Что касается Харатьяна, то он с обоими своими киношными товарищами тоже гармонировал не ахти, но особенно опасен для него был Тигр (Жигунов), поскольку тот, как мы помним, частенько любит «полакомиться свининкой». Впоследствии так и получится – именно с Жигуновым у Харатьяна произойдет серьезный конфликт, который поставит крест на их взаимоотношениях. Впрочем, это случится чуть погодя, а пока все трое снимаются у Дружининой, где изображают крепкую мужскую дружбу из разряда неразлейвода.
Кстати, о Дружининой. У нее, согласно гороскопу, самый лучший контакт был с Харатьяном: Свинья и Крыса хорошо ладят друг с другом, так же как и Водолей со Стрельцом. А вот с Быком и Тигром у Крысы сложные отношения, так же как у Стрельца с Козерогом и Тельцом.
В фильме у Харатьяна была любовная линия – его возлюбленную, Софью, играла актриса Ольга Машная (29 июня 1964 года, Рак-Дракон). По гороскопу они подходили друг другу 50/50 – только по годам рождения. Вообще со всеми людьми-Драконами, которые встречались Харатьяну на его творческом пути, у него были вполне благожелательные отношения. Так было с Алексеем Баталовым (фильм «Скорость»), Александром Соловьевым (фильм «Зеленый фургон»), наконец, с Ольгой Машной, с которой они составили прекрасный любовный дуэт в «Гардемаринах». Причем не только киношный – у них случился настоящий роман за пределами съемочной площадки. Правда, он длился ровно столько, сколько шли съемки фильма.
В другом случае Харатьяна угораздило влюбиться в женщину-Змею – Марину Зудину (3 сентября 1965 года, Дева-Змея). Что вполне закономерно: Змея часто привлекает и очаровывает Свинью. Харатьян даже собирался сделать Зудиной официальное предложение. Сама Марина об этом желании Дмитрия не знала, но симпатия к нему у нее тоже была. Однако в итоге Марина выбрала другого мужчину-Свинью – более известного и состоятельного. Речь идет об Олеге Табакове (1935), за которого Зудина вышла замуж и родила ему двух детей.
Но вернемся к Харатьяну.
Напомним, что он страдает боязнью лошадей, а в «Гардемаринах» ему непосредственно приходилось иметь с ними дело – его герой частенько должен был гарцевать в седле. Можно себе представить его состояние в такие минуты – оно было не самым лучшим. А однажды дело и вовсе едва не завершилось трагедией, когда лошадь под Харатьяном на полном скаку внезапно споткнулась о камень и он вылетел из седла как пушечное ядро. Только по счастливой случайности актер не пострадал – заработал только пару ушибов. Однако любви к лошадям этот случай, естественно, у него не прибавил, а даже наоборот.
И все же в целом съемки в этом фильме доставили Харатьяну больше положительных эмоций, чем отрицательных. Например, в «Гардемаринах» он вновь запел (впервые это случилось в «Зеленом фургоне»), исполнив заглавную песню «Не вешать нос, гардемарины!», которая вскоре стала всесоюзным шлягером. И вообще тот фильм вознес его на новую, еще более высокую вершину популярности. Такого массового ажиотажа со стороны поклонниц Дмитрий не знал даже во времена «Розыгрыша». Когда он с концертами приезжал в какой-нибудь провинциальный городок, выйти на улицу не было никакой возможности, так как оголтелые фанатки готовы были в безумном восторге буквально растерзать своего кумира. Поэтому Харатьяну приходилось скрываться от них в номере гостиницы и пить… горькую. После чего мирно засыпал. Все, как написано в его гороскопе на год Дракона (1988):
«Слишком яркий блеск этого года несколько смущает скромную Свинью. Она будет стремиться найти себе надежное убежище и переждать там до наступления более спокойного времени».
Д. Харатьян вспоминает: «Во время пития ничего жутко неординарного со мной не происходит. Я достаточно мирный. Когда сильно переберу, просто ложусь спать. Но морально тяжеловато. Стыд возникает, как у Горького «На дне»: «Стыдно, а выпьешь – не стыдно…»
Именно в год премьеры «Гардемаринов» (в 1988-м) Харатьян развелся со своей первой женой Мариной, поскольку узнал, что та завела себе любовника. Хотя это обстоятельство нельзя назвать решающим: они уже давно стали чужими друг другу и рано или поздно все равно бы развелись.
