Первые сведения, которые направили меня на след олгой-хорхоя, я получил случайно. На одной вечеринке у меня завязался разговор с молодой монгольской студенткой. Когда я рассказал о своей экспедиции по поискам лох-несского чудовища, она поведала мне странную и незабываемую историю. Наклонившись ближе к моему уху, как будто речь шла о каком-то секрете, она прошептала: «У нас в Монголии тоже водится ужасное существо. Мы называем это чудовище олгой-хорхоем. Оно живет под песчаными дюнами пустыни Гоби. Оно способно убить человека, лошадь, даже верблюда». Вот и все, что она мне рассказала. Я очень заинтересовался и начал с любопытством расспрашивать об ужасном существе каждого попадавшегося мне монгола. К моему удивлению, они вели себя уклончиво и не хотели рассказывать о том, что знали, словно боялись говорить. Я остался с пустыми руками — ничего конкретного. Почему так произошло, я узнал гораздо позднее.

В истории можно найти несколько случаев, когда «легенды» приводили к научным открытиям (вспомним, как был открыт комодский варан или горная горилла). Я надеялся, что олгой-хорхой станет новым открытием, рожденным легендой. Я начал с чтения трудов о Монголии, но нигде не нашел упоминания об этом существе. Напрасно я перелистывал книги Козлова и Пржевальского, двух русских исследователей конца XIX века. Их сочинения привели меня к документам начала нашего века — книгам Свена Гедина, Оссендовского, Гаслунда и других.

Ни один из них ничего не говорил о монгольском существе. Наконец, в «Новом завоевании Центральной Азии» Роя Чепмена Эндрюса, я нашел небольшой абзац на странице 62. В этой научной публикации Эндрюс описывает свою палеонтологическую экспедицию в пустыню Гоби в 1922 году. Перед началом экспедиции монгольский премьер-министр попросил Эндрюса поймать экземпляр олгой-хорхоя. Эндрюсу описали это существо: по крайней мере полметра в длину, похоже на колбасу, очень опасное. Эндрюс знал, что животное нужно искать в самых недоступных районах южной Гоби. У него было мало времени, и он не стал заниматься поисками животного, считая, что непосредственные цели экспедиции важнее. Эндрюс пишет, что в пустыне ему и его команде следы существа не попадались, не встречали они и человека, который видел бы его. Он признал, однако, что некоторые монголы, с которыми он разговаривал, были знакомы с людьми, видевшими чудовище.

«Если бы вера в его существование не была такой твердой и повсеместной среди монголов», пишет Эндрюс, «и если бы они не описывали животное совершенно одинаково, я отверг бы все это как пустую легенду». И добавляет: «Надеюсь, будущим исследователям Гоби повезет больше, чем нам». Это краткое упоминание было известно лишь немногим ученым и не привлекло должного внимания.

Второе и последнее упоминание олгой-хорхоя я нашел в книге русского палеонтолога и писателя Ефремова «Дорога ветров». Он пересказывает легенды, которые поведал ему Цевен из Даландзагада, старый монгол, встреченный русской экспедицией в Гоби. По словам старика, олгой-хорхой был страшным животным и таинственным образом убивал жертв на большом расстоянии. Старик рассказал Ефремову, что животное может достигать полутора метров в длину и обитает в песчаных дюнах Халдан-дзахе, примерно в 130 километрах юго-восточнее Даландзагада. Оно появляется на поверхности только в самые жаркие месяцы года, в июне и июле. Все остальное время оно спит, зарывшись в песок.

Как могло случиться, что эта потрясающая легенда все еще оставалась тайной и была практически неизвестна? «Пастухи из пустыни Гоби отказываются говорить об этом животном», — объяснил мне Чимед, переводчик и водитель нашей экспедиции. «Они боятся, что если просто произнесут вслух его имя, их постигнет несчастье». Были, однако, и другие причины. Район южной Гоби оставался почти недоступен для иностранных исследователей и путешественников. В Монголии, как считается, невозможно свободно путешествовать без официального разрешения «высших инстанций». Но самое главное, при прежнем правительстве поиски олгой-хорхоя были под строгим запретом — в существе видели фантастическую сказку, которая не соответствовала марксистской идеологии. До недавнего времени олгой-хорхой принадлежал к так называемым «запрещенным темам», наподобие Чингисхана. Все знали, что Чингисхан существовал, но коммунистические цензоры буквально вычеркнули его из монгольской истории.

