Неожиданно придя в себя, Хадриос отчаянно закричал:

— Мы сгорим здесь, чужеземец! Сгорим заживо!

— Точно сгорим! Если не пошевелимся. Давай вставай, старик!

Подхватив Хадриоса, почти неся его на себе, Брэк стал пробираться к единственному еще не охваченному огнем выходу.

Сквозь дым и языки пламени он вдруг увидел лицо девушки. Словно лунатик, она стояла неподвижно, не замечая ничего вокруг.

— Илана!

Брэк, схватив ее за руку, из последних сил потащил девушку за собой. Та вяло сопротивлялась.

— Мой господин… моя госпожа…

— Нет больше твоих господ! Ты никому не будешь прислуживать! Хватит! Они мертвы и прокляты.

Перекинув Илану через плечо, варвар, поддерживая Хадриоса, продолжал пробираться к выходу.

Наконец они добрались до лестницы. За их спинами обрушилась кровля, заставив содрогнуться стены башни. Оказавшись на первом этаже, Брэк вытолкнул через узкое окно Илану, а затем вылез сам и вынес Хадриоса.

Половина башен города горела. В основном были охвачены пламенем верхние этажи, крыши и шпили. Звон колоколов смешивался с боем гонгов и отчаянными криками. Мимо беглецов проносились, не замечая их, куранцы, тащившие на себе то, что они успели забрать из своих пылающих домов.

Вскоре Брэк со своими спутниками оказался в плотном людском потоке, несущемся по направлению к границе города. Вот за их спинами рухнула королевская башня. От огненного дождя воспламенились крыши ближайших домов. Ветер пустыни, даже сдерживаемый стенами, был достаточно силен, чтобы мгновенно раздуть пламя.

Измученные беглецы не могли передвигаться так же быстро, как большая часть толпы. Брэку приходилось время от времени отвешивать оплеуху или пинок особо наседавшим куранцам. В толпе тут и там мелькали островерхие шлемы — ку-ранские воины точно так же, как и их жены, не желали сгореть в огне страшного пожара.

Один из солдат, узнав беглецов и решив, что его долгом будет задержать их, попытался обратить на это внимание соплеменников, но тотчас же был сбит с ног и растоптан.

Сотни, тысячи горожан спасали свои жизни бегством. Из окон верхних этажей доносились отчаянные вопли, на которые никто не обращал внимания. Брэк разобрал лишь обрывки фраз:

— Правда? Неужели король убит?

— Каменные Глаза поджег город…

— Королева Схар исчезла…

— Боги покарали нас!

— Это королевские гости навлекли на нас такое горе…

Брэк старался не смотреть в глаза Илане, опасаясь увидеть в них все то же холодное, неживое безразличие ко всему происходящему.

Толпа вынесла их за ворота и рассыпалась по пустыне. Брэк, Хадриос и Илана пошли куда глаза глядят. Сколько они прошли — Брэк не знал.

Скоро Хадриос взмолился о передышке. Брэк настоял на том, что нужно уйти дальше от города, от групп бежавших вместе с ними в пустыню куранцев. Хотя пока жители Сверкающего Города не обращали на беглецов внимания, слишком ошеломленные случившимся.

В конце концов, поднявшись на вершину очередной дюны, Брэк упал на четвереньки. Однако у него еще хватило сил втащить наверх своих друзей.

— Не могу больше… — хотел сказать он, но ни звука не вырвалось из его горла.

Повернув в последнем усилии голову, варвар увидел зарево над стенами Курана, услышал, как замолчал на рухнувшей башне последний колокол, и, уже теряя сознание, почувствовал на своем плече прохладные, но живые — живые — пальцы Иланы.

Судорожно вздохнув, он потерял сознание.

Ветер чуть стих, сквозь разрывы в тучах пробивались первые лучи рассвета… С огромным трудом Брэк, придя в себя, открыл глаза и поднял голову. Прямо перед ним сидел, подперев голову руками, Хадриос — словно воплощенное страдание. За спиной караванщика, вдалеке, стеной поднимался над дюнами густой дым, не оставлявший сомнений, — Куран, Сверкающий Город, сгорел дотла.

