Мы прогулялись по набережной.
— Ну, давай прощаться. Чувствуй себя всегда хозяином положения и… больше уверенности. Вживайся в свой образ, повторяй в уме свою легенду. Она должна стать твоей жизненной биографией, а не легендой. Жену твою я вскоре увижу. Передам от тебя привет. Расскажу о нашей встрече. Ну, бывай. Ни пуха ни пера.
— К черту, — молвил я дрогнувшим голосом. — Привет жене. Всем нашим товарищам.
Мы распрощались и разошлись в разные стороны. Встреча с Паулем, его спокойная манера держаться вселяли в меня уверенность, помогали преодолеть комплекс раздвоения личности, который я все еще испытывал. Ну вот, теперь пора двигаться дальше.
Вечером на прежнем месте я проставил сигнал отбытия и утренним поездом выехал в Рим, где мне предстояло проставить контрольный сигнал о прибытии и убытии и продолжить путь в Афины в целях доработки легенды по Греции и совершенствования греческого языка.
Неповторимы закаты на Адриатике. Вдали, в туманной дымке синели острова. Судно не спеша прокладывало путь на юго-восток между Италией и Грецией. Взрывы смеха привлекли мое внимание. Подойдя поближе, я увидел группу молодых людей— три парня и две девушки. Один из парней, выше среднего роста, сухощавый, лет за тридцать, второй— черноволосый красивый парень атлетического сложения, очевидно, рассказывал девушкам какие-то смешные истории, третий, полулежа на скамье, мечтательно смотрел на открывавшиеся пейзажи. Судя по произношению и манере поведения, это были американцы.
— Красивые здесь места, не правда ли? — сказал я, обращаясь к лежавшему. — Вон тот остров на горизонте называется Керкира, первый большой остров из группы Ионических островов (маршрут я тщательно изучал еще в Москве по карте и знал, где мы находимся, поскольку сверял маршрут судна по туристскому справочнику, имевшемуся у меня в каюте).
— Да? Вам что, знакомы эти места? — вяло отреагировал американец.
— Да, знакомы. Я здесь бывал еще в детстве, и сейчас мне интересно вновь посетить эти места. А какая здесь рыбалка! А ловля осьминогов! (Это все я почерпнул из того же источника.)
В этот момент проходил по палубе матрос, и я спросил у него что-то по-гречески (я все же два года изучал этот язык в подмосковной разведшколе).
— Так вы из местных? — спросил тот, что постарше, по имени Майк.
— А сами вы из Штатов? — спросил тот, которого звали Фред.
— Нет. Жил когда-то в этих краях.
Поздно вечером девушки ушли спать.
— Вот та, которая повыше, из очень состоятельной семьи, — сказал третий — Джон — со вздохом.
— Ну и что же ты теряешься? — усмехнулся Майк. — Давай мы тебя сосватаем и здесь на этом славном корабле устроим свадьбу.
— Да куда ему, — сказал Фред, — он ведь у нас актер кино и от одной съемки до другой еле сводит концы с концами.
— Вот он и получит шанс поправить свое финансовое положение.
— Лицо ваше мне знакомо. Ведь, если не ошибаюсь, вы в ковбойских фильмах снимаетесь? — спросил я.
— Да, в основном в ковбойских, — сказал Джон с тенью смущения. — А что, приходилось меня видеть в фильмах?
— Ну как же! Видел, и не раз. — Я просмотрел немало вестернов (за шесть месяцев в Египте я в целях совершенствования английского языка посмотрел десятки американских фильмов, среди которых было много ковбойских, о покорении Дикого Запада и войне с индейцами).
— Послушай, Майк! — сказал вдруг артист. — Вот тебе попутчик.
— И впрямь, Майк, как ты один поедешь по этим горным местам? А этот парень к тому же и местный язык знает.
— Да, но захочет ли он составить мне компанию?
