Утреннее нежное солнце разбудило меня. Внизу слышался девичий смех, пахло деревом, мятой и ещё чем-то горьковатым и незнакомым. «Как давно я не отдыхал, - подумал я, - еще два года работы и поеду на полгода в Австралию к матери. Как там мои сестрички поживают?». Такие мысли посещали меня и раньше, но сейчас этого хотелось, как никогда. Солнышко скрылось, редкий дождик застучал по крыше. Под одеялом было тепло и немного влажно, вставать не хотелось.
На лестнице послышался звук шагов, и показалась голова Алекса,- Привет, Джулиан! Рад тебя видеть! Подъем! Завтрак через полчаса.
Я махнул рукой,- Привет! Встаю.
Когда я вошел в гостиную, все были в сборе, мужчины сидели за столом, девушки на старом диване.
- Во-первых, Джулиан, позволь представить тебе Джона и его дочерей, - сказал Алекс.
- Мы вчера познакомились.
- Они так же, как и мы были тогда, четыре года назад в долине. Им удалось выбраться так же, как и нам. Они жили в Бриджстоуне. Жена Джона погибла. Джона и девочек в то время, когда началась трагедия не было в городе, их нашел военный патруль на окраине города.
- Да, нам повезло, если так можно сказать, - сказал Джон, - но я до сих пор не могу оправиться от удара, каким стала для меня смерть жены. Для меня наступило время печали. Джон смахнул рукой слёзы.
- Сочувствую вам, - сказал я.
- Мы уже позавтракали, твой завтрак на столе. Подкрепись и отправимся. Вернее вы отправитесь в то место, где вас не смогут найти, а я обратно в город к моим высокопоставленным друзьям. Они мне звонили - есть информация для нас, - сказал Алекс, надевая куртку.
Глава 2
Горная дорога порядком утомила. Десять часов почти без остановок. Тошнило. Ещё два часа еле ползли по серпантину. Наконец автобус выехал на плато. В свете фар мелькали деревья. Остановились у тёмного большого дома. Выходили медленно, разминая затёкшие спины. В мёртвом свете луны, окна дома казались глубоко вдавленными пустыми чёрными глазницами. Было невесело. Все молчали.
В доме нас ждали. Две женщины, молча, приняли наши вещи. Длинный стол, накрытый бумажной скатертью, был заставлен посудой. Без лишнего шума и разговоров поужинали, пошли спать.
Утро вонзилось в сон, как топор в полено, с треском. Стив рубил дрова. Поленья потрескивали в костре. Плечи Стива блестели на солнце. Стив наслаждался, поигрывая мускулами, раскалывал короткие поленья. Джон заправлял костром. Элизабет и Берта готовили мясо для барбекю.
"Утреннее солнце, чистое небо, милые молодые девушки, горные вершины в лёгком тумане, запах костра и мяса!" - От предвкушения удовольствия засосало под ложечкой. "Классно!" – думал я.
Появился Нэт с большой бутылью в плетёной корзине, - Красное вино! Накрыли на поляне, у дома.
Мясо удалось на славу. Всё было, как в сказке. Все лежали на траве. Девчонки хихикали. Хозяйки дома деликатно отказались участвовать в нашем пиршестве. Их голоса изредка доносились с боковой веранды.
- Итак, Алекс скоро будет, он что-то раздобыл - сказал Стив, - а пока предлагаю восстановить всю картину произошедшего с нами четыре года назад, и попробовать проанализировать те события и может в чём-то разобраться. Схожу только за тетрадкой и ручкой. А вы пока мяса зарядите, вино еще осталось.
Я невольно мысленно унёсся в прошлое. Было такое же солнечное утро. Алекс заехал за мной на своём старом джипе. По дороге захватили Эрику, Маргарет и Эмми. Эрика села впереди, Маргарет села справа, а Эмми слева от меня на заднее сиденье. Всю дорогу они тормошили меня, щипали, дергали за уши, если я не успевал кому-то из них ответить. После колледжа мы не виделись, и их вопросам не было конца. Мы учились вместе, пока я не перевёлся в другое место. Они, не переставая, трещали мне в уши. Остановка была благословением! Взъерошенный, с чугунной головой и ватой в ушах я вывалился из машины. Благодарностью мне были два долгих поцелуя от каждой. Увидев Салли и Рона, они тут же набросились на них. Я облегченно вздохнул. Растянувшись на траве, я лежал и жмурился на солнце. ...
