…обрали на Владимирское и на Московское и на Ноугоротцкое государства, и на царства Казанское и Астроханское и Сибирское, и на все великие и преславные государства Росийскаго царствия{232}.
Подметил М. Н. Тихомиров и новое словообразование «всеросийский», появившееся в официальных документах. Так, в отписке боярина Федора Шереметева, посланной в 1608 г. царю Василию Шуйскому, сказано:
…дал Бог на Всеросийское государство тебя праведнаго и милосердаго великаго государя{233}.
В конце XVI — первой половине XVII в., несмотря на то, что официальные титулы царя и патриарха содержали слова «всея Русии», церковные писатели (патриарх Иов, келари Авраамий Палицын и Симон Азарьин) предпочитали в названии страны пользоваться «Росийской» терминологией.
Весьма показательной в этом отношении является «Повесть о честном житии» царя Федора Ивановича патриарха Иова. Повесть дошла до нас только в составе компиляции из Никоновской летописи, Повести о честном житии и Нового летописца. Старшим списком, как мы выяснили, является список РНБ, F.IV.237 — конца 30-х годов XVII в.{234} Полное заглавие Повести таково:
«Повесть о честнем житии благовернаго и благородного и христолюбиваго государя царя и великого князя Федора Ивановича всеа Русии, о его царьском благочестии и добродетелном исправлении, о святем его преставлении. Писано смиренным Иевом патриархом Московским и всеа Русии»{235}.
«Повесть о честном житии» не только описывает добродетели царя Федора Ивановича, его кончину, плач царицы Ирины, написанный в лучших традициях древнерусских плачей (конкретно — в стиле Епифания Премудрого), но содержит краткий очерк истории царствования Федора Ивановича, и в этом смысле представляет любопытный исторический источник. По велеречивой характеристике слуги и конюшего Бориса Годунова («и никто же ин обретеся в та лета во всем царстве Руския державы подобен ему храбростию и разумом и верою яже к Богу») можно догадаться, что «Повесть о честном житии» написана в период царствования Бориса Годунова (1598—1605 гг.).
В названии государства патриарх Иов отдает абсолютную пальму первенства выражению «Великая Росия», которое на небольшом в принципе отрезке текста употреблено 23 раза!{236}Слово «Росийский» упоминается при описании добродетелей «святых и крестоносных преславнейших Росийских царей», «глубокоразумного Росийского языка»{237}, «великия Росийския державы»{238} и особенно «Росийского царствия»{239}.
В выражении «Росиская земля», употребленном Досифеем Топорковым в Хронографе, теперь уже нельзя видеть описку, так как то же слово употребляет патриарх Иов — «все отечество нашея Росиския державы»{240}, а также при характеристике Римского начала «царского корени»:
…благородный царский корень многими леты непременне влечашеся от великого Августа кесаря Римского, обладающего всею вселенною, якоже история поведает, и до самого святаго сего царьствия богохранимыя державы великого Росиского государства{241}.
В отличие от сочинения патриарха Иова литературная традиция Троице-Сергиева монастыря первой половины XVII в. представлена, можно сказать, в оригиналах.
«Сказание об осаде Троице-Сергиева монастыря (1608—1610 гг.)» келаря Авраамия Палицына дошло до нашего времени в множестве списков и редакций. В истории произведения выделяют две редакции: Первоначальную, сохранившуюся в списках Академическом и Забелинском и содержащую только первые шесть глав — от смерти Ивана Грозного до Смуты при Василии Шуйском, и Основную, доводящую изложение до Деулинского перемирия 1618 г., старшим списком которой является Румянцевский (РГБ. Ф. 256. № 299).
При датировке Первоначальной редакции С. Ф. Платонов предложил использовать указание о 14-летних запасах хлеба:
Во время же пленения от всех окольних язык, наипаче же от своих, то обретеся безсчислено расхищаемо всякого хлеба, и давныя житницы не истощены, и поля скирд стояху, гумна же пренаполнены одоней и копон и зародов до четырехнадесять лет от смятения во всей Русской земле{242}.
Считая, что 14 лет относятся только к периоду Смуты, начавшейся, по его мнению, в 1601 — 1603 гг., С. Ф. Платонов предложил датировать Первоначальную редакцию 1615— 1617 гг.{243}
П. Г. Васенко выявил основные разночтения между Первоначальной и Основной редакциями; анализируя текст о 14-летних запасах хлеба, он пришел к выводу, что это указание — авторская глосса, и потому предложил датировать Первоначальную редакцию периодом от 1612 до 1613 г.{244} В 1955 г. О. А. Державина обратила внимание на политический смысл тех изменений текста, которые отличали Основную редакцию от Первоначальной и меняли замысел и идейную направленность произведения; исследовательница датировала Первоначальную редакцию 1610—1611 гг. и приписала ее составление архимандриту Дионисию Зобниновскому{245}. В ряде работ Я. Г. Солодкин пришел к выводу, что Первоначальная редакция должна датироваться первыми месяцами 1619 г., а Основная — 1619—1620 гг.{246} По Л. Е. Морозовой, Первоначальная редакция составлена в 1610 г. и планировалась в качестве исторического предисловия к труду об осаде Троице-Сергиева монастыря{247}. Наконец, И. О. Тюменцев выдвинул версию, что Первоначальная редакция могла быть создана в 1613 г.{248}
Из всего обилия предложенных версий о дате создания Первоначальной редакции безусловно верной следует считать гипотезу С. Ф. Платонова. Автор острой в политическом отношении Первоначальной редакции обличает и Бориса Годунова («аще и разумен бе в царских правлениих, но писания божественнаго не навык и того ради в братолюбствии блазнен бываше»){249}, и Василия Шуйского (Василий Иванович Шуйский «возведен бысть во царьский дом, и никим же от вельмож не пререкован, ни от прочего народа умолен»){250}, обвиняя обоих в непочтении к святыням, заключает: «и царю Борису и Василию случися отмщение от Бога»{251}. Учитывая, что Василий Шуйский умер в 1612 г., заключаем, что Первоначальная редакция составлена после 1612 г. Но очевидно, что Первоначальная редакция написана на самом деле после 1613 г., после избрания на царство Михаила Романова: из всех сановников только Романовы пользуются симпатиями автора (Филарет Никитич «разумен в делех и тверд в вере християнстей, и знаменит во всяком добросмысльстве», его братии Борис Годунов «много безчестия и зла нанесе им»){252}, а намек о том, что Василий Шуйский «возведен бысть во царьский дом», причем «никим же от вельмож не пререкован, ни от прочего народа умолен», следует понимать именно в том смысле, что Михаил Романов «всенародно» избран на царство.