Выяснилось следующее: молодые люди прилетели чартерным рейсом[3] Нью-Йорк— Дублин, Ирландия, затем поехали в Дортмунд, ФРГ, где Майк купил прямо на заводе маленький «фольксваген», заплатив за него всего лишь 800 долларов. Проехав на нем через всю Европу до Венеции, они погрузили машину на борт «Коринфоса» (судно шло рейсом из Венеции), где встретились с двумя девушками из Сан-Франциско, с которыми им захотелось доехать до Пирея и провести с ними время в Афинах. Майк же намерен был высадиться с машиной в Патрах, посетить древнее селение Дельфы, поклониться праху древних оракулов, затем добраться до Афин, с тем чтобы там снова всем встретиться. Мои новые знакомые стали уговаривать меня сопровождать Майка до Афин на его машине.
— Я подумаю, — сказал я.
— А что думать, вам же все равно надо в Афины, — сказал Фред.
Мы пошли в бар, выпили по парс банок пива и разошлись. «Необходимо закрепить контакт с американцами, — думал я. — Лишняя связь не помешает. Принять его предложение? Отказаться? Ведь абсолютно незнакомый человек. Не опасно ли это? На гангстера или контрабандиста он не похож, этот Майк. Рискнуть, что ли? Выяснить по дороге, кто он, чем занимается, каково его положение в обществе, нет ли у него выхода на интересующий нас контингент, не сможет ли он устроить меня на работу в Штатах? Да и остальных парней надо бы прощупать. Один — артист кино, хотя и у артиста могут быть нужные связи. А второй, Фред, кто? Уж больно ладно скроен, прямо-таки атлет. Если я продолжу свое знакомство с Майком, то получу возможность пообщаться с ними в Афинах и закрепить знакомство.
А они? Почему они, в свою очередь, мне доверились? И пи слова о моем языке? Ведь как бы там ни было, а уровень моей языковой подготовки не позволял мне выдавать себя за англичанина или американца. Никто из них даже не спросил меня, кто я вообще. И откуда. Значит, я внушаю людям доверие с первого взгляда? Или это беспечность, свойственная молодым людям вообще и американцам в частности? А может, не стоит ехать с ним? Нет, надо поехать с этим Майком и постараться войти в их компанию, а там будет видно. Посмотрим, что это за американцы. Интересно понаблюдать за их бытом и нравами, потренироваться в языке, а с другой стороны— посмотреть, как они самого меня воспринимают, мой язык. Удивительно, что в отношении языка они не задавали никаких вопросов. И потом, какая разница, как добираться до Афин — морем или по суше?»
Судно подошло к причалам Патр. Греческая земля. На берегу небольшой хор девушек в национальных греческих одеяниях исполняет мелодичные песни на родном языке. Трио на бузуки (нечто среднее между мандолиной и банджо) аккомпанирует им. Так они встречают каждое судно? Крошечный «фольксваген» цвета морской волны с металлическим отливом уже покачивается на подвеске корабельного крана, который бережно опускает его на причал. Всей компанией спускаемся на берег. Осмотрев машину, Майк запустил мотор. Попрощавшись и погрузив багаж, мы сели в машину, и наша «божья коровка» резво помчала нас по узким дорогам древней Греции. На коленях у меня лежала довольно детальная карта автодорог Западной Европы, открытая на Греции, так что я выполнял роль штурмана, а цель наша в тот день крошечный городок Дельфы, где еще до нашей эры обитали знаменитые дельфийские оракулы. Майк почему-то ими очень интересовался и горел желанием поклониться их праху, побродить по античным развалинам, подышать священным воздухом. Да и мне самому интересно было побывать в этих местах. И в легенде это займет свое место.
— Майк, а чем ты занимаешься там, в Штатах?
— Занимаюсь тем, что забочусь о себе (I take саге of myself) — Ответ несколько обескураживающий. «Ладно, — подумал я, — все равно выясню». Майк тем не менее рассказал мне кое-что. Жил он в Санта-Барбаре, Калифорния, холостяк тридцати девяти лет, католик. Родители жили в Уругвае, где вели фермерское хозяйство. Он посещал их в прошлом году. А в этом году решил поездить по Европе и разумно потратить накопленные деньги. А разумно, с его точки зрения, — это поклониться святым местам.
— Кроме Дельф и Афин, я еще хочу поехать в Микены, что под Афинами, осмотреть раскопки памятников микенской культуры. Затем оставлю машину в Афинах, поеду в Иерусалим поклониться святым местам, Гробу Господню. Если хочешь, поехали со мной.
«Клерикал он, что ли?» — подумал я.
