Сайто идет принимать заказ.

Далее идет воображаемый обмен репликами, все это нафантазировали Судзуки и Адзума.

Официантка (в их воображении). Выбрали что-нибудь?

Женщина (в их воображении). Да-да, прошу вас, кофе, пожалуйста. Не обязательно, чтобы можно было пить сколько угодно, достаточно просто чашки кофе.

Официантка (в их воображении). Горячий подать?

Женщина (в их воображении). Да, мне только одну чашечку, можно дешевый, за сто шестьдесят иен?

Официантка (в их воображении). Кофе по-американски?

Женщина (в их воображении). В семейном ресторане да еще по-американски — это какой же крепости будет кофе? Что называется, “как моча” — часто ведь такое сравнение используют, верно?

Официантка (в их воображении). Вы хотите сказать, что в процентном выражении моча жидкая? А вы ее что же — пили?

Женщина (в их воображении). Да как вам сказать, наоборот, хочется спросить — а разве есть места, где мочу подают?

Официантка (в их воображении). А вообще и моча, наверное, если попробовать на вкус, бывает и густая, и жидкая.

Женщина (в их воображении). Это уж точно.

Официантка (в их воображении). Если взять для сравнения достаточно густую мочу, так это крепкий кофе получается…

Женщина (в их воображении). Ладно, давайте по-американски. Да, кстати, не знаю, удобно ли спрашивать, но вы ведь, кажется, часто попадаете в смену в это время, раза три в неделю вас вижу…

Официантка (в их воображении). Я-то? Да, верно.

Женщина (в их воображении). Вообще то, что вы с посетителями не можете, ну, так… запросто, что ли… — это, я считаю, хорошо. Это у семейных ресторанов такая политика.

Официантка (в их воображении). Да, я думаю, принципы заведения — это важно, хорошо, что встречаются посетители, которые это понимают, мол, все ясно, такая политика!

Женщина (в их воображении). Ну конечно, конечно.

Официантка (в их воображении). А если посетители не понимают, бывают и такие, то даже пристают, кадрят, как это говорится. Но ведь надо же знать такие тонкости, что в семейном ресторане это совершенно неуместно.

Женщина (в их воображении). Конечно, конечно.

Официантка (в их воображении). Вообще-то, если задаться вопросом, что это за ресторан и бывает ли там подобное отношение к официанткам, то ответ, по-моему, будет скорее “нет”, чем “да”.

Женщина (в их воображении). Верно, верно.

Официантка (в их воображении). Видите, рядом с вами сидят двое мужчин?

Женщина (в их воображении). Верно, верно.

Официантка (в их воображении). Недавно окликнули меня, мол, извините и все такое… Я решила сначала, что заказ, но глянула на стол — там уже все стоит. Ну, думаю, добавить хотят. “ Слушаю вас”, — говорю.

Женщина (в их воображении). Конечно, конечно.

Официантка (в их воображении). А оказалось, что они просто решили заговорить. Спросили: “Вас Сайто-сан зовут?” — а потом: “Какими иероглифами записывается ваша фамилия?” — ну, все в таком роде… Мол, ваш иероглиф “сай” — тот, что чаще всего используется, обычное написание фамилии Сайто? А то, дескать, всякие разные есть Сайто, какие только иероглифы не встречаются для этой фамилии! Есть и очень трудные иероглифы, которые так сразу и не напишешь — верно? Всякие есть “Сайто”, есть и знаменитости с такой фамилией, так вот, среди всего этого многоцветия иероглифов для фамилии Сайто — ваши иероглифы какие? А потом еще говорят: “Вообще, может, нехорошо спрашивать про иероглифы имени — может, нельзя? Иероглифы ведь дело конфиденциальное, такую информацию не разглашают, верно?”…Ну и все в таком роде.

Женщина (в их воображении). Верно, верно.

Официантка (в их воображении). Ведь прежде чем рассуждать про конфиденциальность и неразглашение личной информации, надо думать, уместно ли все это вообще в семейном ресторане, подходящая ли тут обстановка — разве не так, если по-настоящему?

