Дверь наконец-то открылась, чуть не придавив мое бренное тело, и в комнату вошел...
Мама моя, я сплю или как?! Ущипните меня, я хочу проснуться.
Он-то что здесь забыл?!
В комнате переминался слегка постаревший, сильно поседевший водитель, благодаря которому я лишилась более пяти миллионов рублей полтора года назад. И за то, что у меня резко упало зрение, я его тоже до сих пор не поблагодарила!
Как там его...Головченко! Вспомнила, наконец.
И что ему тут понадобилось?
-Ну вот мы и встретились,-злорадство в его голосе заставило меня поежиться. Потом я сообразила, что он обращается к «спящему» Вацлаву. Я-то за дверью стою! С битой.-Наконец-то я могу отомстить за те унижения, что перенес по твоей вине, жадная сука!!!
Вацлав спокойно снял одеяло с головы и поинтересовался у непрошеного мстителя:
-И не лень тебе было разыскивать Аниту по всей области?
Головченко поперхнулся. Увидев печально знакомого ему Вацлава вместо опоенной и мирно спящей девушки, у мужика случился форменный приступ истерики.
-ТЫ-Ы?!ОПЯТЬ ТЫ! Ведь этот дурной молдаванин сказал, что ты уехал!- его трясло, как в припадке.
-Ну-ну, буду я делать то, что от меня так настойчиво требуют!-фыркнул Вацлав, окончательно отбрасывая одеяло и вытаскивая из-за пояса пистолет.-Я что, совсем дурак, по-вашему?
Бывший водитель не ответил и попыталсяя драпануть из комнаты...
И тут-то настало мое время включиться в игру.
Пинком захлопнув дверь у него перед носом, я приветливо помахала битой и пропела:
-Ну вот мы и снова свиделись, господин хороший!
Мой тон ему явно не понравился. Злорадство, прозвучавшее в голосе, напугало даже меня саму.
-Чтоб ты сдохла!-взревел разочарованный мужик и замахнулся на меня доселе припрятанной монтировкой.
Увернуться я не успевала...
Выстрел прозвучал неожиданно. Вацлав с бледным лицом смотрел, как тело коварного таксиста оседает на пол. Пистолет в его руках слегка подрагивал.
-Т-ты....-прохрипел раненый, судорожно закашлялся и потерял сознание.
-Ты его убил?-испуганно поинтересовалась я, наклоняясь над бесчувственным телом.-У него легкое задето...кажется.
Вацлав молча оттеснил меня и осмотрел предполагаемый труп. Скривился и тихо заметил:
-Кто-нибудь еще знает, что он был у тебя в доме?
Я только плечами пожала. Сама-то не знала, что он здесь!Эх, я. Внимательнее надо быть моментами.
-Я попал ему в сердце. Нечаянно. Рука дрогнула,-вздохнув, объяснил Вацлав.-Так что надо думать, как избавиться от трупа.
Я еле успела отбежать на достаточное расстояние, как меня вырвало. Голова кружилась, во рту стоял неприятный привкус. Наверное, беляши несвежие попались!
Не хочу думать о том, что у меня в доме, у меня на глазах только что убили человека! Какой бы скотиной он не был...И даже то, что Вацлав защищал мою жизнь, ничего не меняет!
Минуты через две мне полегчало. Я снова смогла разговаривать.
-И куда мы его денем?-спросила я у напряженно о чем-то размышляющего Вацлава.
-Тут торфянники неподалеку...-протянул он.-У тебя есть большие пакеты для мусора?
Меня снова замутило.
-Я не хочу в тюрьму,-пожал плечам Вацлав.-Нет, меня-то, конечно, отмажут...Но потом последствия еще более плачевными будут. А его искать никто не станет, он все равно из колонии сбежал. Срок ему мотать еще три года предстояло...
-Мне от этого не легче,пискнула я. Слабость накатила так внезапно, что я еле успела присесть на краешек разворошенной постели. Но...ты прав. Я тоже не хочу, чтобы ты попал в тюрьму.
Вацлав криво улыбнулся. Правильно, в такой момент проявлять романтические настроения будет только совсем уж неадекватная особа! То есть я.
Через полчаса Вацлав повез тело Головченко в неизвестном направлении. Я оставила ему свой номер для связи и отправилась откачивать Арсения, переборщившего со снотворным.
...И внезапно с ужасом поняла, что Вацлав уехал слишком рано.
