- Я уже подумала, что ты вообще не появишься. Ты получал мои письма?

  - Нет, одно было, в начале октября. Вот оно.

  - Это первое. Странно почта работает.

  - Война. Все могло произойти. - не стал ее расстраивать Сергей. - Рассказывай! Обо всем.

  Работает в среднем 12-15 часов в сутки, у инженерного состава рабочий день ненормированный. Сегодня ей удалось отпроситься. В общем, круто. Все для фронта, все для победы. Переработку оплачивают, но к отпуску не прибавляют ни за какие коврижки. У нее 5-6 месяц беременности, еще работать и работать. Декретный отпуск 6 недель до, и шесть недель после. Из-за того, что производство вредное, 'умственный труд' приравнен к 'физическому', поэтому у нее будет 16 недель декрета. Где-то в январе-феврале рассчитывает получить. Вид у нее уставший, похудела, в общем, на пользу такой труд не идет. И сделать ничего нельзя. Сергей затопил титан, и приготовил ей ванную. Немного рассказал о своих делах, в основном, фронтовых. Тылом решил ее не беспокоить. На следующий день она приехать не смогла, осталась на заводе, там что-то случилось, их заводской автобус завез в общежитие, а транспорт уже не ходил. Наконец, появилась машина, и Сергей вечером стал забирать ее, и утром отвозить до завода. Заводские женщины, а коллектив, в основном, женский, мужья у большинства в армии, завистливо глядели на это дело. Затем, пришлось уехать в Москву с новыми танками. Начались государственные испытания.

  Собственно, это целый этап в его жизни. То, ради чего он все это делал. Теперь: пойдет или не пойдет. Контролеры строгие, и не все так уж благодушно смотрят на то, что происходит. Машина дороже Т-34, и дороже, чем КВ. Во всяком случае, пока. Много средств, времени и сил ушло на подготовку ее в серию, очень много новинок пришлось внедрять. Теперь машина сдает экзамен. Возглавлял госкомиссию генерал-лейтенант Федоренко. Непосредственный контроль со стороны Ставки осуществлял генерал-полковник Воронов. В первый же день пришлось менять экипаж одного из танков: механик, явно, не справлялся с управлением, чуть не сжег фрикционы. Пришлось влезать на место водителя, пока из Сенежей не приехал Михаил. Танки гоняли как сидоровых коней. Уже потом Яков Николаевич сказал, что программу и трассу специально усложнили. Кстати, по приказу Сталина. Он, тоже, ждал прорыва в области танкостроения, и не хотел ошибиться в выборе массовой машины. В конце концов, он знал, что войну выиграла 'тридцатьчетверка'. Через двадцать пять дней - первая поломка: лопнул торсион первой опоры танка с узким корпусом. Заменить разрешили, чтобы проверить ремонтопригодность. Та же самая причина, что и со снарядами: перекал. Ремонт занял около двух часов, и машина опять пошла. В конце испытаний привезли командиров-танкистов: Ротмистрова, Богданова, Рыбалко, Катукова, Полубоярова. Глупость на глупости сидит, и глупостью погоняет. Машины больше месяца, с тремя сменными экипажами, носились по полигону, непрерывно стреляли, маневрировали, ресурс на пределе, причем, на нижнем. Двигатели уже дымят, как будто в камеру сгорания механик калоши засунул. А тут решили привезти боевых командиров. Хорошо, что чуть заранее сказали, и Сергей успел пригнать на полигон пять новеньких танков уже из бригады. Зная, что машина может в серию и не попасть, он 'захомячил' себе немного 'лишних' танков. Из последней серии, уже с новыми американскими радиостанциями, с двухосевыми стабилизаторами. Причем, пришлось гнать траки с танками наперегонки с комиссией. В общем, заезды уже начались, а колонна только подходила к Кубинке. Ну, кто знает, что такое танк без ТО, тот может представить себе, что за показ новой техники состоялся. Командиры сели за рычаги, попробовали поводить убитые танки. Они шли, довольно неплохо, только дымили жутко. Они стреляли, но орудия были расстреляны в дым, почти до полного ресурса. Но вот на подъем две машины не поднялись: поздно переключились на пониженную и встали. Со второго раза поднялись. Командиры вышли и осторожно так говорят:

  - А нам сказали, что новую технику будут показывать, а эти пора на ремонт отправлять.

