— Мы разговариваем, как пара, которая уже давно вместе.
Он хотел что-то сказать, но его перебил мобильный телефон. Пришлось вынуть его из кармана пальто и отдать Кире. Только и успел ухмыльнуться ей на замечание.
Когда ехали от посёлка, была всего пара звонков. Теперь же, на обратном пути, Тиму постоянно пришлось быть на связи. В основном звонила тётя Соня, которая дежурила на кабинетном телефоне и докладывала, как идёт расчистка посёлка и какие проблемы появлялись. Разок звякнул Леонтий, который спросил, всё ли нормально в экстренной экспедиции. По его голосу чувствовалось, что он чуть обижен. Но Тим сразу сказал, что всё произошло слишком быстро, чтобы забирать и старшего с собой в поездку. Леонтий согласился, что обстоятельства бывают всякие. Под конец беседы он повеселел и обругал обоих, что опоздали к обеду.
А Кира всё улыбалась. Неужели так будет всегда? Всегда будет рядом Тим и его деловые и чуть насмешливые переговоры? И всё ей казалось, он сумеет найти способ избавиться от зазеркального… На этой мысли девушка застряла. А вдруг Игорь уже сумел сообразить, каким образом вернуть зазеркального духа в его зазеркалье? Несмотря на то что с ним сделали… А может, именно поэтому? А вдруг для него то, что с ним сделали, стало практическим подтверждением его представлений о зазеркалье?
И, кстати. А что же с ним сделали?
То, что его каким-то образом заставили стать преемником Анатолия Ильича, Кира поняла. Но как бывший её хозяин это сделал? Что он такое придумал, чтобы свалить проблему с больной головы на здоровую? Наверное, придётся узнать обо всём только от самого Игоря, а значит, чуть позже.
Когда доехали до коттеджного посёлка, совсем стемнело. По мобильным мужчины в дороге договорились: Виталий Викторович завезёт Игоря в дом Дмитрия, а потом, по звонку Дмитрия, они все, то есть участники «боевого похода», соберутся у Дмитрия же, чтобы выслушать Игоря.
И за поселковыми воротами две машины разъехались.
Встречали Тима и Киру так, словно не чаяли, что они вернутся. Тётя Соня аж всплакнула, глядя на промокшую парочку. Леонтия влажность не смутила: он обнял девушку и слегка приподнял над полом — хохоча во всё горло, покружить, как маленькую. Кира ахнула от неожиданности, когда ноги оторвались от пола. Потом ахнула мысленно, втихую, когда поверх плеча Леонтия углядела суженные на них обоих глаза его младшего брата. Но всё обошлось. Леонтий вернул девушку на грешную землю, а старушка погнала всех, в том числе и Леонтия, мыть руки и переодеваться к запоздалому обеду или, теперь уж, к раннему ужину.
За этим обедом-ужином тоже было всё тихо и мирно, только у Тима были странные глаза, когда он ненадолго взглядывал на Киру. Какие-то холодно-спокойные, словно хозяин дома пришёл к какому-то решению, которое вознамерился выполнить сейчас и немедленно. Но ничего особенного не случилось, хотя Кира побаивалась, что Тим может наброситься на неё с претензиями: типа, с кем это ты обнимаешься, кроме меня?!
Но после трапезы он поднялся к ней и, постучав, приоткрыл дверь. Не зашёл, а замер, наблюдая, как она играет с котёнком, сидя на ковре посреди комнаты. Кира ему улыбнулась, и лишь после этого он сказал:
— Звонил Дмитрий. Сейчас поедем к нему. У тебя платье нормальное есть?
— А-а… Что ты имеешь в виду — нормальное? — удивилась Кира.
— Побрякушки наденешь. Поэтому платье должно быть к ним. Все уже знают, что в моём доме живёт моя невеста. Должна выглядеть, ясно?
Он закрыл дверь. А Кира, озадаченная, принялась вспоминать, есть ли у неё «нормальное» платье, которое можно украсить Тимовыми «побрякушками». И, только когда вспомнила, что среди привезённого из дома есть платье-рубашка простого покроя и всегда элегантного тёмно-серого цвета, она одновременно додумалась ещё и до следующей мысли: а зачем ехать к Дмитрию в таком торжественном виде? Врач её, невесту, видел и в обычном… ну-у — в уличном.