Брэк чуть повернул голову. Шея невыносимо болела. Тут и там на вершинах дюн застыли в скорбном молчании группы куранцев, сердца которых разрывались при виде того, что стало с их родным городом. Последние зрители, последние свидетели зла, принесенного на землю парой пожирающих кровь демонов.

— Отец!

Словно издевкой прозвучал в этом ужасе ласковый, нежный голос. Брэк, превозмогая боль, повернул голову в другую сторону.

В глаза Иланы, полные страшных, невероятных по жестокости и омерзительности воспоминаний, было страшно смотреть. Но все же она была жива и более или менее невредима, если не считать множества ссадин, ожогов и порезов.

Девушка дернула Хадриоса за рукав:

— Отец, Брэк очнулся!

Караванщик окинул дочь безразличным взглядом.

— Ну и что нам с того?

Услышав эти слова, Брэк вдруг осознал, что, несмотря на все их раны, усталость и слабость, им предстоит еще долгое путешествие.

Самому ему стоило огромных усилий просто подтянуть под себя руки и перевернуться на спину. Наконец свежий воздух хлынул в его легкие.

Медленно, натужно работал мозг: «Нужен меч. Все оружие потеряно. Значит, нужно найти другое и идти…»

Куда? Зачем?

Вспомнив про Курдистан, Брэк заставил себя встать на ноги. Хадриос безучастно наблюдал за его действиями.

А где же священный крест брата Поля? Неужели он исчез, исполнив свое предназначение — доказал превосходство Безымянного бога над демонами — порождением Йог-Саггота? Этого Брэк не знал. Но сейчас, по правде говоря, его больше занимали другие, более практические вопросы. Например — как выжить в пустыне без еды и воды.

С трудом переставляя ноги, шатаясь под порывами урагана, варвар подошел к старому караванщику и его дочери.

Илана встала, сделала шаг ему навстречу и попыталась улыбнуться. Неожиданно для Брэка, да и для самой себя, она непроизвольно, извечным женским движением поправила волосы у виска.

Ничего не говоря, Брэк протянул руку и приподнял подбородок девушки. Осмотрев ее горло, он заметил треугольный знак демонов.

— Кто тебя отметил? Кай? Или его сестра?

— Нет, ни один из них меня не коснулся. — Губы Иланы дрожали, голос прерывался. — Это один из придворных, я, правда, не помню точно кто…

— Не помнишь или не хочешь вспомнить?

— И то и другое. Боги! Как мне страшно!

Всхлипывая, Илана бросилась в объятия варвара, крепко прижавшись к его могучему телу. Тот, сам себе удивляясь, доверчиво и ласково погладил девушку по голове. Ее слезы, капавшие ему на грудь, были горячими.

Брэк провел рукой по отметине на ее коже. Не так глубоко, как у других жертв. Как знать, быть может, поцелуй соблазненного демонами человека не был столь же смертельно опасен, как их собственное прикосновение…

Илана поглядела Брэку в глаза и поняла его беспокойство:

— Брэк, я в своем уме… Я свободна от… от… их чар. Я ведь мало времени пробыла в их власти… Ты оказался в зале так вовремя… Я просто перестала воспринимать происходящее… и все… Вот, погляди!

Подняв руку, Илана показала Брэку запястье, покрытое множеством только что засохших порезов. После того как она ковырнула один из порезов ногтем, варвар увидел показавшуюся на коже алую каплю крови.

Успокоившись, Брэк кивнул Илане.

Он подумал, что теперь его собственные боли и раны ничего не значат. Теперь на нем вновь лежала ответственность за жизни слабых. На этот раз это были девушка и ее старый отец-инвалид, которые одни не смогут выбраться из пустыни. С одной стороны, ему изрядно надоели причуды и странности так называемых цивилизованных людей. Вот и теперь… Ну с чего, спрашивается, эта красавица Илана опять готова разрыдаться на его груди? И в то же время необъяснимая нежность наполняла суровую душу варвара.

Брэк оглядел горизонт. Куранцы скрылись из виду. Вдали догорал их город — зарево почти погасло, но дым еще стлался по земле. Что ждало варвара впереди? Курдистан? А будет ли финал путешествия таким прекрасным, каким он его себе вообразил? Брэк надеялся на это, не желая расставаться раньше времени с прекрасной мечтой.

— Старик?