«В зеленом Михи, в голубом Алекс»? – вспыхнуло в памяти. Нет, не так, все наоборот! Или…

Фрау глянула на меня удивленно.

– Они близнецы, я их путаю. Один Алекс, второй Михи. Только я теперь не знаю, кто из них кто. Они совсем одинаковые. Жена еще как-то различает… по ушам… и этому… как его? Поведению…

– А вы ниточки на ручки привяжите, – рассмеялась женщина. Она вернула мне бутылочку и поставила ребенка вертикально. – И, кажется, кто-то испортился, – скривилась.

– В смысле испортился? – не понял я.

– Ну, в смысле, вам жена дала запасной памперс и салфетки?

Она достала из коляски тонкое одеяльце и расстелила его на лавочке. Я покопался в сумке, извлекая все, что приготовила Мари на прогулку.

– Ого, – улыбнулась фрау, заметив мой список. – У вас заботливая жена. Давайте мне сюда салфетки, бутылку с водой, крем и чистый памперс.

– А это не опасно? – на всякий случай спросил я.

– Гораздо опаснее ходить в грязном памперсе – раздражение может быть.

– А не холодно?

– На улице почти тридцать! Я бы вам посоветовала и памперс снять, чтобы не перегреть яички, но, думаю, вряд ли ваша супруга желала вам зла в виде стопки мокрых пеленок. Поэтому, давайте сюда новый памперс.

Фрау ловко раздела ребенка.

– Сколько им? Месяц?

– Два, – поправил я ее без всякой задней мысли, поливая из бутылки на нашу грязную попу, при этом ребенок надрывался на весь квартал.

Она как-то странно на меня покосилась.

– И такие маленькие? – хмыкнула.

– А что не так? – напрягся я.

– Мои в два совсем по-другому выглядели.

– Жена не доносила. На два месяца раньше родила.

Она вытерла насухо каждую складочку, смазала все кремом и закрепила липучки памперса на животике малыша.

– Ну, у близнецов это нормально. Они всегда раньше срока рождаются, – успокоила. – Так значит ты, маленький, торопыжка? – ласково заворковала она с ребенком. Тот недовольно вопил и брыкался.

– Торопыжка, – согласился я, глядя, как она ловко засовывает мальчишку в боди.

Переодетый карапуз еще повозмущался и затих. Все это время малыш у меня на руках не издал ни звука.

– У вас Алекс, – нашелся я. – Да, точно! Алекс капризничает, особенно когда его раздевают. А Михи спокойнее.

– Алекс? – улыбнулась фрау, тиская ребенка.

– Александр, – гордо выпятил я грудь.

– Александр, – повторила она. – Вылитый папа. Даже ушки такие же.

Почему-то этот комплимент показался мне самым лучшим в жизни. Я довольно кивнул и покрепче прижал к себе Михи. «Вылитый папа. Даже ушки такие же». И пусть я не их папа, но… Слышал бы это сейчас Тиль… Он бы больше не сомневался, чьи это дети.

Потом мы валялись с детьми в парке на одеялке. Точнее дети валялись на одеяле, а я лежал рядом на траве и всячески с ними забавлялся. Они махали ручками, дрыгали ножками, гулили и пускали пузыри. Когда я щекотал их, они смешно смеялись. Они чихали одновременно, улыбались одновременно, они одновременно поворачивали головки. Я наблюдал за ними и не мог налюбоваться. Когда-то мы с Тилем были такими же. И мама возилась с нами точно так же. Вот только у мамы был папа, а Мари у меня одна. И Мари нужна помощь, иначе она вообще исчезнет.

– Вы бы детей с солнца убрали, иначе они у вас перегреются и обгорят, – порекомендовала юная фрау с коляской.

Я торопливо передвинул нас в тень.

– И воды им дайте, у малышей очень быстро наступает обезвоживание, – кинула она уже в сторону, через плечо, удаляясь от нас. Все-таки есть что-то полезное в таких прогулках.

Алекс выдул всю бутылку воды. Михи покряхтел, поплевался и отказался. Маленький, чуть Алекса жаждой не заморил. Я смотрел на часы. Скоро детей надо будет опять кормить, пора выдвигаться в сторону дома. Надеюсь, Мари хоть немного отдохнула.

