Мадрас

Нам оставалось всего пять часов до отъезда на аэродром. Нужно было выспаться. Но в двенадцать ночи под окнами отеля "Вест-энд" закричал первый петух. Ему откликнулись другие, и через минуту кричало, казалось, не менее ста петухов. Я вскочил с постели, ничего не понимая и даже в некотором ужасе. Многоголосый крик продолжался. Я начал успокаивать себя тем, что мне это чудится. В самом деле, сколько же петухов может быть в центре Бомбея? Ну, пять-шесть... Значит, это просто от усталости. Я попытался заснуть, но неистовый крик петухов продолжался. Я вышел на балкон шестого этажа. Неподалеку от отеля раскинулась освещенная площадь. За два дня нашего отсутствия она стала неузнаваемой: на ней разместилась республиканская выставка кур. Несколько сотен птиц с опережением графика приветствовало завтрашний день - 12 января. К нашим бессонным ночам прибавилась еще одна...

Ранним утром мы в последний раз проехали на машине по просыпавшемуся Бомбею - неповторимому, единственному по своеобразию городу, который вобрал в себя, наверное, все существующие в мире контрасты.

На аэродроме нас уже ждали наши трогательные друзья -иптовцы. Последние рукопожатия, последние взмахи рук... В большом четырехмоторном самолете много народа. С особым вниманием и уважением усаживают молодую женщину в ярком сари под элегантным европейским пальто. Она поистине редкой красоты, со строгим, хотя чуть сердитым лицом. Почти все остальные места заняла большая группа туристов из Швейцарии - полный состав какого-то автомобильного клуба.

Самолет пролетел больше тысячи километров - всю Индию, от берегов Аравийского моря до Бенгальского залива. Вот порт и столица штата, город с населением полтора миллиона человек - Мадрас. Большая группа встречавших нас шла по полю аэродрома, и вдруг наша индийская красавица, обогнав нас, присоединилась к встречавшим. Ее лицо, показавшееся нам сердитым, было сейчас приветливым, добрым и милым. Потом выяснилось что это одна из самых замечательных танцовщиц Индии, одна из знаменитых "траванкорских сестер" - Падмини. Она снималась в Москве в фильме "Хождение за три моря" и влюблена в нашу столицу. В Мадрасе она снимается, а завтра дает со своей сестрой Рагини балетный вечер. Вместе с традиционной гирляндой цветов нам вручают приглашение на этот концерт.

Мы знакомимся с встречающими. Это не только работники ассоциации, но и члены других организаций и обществ Мадраса. Возглавляет делегацию человек, который сразу обратил на себя наше внимание. На нем белое дхоти и белая рубашка навыпуск; через плечо висит полотенце, на лбу -желтая и две белые полоски. Этот невысокий человек по-европейски подвижен и по-индийски любезен. G ним его жена и две дочки. Девочки одеты по-европейски, мать - в национальном костюме, а ее уши и ноздри украшают десятка полтора крупных бриллиантов. В руках у женщин гирлянды цветов.

Это семья г-на Субраманьяма. А сам г-н Субраманьям -кинорежиссер и продюсер, крупный прогрессивный общественный деятель Индии. Он президент Мадрасского центра искусств, Всеиндийской академии танца, вицепрезидент ИПТА и Южно-индийской ассоциации артистов, президент Индо-советского культурного общества в Мадрасе и т. д. и т. п. К этому неполному списку чинов и званий можно было бы прибавить не менее страницы эпитетов, характеризующих энергию, деловитость, любезность и большое личное обаяние г-на Субраманьяма.

Пока мадрасские фотокорреспонденты, а с ними и швейцарские туристы снимают церемонию встречи, г-н Субраманьям приглашает нас безотлагательно нанести визит губернатору штата, о котором говорят как о большом знатоке и покровителе искусства. Губернатор такого штата, как Мадрас, с населением почти в шестьдесят миллионов человек, - это, в сущности, глава большого государства. Его белоснежный дворец стоит в парке, в котором, кстати сказать, живет тысяча антилоп. Мы подъезжаем к дворцу вместе с г-ном Субраманьямом и одной из его дочерей, - юной танцовщицей. В вестибюле нас встречает громадного роста полковник, адъютант губернатора, и через великолепный зал с тремя хрустальными люстрами проводит в не менее великолепную приемную. Здесь все - произведения искусства: ковры,

картины, скульптуры, мебель.