В 1989 году Харатьян «зашился», поскольку понял, что в противном случае может просто расстаться с жизнью. Понял он это после одного случая, который произошел с ним в Свердловске. Он выступал там с программой «Поет товарищ Кино» и после нескольких дней выступлений должен был вылететь в Москву, где его ждали съемки в новой картине. Но Харатьян внезапно запил. В итоге все артисты, участвовавшие в программе, улетели, а он «завис» на Урале. Когда в Свердловск из Москвы позвонили встревоженные киношники, добрые люди купили Харатьяну билет и посадили его на самолет. Но в самый последний момент он покинул борт и вновь пустился в загул. На следующий день его снова посадили, а он опять сбежал. В Москву он вылетел только на третий раз. Но… без денег, без вещей и документов. Прилетев в Москву, Харатьян почти сразу «зашился». И сразу после этого в его судьбе стали происходить разительные перемены к лучшему.
В 1988–1989 годах он сыграл сразу пять (!) главных ролей в кино: Генку в «Кладе», Петра Румянцева в «Филиале», Владимира Ольховского в «Эсперансе» (все – 1988), Андреаса Аршакяна в «Лицом к стене» и Диму Пузырева в «Частном детективе, или Операции «Кооперация» (оба – 1989). Поскольку самым заметным фильмом из всех перечисленных суждено было стать последнему, о нем и расскажем.
«Частный детектив…» был комедией, а в этом жанре Харатьян до этого не снимался. Поэтому приглашение мэтром советской комедии Леонидом Гайдаем в свою картину именно Харатьяна выглядело странным. Но это только на первый взгляд. На второй – все становилось понятным.
Во-первых, кое-какой опыт по части «комикованья» у Харатьяна был: например, в «Зеленом фургоне» у него были эпизоды, которые можно назвать комедийными, хотя сам фильм в целом был из другой «оперы» – романтического боевика (заметим, что этого «комикованья» не хватило, чтобы Харатьяна взяли в труппу Театра сатиры, куда он собирался поступать после театрального). Во-вторых, Гайдай конца 80-х это был уже несколько иной Гайдай – это был «Акела, который промахивался». В итоге все его последние комедии (период 1978–1992 годов) были бледной копией того, что он снимал до этого. Теперь все было гораздо слабее: и драматургия, и актерский состав. Например, если раньше Гайдай в каждом своем фильме открывал для советской комедии новых ярких звезд – взять ту же легендарную троицу Никулин – Вицин – Моргунов, а также Сережу Тихонова, Александра Демьяненко, Алексея Смирнова, Наталью Селезневу, Наталью Варлей, Арчила Гомиашвили, – то в последующем все свелось к тому, что новые звезды в гайдаевских фильмах становились рангом все мельче и мельче и исчезали из поля зрения широкого зрителя практически сразу после участия в его картинах.
Поэтому, на мой взгляд, Харатьян был приглашен Гайдаем в свою картину «Частный детектив…» не в силу яркости своего комедийного таланта (которого у него по большому счету нет), а исключительно в силу того, что они были близки на кармическом уровне. Эту связь ощущали только они, а другие о ней даже не догадывались. Поэтому так сопротивлялись утверждению Харатьяна на главную роль. Взять хотя бы заседание худсовета «Мосфильма», которое состоялось 15 марта 1989 года. Приведу из него лишь несколько отрывков.
Наумов: «На роль Димы надо брать Стоцкого, а на роль Виктора – Харатьяна» (Виктор – друг Димы, который в итоге оказывается… главным злодеем в картине; актер Николай Стоцкий по типажу похож на Харатьяна, прославился главной ролью в фильме 85-го года «Валентин и Валентина». – Ф. Р.).
Лебедева: «Наумов точно определил, что Стоцкий – верная кандидатура на роль Димы».
Шитова: «Дима – Стоцкий».
Инин: «Стоцкий – да, но и Харатьян тоже хорош».
Швейцер: «Общий уровень актерского состава слабый. Мишулин (он должен был играть отца Димы. – Ф. Р.) намного слабее того, что было в нем раньше. В нем сейчас нет прошлого Мишулина. Рядом с другими актерами он выпадает по системе игры и подачи материала. Харатьян не раздражает, ведь сейчас лучше вряд ли мы найдем. И даже Стоцкий не того высокого актерского уровня, который бы хотелось. Но на уровне нашего зрителя, воспитанного на черном хлебе, эти актеры пройдут…»