Мари спала так крепко, что даже не отреагировала на наше возвращение. Я тихонечко прошел в комнату, держа детей на руках. Посмотрел на нее и понял, что не могу разбудить. Совсем не могу. Рука не поднимается. Да, конечно, мама ей помогает, когда у нее есть свободное время. Ну а что мама? Мама приходит к ней на пару часов, с детьми она не гуляет почти. Хорошо, если просто поесть принесет. А так она круглосуточно одна с ними. Я аккуратно положил близнецов в кроватку и начал быстро собирать вещи – если я заберу их до завтра, Мари же не расстроится? Надо взять соски, бутылки, еду, памперсы… Если что-то не хватит, доеду до какого-нибудь круглосуточного магазина. Я закинул все в пакет. Написал ей записку. Сьюзен обрадуется близнецам, я знаю. Она очень любит детей. Только проблема – как их вести. Коляска у нас была самой обычной, без переносок и специального приспособления для машины. Я осторожно положил детей на переднее сидение и очень медленно поехал в ближайший детский магазин за креслами, молясь, чтобы какой-нибудь придурок не влетел в меня.

В магазине меня моментально облепили молоденькие продавщицы, которые наперебой начали предлагать самые нужные из ненужных вещей. Мы с парнями ходили по залу, величественно указывали взглядами на понравившиеся вещи, и они тут же перекочевывали с полок в тележку, которую катила продавщица (потому что у меня обе руки были заняты). Правда, еще пришлось купить какие-то ненужные пока нам штаны, которые Алекс сможет носить хорошо если лет через десять, но племяш так в них вцепился обеими ручонками, что я понял – без боя не отдаст. Пришлось взять. Шмоточник. Весь в отца. В отделе игрушек они на пару начали капризничать, пришлось завершать с шопингом. Дети устали, и если начнут орать, я ж помру прям там у кассы. Я, особо не выбирая, указал взглядом в два кресла и проследовал на выход. Нда, чек за поход в магазин мало отличался от чека, который Тиль получал, затариваясь всякой фигней в бутиках. Все-таки дети – это затратно. Нет, я точно придушу своего брата. Мне немного дадут, я буду в состоянии аффекта.

Новые примочки и кресла парням понравились. Всю дорогу я слушал, как они гулят и гремят погремушками. Я плавно вел машину, чувствуя какую-то потрясающую ответственность за двух маленьких людей в своем салоне. Это не было похоже ни на что. Это было что-то новое и совершенно другое. Это было классно. В багажнике лежала куча игрушек, развивающих ковриков, одежда и детская косметика. Мои племянники ни в чем не будут нуждаться. У них будет куча всего. Они будут самыми лучшими и самыми крутыми пацанами в школе!

– Дэн, ты вообще головой думаешь, когда что-то делаешь, или ты в нее только ешь? – шипела на меня Сьюзен, злобно тараща глаза.

– Детей надо покормить, – строго сказал я.

– Я не умею обращаться с детьми!

– Учись. Ничего сложного в этом нет.

– И не собираюсь! Вот когда будут свои дети…

– Это – мои дети! – зло процедил я. Мальчишки в две глотки орали на всю квартиру. – И их надо покормить.

– Что еще им надо сделать? – ехидно скривилась она.

– Помоги мне, их надо покормить.

– Ты их притащил, ты их и корми. Или ты решил облагодетельствовать детей всех нищих?

Я чуть не двинул ей по морде. Удержался с огромным трудом.

– Ты мне поможешь?

– Нет! Нет! Нет!

– Ну и иди к черту!

Я подогрел воду, развел смесь и попытался накормить мальчиков. Близнецы категорически отказывались есть. Михи крутил головой и проливал содержимое бутылочки, Алекс к соске даже не присасывался. Я качал их, рассказывал сказки, совал в рот соски – бесполезно. Чтобы не слышать детские крики, Сью сделала телевизор на полную мощность. Меня это жутко бесило. Еще через час я готов был разбить телевизор о ее голову, а детей выкинуть в окно. Выхода не было, надо признать поражение и позвонить Мари. Я вспомнил ее затравленный вид вчера, ее жуткие синяки под глазами сегодня, и понял, что… Да черта с два! Чтоб я с двумя горлопанами не справился!

– Мам, мам, привет, мам… Приезжай, пожалуйста, а. Я не могу больше, мам. Они орут и орут… Я сойду с ума, мам…

К маминому приезду в квартире стало тихо хотя бы на телевизор. Поняв, что я не собираюсь отвозить детей обратно, Сьюзен сама уехала к родителям. По крайней мере, теперь я знаю, как она относится к детям. И не могу сказать, что это плюс в ее копилку.