Губернатор расспрашивает нас о московских театрах, высказывает сожаление по поводу того, что никогда не был в Москве. Правда, Художественный театр он видел во время его гастролей за границей и считает себя большим поклонником Станиславского и Немировича-Данченко. Он очень ценит также вклад Эйзенштейна и Пудовкина в развитие мирового киноискусства. Да, перед нами бесспорно культурный, любезный и приветливый человек.

Так мы начали мадрасский период нашего путешествия. Город, по которому мы едем в отель "Коннемара", производит странное впечатление. Не понятно, где живут полтора миллиона его населения. В тени садов - маленькие дома, улицы узкие. Все имеет какой-то сельский вид. Жители - почти голые.

Около отеля заклинатели змей со своими кобрами, удавами и мангустами ждут заказчиков и зрителей. Бой мангусты с коброй продолжается меньше минуты. Заклинатель играет на дудке - из корзинки поднимается кобра с раздутой шеей и ненавидящими всех глазами. Заклинатель перестает играть и выпускает из другой корзинки мангусту. Кобра пытается от нее ускользнуть, но мангуста мгновенно настигает ее и математически точно, молниеносно перегрызает ей позвоночник у затылка. Представление окончено...

После короткого отдыха г-н Субраманьям берет

командование в свои руки. В течение двух дней он проявлял бешеную энергию, стараясь, чтобы мы увезли из Мадраса максимум впечатлений. Его административный размах и организаторские способности парализовали нашу волю, и мы чувствовали себя почти военнопленными. Но этот плен был очень приятным, а наша мадрасская "программа" -насыщенной и предельно интересной.

Первый визит - в музей музыкальных инструментов, который одновременно является чем-то в роде научно

исследовательского института. Он расположен на втором этаже очень хорошего театрального здания. Здесь мы впервые в Индии встретили не только большой зал и хорошую сцену, но и великолепную отделку лестниц, фойе, коридоров. В музее собраны все старинные народные музыкальные инструменты Индии, начиная от первобытных, примитивных барабанов, флейт, каких-то тыкв на палке с одной веревочной струной, пастушьих рожков и медных труб длиной в три метра и кончая сложнейшими конструкциями струнных инструментов, разукрашенных инкрустациями. Здесь и набор простых стеклянных пиал с водой, по которым стучат деревянными палочками и обыкновенная мандолина.

Мы постучали по барабанам и ксилофонам, подудели в трубы, доставив нашим хозяевам большое удовольствие, и перешли к другому, так сказать, изобретательскому и конструкторскому отделу музея. К древнейшей вине приделаны металлические колки от гитары. Барабанная кожа натянута на стеклянную банку. В электрический штепсель включен какой-то допотопный музыкальный инструмент, и в нем начинает крутиться маленькая шестерня, задевая через определенный промежуток времени ту или иную струну. В заключение директор музея сыграл нам какую-то заунывную мелодию на скрипке. Ясно было одно - в музее работают энтузиасты народной музыки, влюбленные в свое дело.

Потом, полюбовавшись закатом солнца и великолепной набережной Мадраса, мы поехали в актерский клуб Южноиндийской ассоциации артистов.

Эта ассоциация, вице-президентом которой является наш друг Субраманьям, существует, как мне здесь сказали, уже около тысячи лет. Факт замечательный, и мы выразили мнение, что хорошо бы отпраздновать этот юбилей, пригласив на него все театральные организации мира. Клуб ассоциации занимает всего две комнатки во дворе небольшого домика, в тени пальм. Обстановка более чем скромная. В одной из комнат - большая фотография красивого молодого мужчины и три совершенно натуралистически раскрашенные гипсовые статуэтки: Будды, Христа и Махатмы Ганди.

Собралось двенадцать актеров, одни мужчины. Несмотря на их очень смуглые лица, экзотические костюмы, - это были типичные актеры. Я узнавал в них комиков, резонеров, любовников. Приехал и сам Рамчандра - "великий индийский киноактер", чей портрет висит на стене клуба. "Великий" - это, очевидно, его официальное звание. Рамчандра очень красив и очень скромен. Ему примерно тридцать пять лет. У него буйная шевелюра, огненные глаза и детская улыбка. В драме он трагический актер, но играет только индийский репертуар. А жаль, это был бы великолепный Отелло! В кино он герой и режиссер. У него одновременно больше двадцати контрактов, и работает он буквально день и ночь. Судя по глубокой почтительности, которую ему оказывают окружающие, даже те, кто много старше его по возрасту, Рамчандре принадлежит исключительное место в индийском театре.