Но, когда, повертевшись перед зеркалом, в который раз счастливая, что видит себя безо всяких страшных последствий, Кира, прихватив корзину со спящим Шустиком и мешочек с туфлями, спустилась в холл, она обнаружила там совершенно обалдевшего Леонтия и озабоченную тётю Соню. Оба тихонько сидели на диванчике, боком к девушке, переговаривались негромко и смотрели на кабинет Тима. Кира тоже посмотрела, но ничего не увидела, лишь услышала голос Тима, который с кем-то ругался — с таким наслаждением и таким чёрным матом, что Кира взялась за загоревшиеся щёки. Этот жест и привлёк к ней внимание Леонтия.
— О… Девуля, — как-то растерянно сказал он. И стало ясно, что появление Киры добавило ещё немного к его уже имеющемуся обалдеванию.
— Господи… — прошептала тётя Соня, тоже во все глаза глядя на девушку.
— А что случилось? — тихо осведомилась Кира, подходя к диванчику и садясь на его валик — со стороны старушки. Тут она поставила корзину с котёнком и обувь.
— Вы не к министру ли едете? — тем же страшным шёпотом спросила у неё тётя Соня. — Сейчас Тимыч в кабинет зашёл — ух! Теперь вот ты спустилась.
Кира так и не смогла уточнить, что они имеют в виду. В кабинете замолчал Тим, а потом и вышел. Девушка взглянула на него и невольно улыбнулась.
Она привыкла к его привычной небрежности во всём — и в разгильдяйском «походняке», и в одежде. Но этот мужчина, в мешковатом для него, но почему-то всё равно элегантном костюме, с небрежно заткнутым в верхний кармашек платочком, который язык не поворачивался назвать носовым… Этот мужчина, который двигался в привычном для него ритме крадущегося охотника — мягко и сторожко, но в то же время свободно… Этот мужчина, который зачесал назад обычно спущенные вперёд пряди взлохмаченных волос, из-под которых диковато сияли небольшие голубые глаза… Этот мужчина, с которым лестно показаться на каком-нибудь светском рауте… Кира встала, выпрямила спину и легко подошла к Тиму. Он, не скрываясь, оглядел её сверху донизу. Взгляд она выдержала, хотя очень хотелось хихикнуть. Но она знала, что выглядит в тон и в настроение ему, и не беспокоилась, что может не понравиться.
— Туфли брать? — деловито спросила она и подняла обувной мешочек.
— Не надо. Надень сейчас. Там не переобуваются, — сдержанно сказал Тим, после чего предложил ей руку, чтобы она смогла стоя надеть туфли.
Они быстро оделись — против куртки Киры Тим не возражал.
Выходя, девушка чуть не затряслась от смеха, остро чувствуя между лопатками потрясённые взгляды тёти Сони и Леонтия.
И, лишь приехав в дом Дмитрия, Кира увидела воочию, что имел в виду Тим, говоря: «Там не переобуваются».
Когда они садились в машину, им пришлось пробежать по снегу небольшую площадку крыльца и спуститься по трём ступенькам. А когда их машина подъехала к коттеджу Дмитрия, чуть сбоку от него, перед ними раскрылись две створы прилегающего к дому подземного гаража. Тим затормозил в ярко освещённом помещении, довольно большом и сухом.
— А я всё никак не удосужусь такой у себя построить, — то ли пожаловался, то ли поделился мечтой Тим, помогая Кире выйти и забрасывая на заднее сиденье её куртку.
Он, снова предложив ей руку, провёл девушку светлым коридором в небольшой зал, где их ожидал Дмитрий. И с этого момента и ровно до конца, пока они снова не оказались в машине, Тим вёл себя как настоящий аристократ с безупречной родословной.
Причиной этого преображения оказалась жена Дмитрия. Невысокая женщина, с идеально уложенными короткими волосами, с безупречным макияжем, в тёмно-синем трикотажном платье, чью элегантность подчеркнули туфельки на небольшом каблучке и тонкая цепочка с камешком-кулоном, она словно светилась каким-то странным сиянием, от которого Кире резко захотелось научиться французскому языку, вспомнить детскую музыкальную школу по классу фортепиано, чтобы не ударить лицом в грязь, если попросят одарить гостей и хозяев своим пением в сопровождении инструмента.
Правда, был один момент, когда девушка с трудом сдержала неистовый, рвущийся с губ смех. После знакомства с Ниной, которая незаметно выразила одобрение будущей супруге Тима, а потом похвалила его «как всегда элегантный» костюм и вкус, Тим шутливо прищёлкнул каблуками ботинок и учтиво склонил голову… И тут… Ни с того ни с сего Кира вспомнила, как не далее чем двадцать минут назад он в своём кабинете орал на кого-то страшнейшим матом!
