и сейчас протекает в двух милях отсюда. Рядом с этим достопримечательным местом - другая достопримечательность: неглубокая яма, выложенная

кирпичом. В ней просидел всю свою жизнь какой-то местный святой, обладавший такой внутренней силой, что, когда к нему в яму заползала кобра, он усыплял ее взглядом. Спрашиваем: здесь есть кобры и сейчас? "Да, очень много, они вообще любят жить в бамбуковых зарослях". Пауза. Мы улыбаемся несколько принужденно и внимательно смотрим под ноги... Бамбуковые листья все время шуршат на земле, как будто в них бегают мыши.