Женщина (в их воображении). Конечно, конечно.

Официантка (в их воображении). Ну вот я им и сказала, что семейный ресторан сокращенно “Фами-рэс”, и “Фами-” — это от слова “фамилия”.

Женщина (в их воображении). Конечно, конечно, и надо было сказать, что “ре-с” — это от репы. (Почему? Потому что “рэмон” по-японски. Поскольку все равно абсурд — заменим на репу.)

Официантка (в их воображении). Верно, верно.

Адзума. Как ни посмотришь на эту Сайто, вечно она с каким-то отсутствующим видом стоит в проходе, уставившись в окно.

Судзуки. Я думаю, ей бы тоже пошла прическа “афро”, хотя кто знает…

Судзуки. Смотри-ка, я прежде думал, что та девчонка с “афро” ждет автобуса, но автобусов уж сколько прошло — а она все стоит…

Адзума. В прошлом году на Рождество…

Судзуки. Ага…

Адзума. Вообще-то, может, и не в прошлом году, но накануне Рождества, зашел я в сетевой ресторанчик, не в этот, в другой…

Судзуки. Один?

Адзума. Во всяком случае не с девушкой.

Судзуки. Ну так один?

Адзума. Да, но это было днем.

Судзуки. Не вечером?

Адзума. Было время ланча, и официантки — а в это время одни тетки работают, днем-то — все были в колпаках Санта-Клауса, нарядили их. Как будто издевательство, ужасно жалкий был у них вид. Один только директор тамошнего филиала сиял, мол, нынче Рождество, и потому у нас тоже должно быть весело. У кассы на выходе стоял этот дядька с табличкой на груди, и я успел заметить надпись “Директор филиала”, так вот, у него на голове были прицеплены оленьи рога.

Судзуки. Смотри-ка, девчонка-то эта, с “афро”, — я думал, она ждет автобуса, но автобусов уж сколько прошло, а она все стоит…

Адзума. Ну да, а этой Сайто, пожалуй, пошла бы не прическа “афро”, а колпак Санта-Клауса, хотя колпак сейчас не по сезону…

Судзуки. А ты посмотри, какая она худющая, эта девчонка! Как будто мяса вовсе нет, одна кожа на кости натянута, точно? От “афро” голова выглядит огромной, а тело тщедушным. То ли голова только кажется большой, то ли правда большая… Раздутая такая…

Вообще-то про человека, с которым мы в последнее время часто вместе ужинаем, про мужчину — это неправда. А вот про деда с отцовской стороны, который умер… Он давно уже умер, я еще в начальной школе была, во втором или в третьем классе. Он не болел, и в больнице не лежал, а внезапно умер, в огороде у себя. Дед для собственного удовольствия развел маленький огородик и выращивал там помидоры всякие, перчики зеленые — ну и вот когда он возился в этом своем огороде, летом, в самое пекло, траву какую-то выдергивал, его хватил удар, и он прямо там умер. Про то, что он умер, я услышала от родителей и, вспоминая о том, что услышала, создала в своем воображении зримую картину этого события — дети ведь все по-своему воспринимают… Позже я ужасно удивилась, когда посмотрела фильм “Крестный отец” — видео смотрела, все три серии, я совсем взрослая уже была. До того я ни одной серии не видела, а на Новый год взяла в видеопрокате все три кассеты и посмотрела, естественно, по порядку, начиная с первой. По правде говоря, в конце первой серии крестный отец, главный герой, умирает (нехорошо, конечно, рассказывать сюжет тем, кто еще не видел фильма, извините меня, пожалуйста). И в этой сцене, где он умирает, такое есть чувство покоя — словно все залито теплым солнечным светом, а место вроде бы на сад похоже, он со своим маленьким внуком ухаживает за растениями, и тут вдруг с ним что-то случается, инсульт, наверное, и он падает и тут же умирает. Когда я это увидела, то страшно удивилась, потому что, помню, подумала, что это совершенно та же картина, которую я себе рисовала в детстве, услышав от родителей про деда.