За стальными прутьями я увидел помещение с низкими кирпичными сводами. Пол был песчаный. На простых деревянных стеллажах покоились сотни пыльных бутылок. Винный погреб.

— Да, — сказал я, подергав решетку. — То, что надо.

Я вытащил из кармана обрезки веревки.

— Нужна еще веревка.

— Здесь нет.

— Подойдет что угодно: провод, цепь…

— Ага, может… — Пабло устремился туда, откуда мы пришли.

Решетка винного погреба была сделана из мощных прутьев. Шато-лафит никуда не делся — и Бак никуда не денется.

Вдруг раздался стон. Я оглянулся — Бак пытался сесть.

Я шагнул ему за спину и сделал захват под подбородок. Он извивался, брыкался, но секунд через десять обмяк. Сонные артерии снабжают мозг кровью. Если их пережать, они перестают это делать.

Такому захвату меня научил отец. Однажды он демонстрировал этот захват на мне, пока я не отключился.

Пабло принес моток электрического шнура.

— Отлично. — Я протянул ему нож для бифштексов и попросил нарезать шнур кусками длиной фута по два.

В кармане у Бака я нашел черный футляр, откуда извлек нож — уже не для бифштексов. Нажал титановую кнопку — выскочило смертоносное зазубренное лезвие. Я протянул его Пабло.

— Осторожней!

Пока Пабло нарезал шнур, я проверил пистолет и убедился, что он заряжен. Несколько карманов были набиты патронами; и я прихватил горсть-другую. А еще прихватил военный фонарик.

Я обмотал шнуром запястья Бака, а потом мы привязали его к решетке, предварительно придав ему стоячее положение. Я нашел в углу какую-то промасленную тряпку и засунул ему в рот — на случай, если слишком скоро очнется.

— Мне нужно идти наверх, — сказал я Пабло. — В кабинет управляющего. Можно еще как-нибудь выбраться отсюда?

— Нет.

— А черный ход?

Пабло смотрел непонимающе.

— Служебный вход, — сказал я по-испански. — Место, куда привозят всякие вещи для отеля, а вы заносите их внутрь.

— Да-да, — кивнул он. — Только это не наверху. Есть выход к воде. — Он указал на калитку в решетке. Нажал три кнопки на механическом замке, повернул ручку и осторожно открыл дверь.

— Здесь, — сказал он.

Вслед за ним я вошел в винный погреб. В одном месте стеллажи не загораживали стенной проем.

— Старый служебный вход.

Арка явно была заложена кирпичом давным-давно.

— Это нам вряд ли поможет, — сказал я.

— Нет-нет, смотрите. Вот где мистер Пол прячет самые дорогие вина.

Он вытащил из-за стеллажа длинный металлический прут и ткнул им в щель между кирпичами. Вся стена с грохотом выехала вперед. Не стена, а замаскированная дверь. За ней виднелась вторая решетчатая дверь. Это тесное помещение, понял я, на самом деле было входом в длинный туннель.

— Туннель выходит прямо к причалу, да? — спросил я.

Пабло кивнул.

— Когда этот дом строили, очень давно, все припасы доставляли морем. И проносили по этому туннелю. Но так было недолго. Прежние владельцы, еще до мистера Пола, туннель закрыли.

— Об этом ходе знают все, кто здесь работает?

— Нет, только… — он замялся, — только мы с Хосе; иногда мы здесь курили, ну, знаете, mota. Травку.

— Я попробую пробраться наверх в кабинет, — сказал я. — А ты ступай на берег и поищи лодку. Бери любую, у которой ключ торчит в двигателе. Или с веслами, если не будет другой. Умеешь управлять моторкой?

— Конечно.

— Двигайся осторожно и подольше не включай мотор. Плыви к ближайшему жилью и зови на помощь. Полицию, кого угодно. Расскажи, что здесь происходит. О’кей?

— О’кей.

Однако он медлил.

— Боишься, что они услышат шум мотора?

— У них пистолеты. Они будут стрелять.

— Не достанут, ты уже отплывешь достаточно далеко.

Вдруг рация Бака ожила, на фоне потрескиваний послышался голос:

— Бак, иди сюда.