Арсений не дышал.
-Мамочки, да за что ж мне все это?-тихо взвыла я, вцепившись себе в волосы.Уже в следующий момент до меня дошло, что на его место должна была быть я.
Хорошо, что я терпеть не могу вино!Хорошо, что я не додумалась его выпить!
Иначе лежала бы сейчас точно так же, с бледно-серым лицом, каким-то отекшим и раздувшимся, и закатившимися глазами.
Ужас...Нет, лучше не буду я на него смотреть! Мне и так кошмаров на всю оставшуюся жизнь хватит.
-Алло?-голос Вацлава был тусклым и усталым. Я сбивчиво изложила ему картину происшедшего и минут пять слушала длинный матерный опус.-Сиди тихо, я сейчас вернусь!Вместе поедем!
Я затряслась, заклацала зубами, но поняла, что отвертеться не получится. Села в кресло в холле и принялась ждать.
Часы на стенке показывали половину двенадцатого ночи.
...Как медленно тянется время, когда ты в одном доме, наедине с трупом ...ужас....ужас...ужас...
А я ведь с ним спала...Целовала его, обнимала, ласкала...
Вместе принимала душ.Вместе ходила за покупками.
Вместе...вот только с ним ли?!
Я слетела с кресла, ошалев от неожиданно пришедшего в голову предположения. И кинулась к телу.
...И как это понимать?! От кого же я беременна, в таком случае?!...
Я, наверное, схожу с ума. Или вижу дурной сон.
Потому что в жизни нормального человека таких событий точно не происходит.
Передо мной лежало тело человека, очень похожего на «моего» Арсения. Но именно им он не являлся!
Я почувствовала, что теряю сознание, и рухнула рядом с трупом «Арса».
Глава 20, заключительная.
«18 апреля 200.. года.
Дорогой дневник! Мы только что вернулись с Вацлавом с болота. О том, как все прошло, мне бы рассказывать не хотелось.
Вац пошел в душ, а я от нечего делать направилась к собакам. И поняла, что эти две смерти на сегодняшний день были не последними.
Куратор Топаза меня живьем в землю закопа-ает! Надо просить Ваца как-то от нее отмазаться. Пусть думает, что пес жив и здоров. Мне еще с ними работать.
Хотя...боюсь, с передержкой придется завязывать. Или временно закрыть на карантин.
Да и рассказать о Топазе придется. Пусть винит в случившемся только Ольгу, которая клятвенно меня уверяла, что Кузя безопасен!Хотя виновата все равно я буду...
Справедливо.
Но,думаю, с Ольгой лучше говорить Вацлаву. Пошантажировать ее немного. В конце концов, он ей столько денег отвалил, а я могу и добавить. Только пусть придумает, как нам разрулить ситуацию.»
* * *
«20 апреля 200…года.
Ольга свалила вину на меня и приехала с толпой народа забирать «зверски истерзанных» животных. Только куратор Алисы, хаски-пенсионерки, попросила подержать ее до конца года, потому что она беременна и ей некогда заниматься пристройством собаки.
Я посмотрела на весело скачущую около меня Алиску и предложила оставить ее себе. Наталья чуть не прослезилась от радости.
Теперь у меня две собаки. Охо-хо.
Вацлав старался, как мог. Прилюдно наорал на Ольгу, потребовал отчета о деньгах, на что она ответила, что ничего от него не получала... Не обмануло меня предчувствие, что собакам ничего не достанется.
В общем, ладно. Больше я никаких дел с этим фондом иметь не хочу.
Вацлав живет у меня уже третий день. Я напомнила ему про «хорька», на что он тяжко вздохнул, куда-то уехал и вернулся с большой трехэтажной клеткой и кем-то черно-белым в ней.
Я носилась вокруг нового жильца, как укушенная пчелой в одно место, восторгаясь умными глазками, острыми зубками и невероятным умом Оззи. Вацлав только головой качал, глядя на мой детский восторг.
Кажется, я нашла себе новое хобби. Может быть, и в работу оно перерастет? Буду заниматься хорьками. Они такие мила-ашки!»
«21 апреля 200…года.
Вацлав куда-то уехал с утра, пообещав вечером вернуться с сюрпризом. Я возилась с Оськой, как вдруг в дверь кто-то замолотил кулаками со страшной силой.
На пороге стояла смутно знакомая женщина.