  И тут на полигон въезжают траки с танками, у которых на бортах стоит значок с надписью '1-я ОМБр'.

  Генерал Лелюшенко, зам Федоренко, взвился: Кто разрешил! Вы нарушили условия испытаний! Я сниму машины с испытаний!

  - На каком основании? Вы выполнили то, что хотели, Вы показали, во что превратились машины за полтора месяца непрерывных гонок с преследованием, со стрельбой и преодолением препятствий. Товарищи командиры их попробовали. А теперь они попробуют новые машины, у этих пробег четыре часа. Вот их формуляры, товарищ генерал. А у Вас ни один формуляр не заполнен. Все только в журналах испытаний, а это - Ваша прямая обязанность, следить, чтобы по окончанию смены, каждый экипаж внес в формуляр: сколько он пробежал, сколько топлива потратил, сколько выстрелов произвел, и каким снарядом. Так?

  - Так.

  - Вот я, как замнаркома танковой промышленности, и даю возможность прибывшим командирам частей и соединений попробовать новые танки, а не убитые вашими архаровцами. Это не будет вписано в результаты Ваших испытаний. Кстати, застряли машины с 520-тисильными движками. Вот это надо отметить. И еще, у водителей-испытателей этого не произошло, потому, что они быстрее переключают шестиступенчатую коробку. А товарищи командиры и не знали, сколько передач на коробке, и пытались подняться на пятой. Так, товарищи? - решил подключить фронтовиков Сергей.

  - Нет, действительно, нам обещали показать новую технику, а подсунули полностью убитую. Чтобы составить впечатление о машине, необходимо попробовать и новые машины. Так что, в этом отношении, мы поддерживаем товарища замнаркома.

  В общем, несмотря на подключение к протестам и Федоренко, командиры частей сели в новые машины и катнулись на них. От души постреляли, несмотря на то, что количество машин на директрисе увеличилось в полтора раза. Новые машины легко обгоняли 'старичков', не дымили, управлялись в бою отлично. Сделав почти 20 кругов, подскочили к КП полигона. Самый молодой Катуков сходу полез обниматься с Сергеем.

  - Это не танк! Это - бабочка! Он просто порхает! - Ещё бы! Ему досталась машина с 820-сильным движком и со стабилизацией по двум осям. Самый дорогой вариант, который на испытания не пошел. Такие машины не по карману СССР-42. - Когда придут к нам?

  - Это будет зависеть от отзыва, который вы напишете.

  Более осторожный Рыбалко выписывал из журнала испытаний часы работы двигателя и пройденное расстояние. А Ротмистров считал выстрелы из пушек.

  - Товарищ Сергей, а на серийных машинах какие станции стоять будут? Мы видели, что на тех машинах стоит 9-Р. Она не дает возможности управлять командиром непосредственно, только через радиста. - спросил Полубояров.

  - Эти машины из первых образцов, у остальных будут стоять американские станции: блок командный и блок связной. Как на этих танках, только еще более мощный, 278-Т. Поставки идут, и идет разговор о выпуске таких станций в СССР по лицензии.

  В итоге, все танкисты дали очень лестный отзыв о машине, но, этот случай разбирали на заседании Ставки. Дескать, товарищ Танкист 'купил' мнение фронтовиков обещаниями быстрой поставки. Отдельно был поднят вопрос о том, откуда у 1-й маневренной новейшие танки, не принятые на вооружение. Показали бумагу, в которой Гудков просит Танкиста провести войсковые испытания новой серии машин с улучшенными характеристиками. Все машины числятся 'опытными' и имеют формуляр 'Объектов'.

  Сталин сидел за столом, с трубкой в зубах, и постукивал кончиками пальцев по столу. Что это означало, Сергей не знал. Сам он встречался со Сталиным в четвертый раз. Тот внимательно выслушал Председателя комиссии и Лелюшенко. Ни Воронову, ни Сергею он вопросов не задал. Когда Лелюшенко закончил говорить, Сталин сделал паузу, зажег погасшую трубку, потом медленно и тихо спросил у Федоренко.