Я вернулся и вытащил рацию у Бака из-за пояса.

— Бак, это Верн, — снова зазвучал голос. — Где ты, черт тебя побери?

— Может быть, вас уже ищут, — сказал Пабло. — Наверху вам опасно.

Я выключил рацию.

— Иди, — сказал я. — Зови на помощь. Обо мне не беспокойся.

Поднявшись по лестнице, я выключил свет и остался в абсолютной темноте. Я открыл дверь подвала. Как ни плавно, как ни медленно я это делал, петли все равно заскрипели.

Сделав несколько шагов по темному коридору, я опять остановился и прислушался.

Голоса. Из большого зала. Говорили двое. Один был Верн — голос неровный, захлебывающийся, второй — Уэйн, тонкий голос. Татуированный уголовник и стриженный ежиком болван.

— …И сказал, что сбежит. — Это Верн. — Испугался, когда Рассел пристрелил эту парочку. Не хочет провести остаток жизни в тюрьме.

— Это он тебе сказал?

— …Цыпленок рассказал.

Потом каких-то слов я не расслышал, и Верн заключил:

— …Я его понимаю.

Опять неразборчиво, и голос Уэйна:

— Куда он, черт возьми, подался? К «Зодиаку»?

— Не знаю. Рассел хочет, чтобы ты его нашел.

— …Перерезал провода, и что теперь, вплавь до Ванкувера?

Уэйн добавил еще что-то, и Верн сказал:

— …Тогда ищи в лесу.

— Я по этому лесу и пяти шагов не пройду.

— Ты же видел этого парня в панамских джунглях — даст фору любому.

— А если я его найду?

— Пустишь в расход, Рассел ему больше не доверяет.

— Не стану я пристреливать Баки за то, что он слинял.

— Не станешь, дружок, так Рассел тебя подмажет, — сказал Верн. — Никаких сюрпризов он не допустит.

Панамские джунгли. Значит, войска специального назначения. Так или иначе, военные.

Итак, история насчет Бака сработала. Они будут искать не потерявшего сознание боевого товарища, а дезертира. И еще — меня пока не хватились.

Голоса смолкли. Раздались шаги, потом открылась и закрылась входная дверь. Один из них ушел на поиски Бака.

Я помедлил, чутко прислушиваясь. Никого не было.

Я медленно двинулся по неосвещенному коридору, больше всего боясь налететь на что-нибудь. Вот и ванная, за ней должен быть кабинет управляющего. Три одинаковые деревянные двери. Первая — ванная, следующие две — без обозначений, на четвертой — да! — медная табличка с надписью «Управляющий».

Как и говорил Пол Фечер, у двери его кабинета стоял книжный шкаф, на нем — лампа на керамической подставке. Я приподнял ее и нащупал ключ. Он точно подошел к замку и легко, с негромким щелчком, повернулся.

Комнатка была маленькая, без окон, абсолютно темная. Пахло старым деревом и сырой бумагой. Войдя, я запер за собой дверь.

Я на миг включил фонарик Бака. За эту секунду запомнил расположение столика с компьютером «Эппл».

У меня дома был «Эппл». Его включаешь — и раздается звук, подобный начальному аккорду бетховенской симфонии. Если только громкость не выключена. Но этого не узнаешь, пока не будет слишком поздно.

Включить его — большой риск, но что мне еще остается? Через несколько секунд звук раздался. Громкий.

Я сел на старый офисный стул и стал смотреть, как экран светлеет и оживает. Поскрипев некоторое время, компьютер наконец выплеснул на экран вихревую синюю заставку. Слева появились ярлычки: «Интернет эксплорер» и браузер «Сафари». Я кликнул на «Сафари» и стал ждать, когда загрузится.

Я ждал. Боже, думал я, как же медленно. Наконец на экране появились две строчки текста — совсем не такого, как мне бы хотелось:

Я перезагрузился, но получил то же самое сообщение об ошибке. Или с модемом что-то не так, или спутниковая связь с Интернетом не работает.

Включив фонарик, я осмотрел модем. Он был включен, о чем свидетельствовала горящая лампочка, а вот лампочка приема не горела: он не принимал сигнала со спутника. Я выключил модем, выждал несколько секунд, снова включил.