Вот почему мне много лет не удавалось организовать экспедицию на поиски олгой-хорхоя. Правительство Монголии холодно отнеслось к этой затее, Академия наук оставляла мои письма без ответа. До падения тоталитарного коммунистического режима в 1990 году мы так и не смогли посетить Монголию. А затем вместе с давними друзьями, фотографом Иржи Скупеном и врачом Ярдой (Ярославом) Прокопечем, я воспользовался сложившейся в стране ситуацией. Мы понимали, что вожделенная американская валюта может открыть многие двери, и спешно отправились в экспедицию — своего рода путешествие в неизведанное. В Улан-Баторе мы арендовали внедорожник и наняли смелого водителя. За сотню долларов он согласился без разрешения отвезти нас в «запретный» район, куда никогда не смог бы попасть обычный турист.

План наш был прост. Пробраться в пустыню на юге, собрать сведения у кочевников и — искать гигантского червя. На первых порах наши поиски напоминали игру в прятки. Молодежь мало что знала о черве-убийце, старики отказывались о нем говорить. В Даландзагаде нам сказали, что олгой-хорхоя можно найти в Ханбогде. В Ханбогде нам посоветовали искать в Даландзагаде. Поэтому мы решили основательно прочесать всю южную Гоби вплоть до китайской границы. Чимед сказал мне, что наш проводник Хамгалалу, которого мы наняли в Ханбогде, знает о случае, когда олгой-хорхой убил целую семью, но не хочет рассказывать. Делать было нечего, пришлось ждать подходящей возможности. Она подвернулась на следующий вечер. Мы разбили лагерь у развалин древнего монастыря, нашли немного дерева и развели костер. Открыли бутылку архи, монгольской водки — и результат не замедлил последовать. Сперва мы услышали только то, что смертоносный червь очень похож на кишку коровы; отсюда его название, «кишечный червь». Он темно-красного цвета, как кровь или салями, а голову от хвоста почти не отличить, так как у червя не видно глаз, ноздрей или рта. Двигается это существо странно: иногда катится, иногда ползет боком, сжимаясь и распрямляясь. Ему нравится желтый цвет.

Мы откупорили вторую бутылку. Костер догорал, но водка разогревала нас, и вскоре мы услышали историю, которую я ждал с таким нетерпением. В ней говорилось о желтой коробке, что привлекла злобного червя прямо в юрту. В юрте играл маленький мальчик. Он потянулся к своей желтой коробке, чтобы достать игрушку, дотронулся до спрятавшегося внутри червя и был убит на месте. Вернувшись, родители увидели только волнистый след, который вел из юрты в пески. Они поняли, что случилось, и пошли по следу, желая отомстить за сына. Однако олгой-хорхой расправился и с ними.

Проводник закончил рассказ. Костер погас, но я долго сидел под черным, усеянным звездами небом, и глядел на угли; время от времени над ними еще вставал голубоватый огонек. Я устал — и не мог заснуть. Я думал о странном существе, что притаилось, может быть, совсем рядом.

Когда я спрашивал, как именно убивает олгой-хорхой, никто сперва не мог точно ответить. Монголы считали, что червь использует электричество или сильный яд. Все, что соприкасается с этим ядом, даже металл, немедленно желтеет и кажется изъеденным какой-то кислотой. В конце июня яд теряет силу, и тогда встреча с опасным червем не обязательно заканчивается смертью. И еще один интересный факт — олгой-хорхой чаще всего появляется в местах, где произрастает пустынное растение «гойо». Это уродливый паразит в форме сигары, растущий на корнях саксаула; в нем содержится какой-то наркотик или яд. Может быть, червь-убийца добывает свою страшную отраву из этого растения?