Послышался звук подъезжающей машины, все насторожились. Подъехал джип, из машины вышел Алекс и открыл багажник. Да, у Алекса такой же джип, как и раньше, только новый. Помню, Эмми любила заднее сиденье того старого джипа.
Воспоминания прервал шум из дома. Звуки падающих предметов и бьющейся посуды заставили всех повернуться. Когда вошли в дом, на кухне увидели Стива, он лежал на полу, среди кастрюль и разбитой посуды раскинув руки. Лужа темной крови медленно растекалась по половицам. Молчание нарушил звук разбитого стекла, и в то же мгновение голова Берты разлетелась по стенам кровавыми красными брызгами. Джон бросился к Элизабет, но будто споткнувшись, рухнул лицом вниз. Вбежавшего Алекса пуля настигла в дверном проёме. Схватившись за живот, он сделал несколько шагов и упал на полку с обувью, зацепив плечом зелёную коробку, из которой посыпались клубки с разноцветными нитками и раскатились по полу. Я оглянулся на крик и тут же удар в плечо опрокинул меня на пол. Комната завертелась у меня перед глазами.
Очнулся от всхлипываний. Элизабет, свернувшись клубком, лежала в углу и дрожала всем телом. Тупо смотрел на её трясущиеся руки, которыми она закрывала лицо, на белое платье, забрызганное кровью. Пошевелился и вскрикнул от острой боли в плече. Элизабет открыла лицо, взгляды наши встретились.
- У тебя кровь на щеке, - странно спокойно сказала она, уставившись на меня своими огромными чёрными глазами.
- Ты ранена? - спросил я тихо.
- Нет, вроде.
- Тогда помоги мне.
Она подползла ко мне, и перетянула мне руку какой-то тряпкой. Я подвигал осторожно пальцами раненной руки. Кость не задета.
Немного полежали у стены. Когда боль немного утихла, на четвереньках перебрались в соседнюю комнату.
Нэт сидел на стуле с запрокинутой головой, вернее с тем, что от неё осталось. На полу в крови лежали обе хозяйки дома. У одной из них в руке было одноствольное ружьё. «Даже не успел узнать, как их зовут», - подумал я.
Кровь медленно стекала по руке Нэта и капала на пистолет, лежавший на полу, огромный пистолет с глушителем, какие показывают в фильмах, чтобы щекотать нервы обывателям. Я протянул руку к нему, но тут же отдёрнул. Внезапно пришедшая мысль остановила меня: - «Всё это сделал, Нэт! Но зачем? Зачем?!»
Мы сидели на полу, прислонившись к большому старому шкафу. Кровь на пистолете Нэта засохла. В комнате стоял дым и запах подгоревшего молока. Щипало левую щёку. Пуля едва задев, обожгла её. Элизабет была всё-таки ранена. Платье с левого бока пропиталось кровью. Разрезал платье. Пуля, скользнув по ребру, прошла навылет. Кровь на ране уже свернулась.
- Ерунда, царапина.
- В кухне, в белой коробке на полке медикаменты, - сказала она.
Вернувшись, увидел, что Элизабет сидит без лифчика, прикрывая маленькую острую грудь, правой рукой. Заметив мой взгляд, она набросила платье на худые колени. Осторожно обработав рану, перевязал её.
- Давай посмотрю твоё плечо, - сказала она.
- Попозже, кровь остановилась, хочу просто посидеть, - ответил я.
- Хорошо. Пойду пока умоюсь. Не смотри.
- Иди.
Свернув платье в комок, она вышла в коридор.
- «Нэт, Нэт, что ты наделал?!» - голова раскалывалась от обиды и боли, - «что теперь делать? Вызвать полицию? Идиот, прошляпил Нэта и мог поплатиться жизнью из-за своей глупой беспечности и невнимательности. Черт! Значит всё-таки секретные материалы о «красном тумане» исчезли тогда из дома 167 по улице Питерсона, не иначе.»
Вернулась Элизабет. В руках у неё был тазик с теплой водой и чистые тряпки. Она промывала мне рану своими тонкими руками с синими прожилками вен, а я сидел и смотрел на её бледные руки, чёрные свисающие локоны и вспоминал мать, как она, так же осторожно и медленно промывала мои мальчишеские раны и ссадины. Тонкие и нежные пальцы сделали своё дело. Через час я сидел с туго перебинтованным плечом в чистой рубашке.
